После этой тирады все мое веселье как рукой сняло, и я чуть не вскочил от его омерзительных мыслей. Был бы он на расстоянии вытянутой руки, и думать ему было бы уже не чем.
От резких скачков настроения у меня голова была готова взорваться, и я нервно тер висок, пока урок медленно подходил к своему окончанию.
В мысли Ньютона я не решился больше заглядывать, и немного понаблюдал за Беллой через преподавателя. Она выглядела еще более рассеянной и задумчивой, чем обычно. Нет, все-таки не слышать ее - это пытка, хотя и сладостная, особенно когда удается угадать фрагмент ее мысли.
Я вновь встретил ее у выхода из спортзала. Мы не виделись всего лишь час, а я опять боролся с огнем и жаждой чуть ли не такими же сильными, как и в первый день. Как будто моя вторая сущность наказывала мое тело за то, что оно посмело отдалиться от своей любви на долгое время.
Белла улыбнулась в ответ на мое появление, и в крови разлилось мягкое блаженство, как противоядие, заставившее забыть о жажде.
Мы молча пошли к машине, словно общаясь на новом уровне, где слова стали не нужны. Для нас стало почти достаточно только взглядов жестов и ощущений, что твоя половинка идет рядом с тобой. Я осознал, что молчание значит гораздо больше, чем тысячи произнесенных слов.
Но когда мы сели в салон, я возобновил попытки узнать больше о ней, и ее жизни. Снова неиссякаемый поток вопросов с моей стороны и масса ответов и подробностей с ее.
Разговор не закончился даже когда за окном пошел дождь, сообщая, что более-менее удачной погоде пришел конец, а мы так и продолжали сидеть в машине около ее дома, скрытые ото всех плотной пеленой ливня.
Мое дыхание перестало отличаться от обычного. Хотя концентрация аромата в салоне была по-настоящему восхитительна. Можно подумать я попал в ароматическую комнату, созданную с одной целью - доставлять блаженство.
Я, наконец, началась серию вопросов, касающихся ее жизни в штате великого каньона.
И отметил, что еще ни разу не видел, чтобы Белла с таким жаром и азартом рассказывала о чем-либо. Да, Аризону она очень любила. Это было видно по всему: ее мимике, жестам и горящим от восторга глазам, когда она описывала Финикс. Мне было трудно принять такое обожание незнакомого города, ведь я там не разу не был.
Я привык видеть вокруг себя холод и сырость и каждое появление на солнце воспринимал как временную необходимость, а не как причину для радости. И слушать восторги Беллы о зное, обжигающем ветре и прочих особенностях Аризоны, было для меня выше понимания.
Мы просидели в машине до самого вечера, и только потом я подумал, что единолично завладел ею почти на весь день. Она наверняка устала от постоянных вопросов, а я решил в рекордные сроки узнать о ней все! Пришлось приказать себе остановиться.
Тем более, почему бы не растянуть удовольствие, у нас ведь еще будет завтра и столько времени, сколько мы оба захотим провести вместе.
Но на сегодня вполне достаточно.
И тут еще я услышал знакомый гул двигателя – Чарли возвращался с работы домой, через несколько минут он будет здесь.
Я вздохнул, вот и снова пришло время расставаться, а мне этого так не хотелось.
- Ты закончил? – уточнила Белла, когда после очередного ее ответа, не получила вопрос.
- Вообще-то нет, - поморщился я, - Просто твой отец скоро вернется домой.
- Чарли! - воскликнула она.
Поведение Беллы выдало, что она и думать забыла о нем. Получается, что, кроме того, что я утомил ее своими допросами, так еще своим вмешательством успел и от семьи ее оторвать. Прелестно! Она выпрямилась на сидении и замерла, а я проследил за ее взглядом и наткнулся на клубящиеся высокие облака, которые своей мрачностью приблизили наступление ночи. Вот и закончился очередной день, такой быстротечный... но такой познавательный и счастливый!
- Сколько сейчас времени? – спросила она, почему-то шепотом. А я неотрывно смотрел на небо, пытаясь обуздать скоротечный бег времени и смириться с тем, что пришла пора в очередной раз сказать любимой «Прощай».
- Сумерки, - шепнул я, и сам не знаю, почему не мог справиться с охватившим меня чувством ностальгии. Может, боялся, что такой чудесный день больше не повториться, или желал остановить мгновение, прежде чем Белла вернется к себе, а я останусь здесь один на один с пустой темнотой.
Чувствуя на себе ее пристальный изучающий взгляд, я повернулся и попытался раскрыть ей свои мысли.
- Самое лучшее время суток, и самое спокойное. Хотя и очень грустное, потому что означает конец дня и приближение ночи. Тебе не кажется, что в темноте маловато таинственности?
- Ночь прекрасна! Разве днем увидишь звезды? – с воодушевлением воскликнула она, а потом улыбнулась и сыронизировала, - Хотя здесь их вообще не видно…
Я рассмеялся, подумав, что еще один завершенный день приближает нас к субботе и нашему свиданию.
- Чарли приедет через несколько минут. Так что, если ты не решила поделиться с ним планами на субботу…, - я хотел сказать, что сейчас самое время передумать и рассказать все отцу, но она перебила меня и твердо отчеканила:
- Ну, такого желания пока не возникло!
