Духовное ясновидение происходит от солнца; все нарушения психического состояния, болезни результат воздействия планет и загадочной Луны.
Древние египтяне считали, что дающее жизнь солнце в первую очередь соприкасается с сердцем человека, наделяя его светлым нравственным поведением и чувством любви, а мозг и другие органы подвержены влиянию темных сил. Они полагали, что сердце разумное существо на уровне «Ба».
Известно, что энергия не исчезает, а переходит из одной формы в другую. Всевышний дал Человеку энергию и то, как последний ее расходует, практически отражает его личность. Энергия человека обращена, как на дурные поступки, так и во благо, хотя это условно – ведь Всевышний до конца не вразумил человека о «добре и зле»… и дал лишь заповеди. А в них только поверхностно отражается материальная часть поступка, и до конца не раскрывается духовная суть деяния.
11
Когда уже совсем не ждешь неожиданно пущенную в твою сторону доброжелательную стрелу, вдруг как благодать ее голубая тень на миг коснется твоего сердца. И сразу не поймешь, радоваться или тревожиться новому известию.
Вот уж чего Роман Григорьевич не ожидал, так это звонка от Юлии. Он даже не сообразил сразу, что оставил свои координаты при расставании.
– Роман Григорьевич, я в командировке в Москве и была бы рада вас слышать!
Он молчал от наплыва чувств.
– Забыли, небось, свою знакомую.
– Совсем даже… не забыл, – еле выдавил из себя взволнованный человек.
– Я в Москве до воскресенья.
– Готов приехать куда угодно…
– Вы неисправимы, но… приятно слышать эти слова.
– Называйте, Юлия, дату и время… Я прилечу.
– К себе я не приглашаю…
– Тогда в кафе или ресторане…
– Хорошо бы на Арбате, там много подобных заведений… в четверг, в 16-дцать часов.
– Хорошо…Встретимся у метро… послезавтра…
Нельзя сказать, что Роман Григорьевич не готовился к встрече и не волновался, но в самый последний момент он неожиданно расслабился и повеселел. Он пришел на встречу немного раньше. Улыбаясь, с приятным чувством он увидел Юлию. Она вышла из метро и не сразу заметила его, оглядывая проходящих людей.
Роман Григорьевич с огромной радостью увидел и ощутил всем сердцем, как она похорошела, в ее глазах была уверенность состоявшейся красивой женщины. Ему было приятно видеть ее неравнодушный взгляд, когда она увидела его, идущего навстречу с небольшим букетом.
Юлия была искренне рада встрече. Роман Григорьевич заметил подаренный браслет на ее руке и не удержался от нежного поцелуя в щеку. Первые ее слова ободрили его.
– Роман Григорьевич, мы так мало времени провели вместе в Египте… Я это почувствовала только после вашего отъезда.
– Приятно слышать… я тоже думал об этом.
Обмениваясь воспоминаниями, они вышли по переулку на Арбат.
– Ну, ведите меня в уютное кафе.
Роман Григорьевич осмотрелся, он не очень узнавал знакомую улицу. Бывшее неплохое ранее кафе справа теперь уверенно занял «Макдональс».
Ему виделись кругом недоброжелательные люди, одинокие лавки, торгующие медом, дорогими кондитерскими изделиями, букинистическими книгами и некому ненужными, кроме однодневных туристов, сувенирами.
– Вы знаете, Юлия, Старый Арбат кажется мне сегодня холодным и чужим… Не улица, а коммерческий вызов приезжим… Вы не находите?
Юлия молчала, как