Белла стала поспешно собирать рюкзак и, выпрямив спину, немного потянулась. Она устала находиться в одной позе. Да, на сегодняшний день промахов хоть отбавляй. Я пообещал себе на будущее быть более внимательным к небольшим человеческим слабостям.
- Значит, завтра моя очередь? – спросила Белла, не спеша выходить.
- Конечно, нет! Я же предупредил, что еще не закончил!
- О чем же еще спрашивать? – недоумевала она.
Неужели ей кажется, что нескольких часов расспросов о ее жизни мне будет достаточно, чтобы утолить весь мой интерес и тягу к ней? Могу поклясться, что мне для этого и жизни будет мало...
Я тут же подавил эту мысль и улыбнулся:
- Завтра узнаешь.
Чтобы помочь ей выйти, протянул руку к пассажирской двери. И только потом осознал, что оказался на расстоянии сантиметра от груди Беллы. Ее сердце до этого заполнявшее размеренными звуками весь салон мгновенно нарастило обороты, заставляя весь воздух в машине слегка вибрировать. Я замер, с трудом справляясь с осознанием такой опасной и желанной близости... я не был к этому готов!
Мой разум помутился еще больше, когда прерывистое горячее дыхание Беллы прошлось по моему лицу. Начиная дышать чаще, также как и она, я с трудом контролировал инстинкты своего тела. Огонь растекся от самого горла по всем мышцам, заставляя их сократиться для броска, а привкус яда заставил желудок болезненно сжаться. Я перестал дышать... но на смену влекущему аромату пришел жар ее тела.
Невидимая электрическая аура, как сегодня в классе, снова сформировалась в воздухе и оттого, что мы были в полутемном салоне машины одни, она пронизывала все нервы и чувства. Я знал, что и Белла это ощутила, так как она замерла, не решаясь пошевелиться.
Здесь нам никто не помешает – нет ни преподавателя, ни одноклассников.
Внутри опять развернулась борьба, между «за» и «против», между «хочу» и «нельзя». Но ярче всех в груди пылало желание прикоснуться к ней.
- Просто одно легкое прикосновение... только одно... нет, я не потеряю контроль, - уговаривал я сам себя, а моя рука по собственной воле уже поползла медленно вверх...
Но тут на заднем фоне сознания, где обычно формировались услышанные мной чужие мысли, громкой нотой замаячил голос, который думал о вампирах. Это меня отвлекло, и я насторожился, прислушиваясь. Голос был одновременно новым и удивительно знакомым, и, испытав чувство дежа-вю, я понял, где уже слышал этот акцент и почему думающий знал нашу тайну – индейцы, квилеты, Блэки - они здесь.
Мысли гостя горели желанием поговорить с Беллой о Калленах и предупредить ее.
- Этого еще не хватало! – озвучил я свое раздражение вслух.
- Что такое? - испугано, зашептала Белла, почувствовав мою настороженность и резкую смену атмосферы.
- Очередное затруднение, - произнес я и понял, что лучше сейчас уехать, пока индеец не увидел нас вместе, но было поздно. Машина визитеров вырулила на подъездную дорожку и осветила салон светом фар, прорезав стену дождя.
Белла хотела знать подробности, но не стала спрашивать и выскочила под дождь. Не теряя ни секунды, я завел двигатель и, вдавив педаль газа в пол, ушел на вираж.
На полпути домой я осознал, что мне было жаль прощаться с Беллой так поспешно и нелепо. Визит индейцев меня ошеломил настолько, что я даже не пожелал ей спокойной ночи. Но это было легко исправить, ведь я ее еще увижу сегодня...
И только в самой незначительной степени я был рад, что они появились так во время. В тот момент мне жизненно необходимо было отвлечься. Я ведь был так близко от того, чтобы отпустить свои желания на волю. И речь шла вовсе не о голоде.
Это стало бы самой опрометчивой ошибкой дня!
Но сейчас меня беспокоило лишь одно – я боялся, что это вмешательство со стороны помешает мне видеться с Беллой. Я не знал, чем будет грозить ей этот визит и повлечет ли он последствия для всей моей семьи. Но я знал, кто сможет взглянуть на мою проблему трезвым и четким взглядом. Я ехал поговорить с отцом!
Это стало уже традицией последнего времени, но к кому мне еще было обратиться?
Зная, что Карлайл на дежурстве, я отправился прямиком в больницу, размышляя, что так даже лучше. Нечего остальным знать, что из-за меня возможно появление проблем с квилетами.
Даже если Элис и увидит, все равно будет молчать. У нас с ней существовал негласный кодекс о неразглашении подслушанных и подсмотренных тайн.
Войдя в приемную, я сразу же услышал мысли отца. Он проводил осмотр пациента после операции, и я не стал его прерывать, остановившись около двери палаты и ожидая, пока он выйдет.
- Эдвард, что-то случилось? – обеспокоился он, окончив осмотр.
Похоже, теперь он каждое мое появление здесь будет воспринимать как тот визит перед отъездом в Денали - настороженно и с опаской. Карлайл хоть и был рад моему окрепшему самоконтролю, но боялся какого-нибудь несчастного случая, ведь соблазн для меня был так велик.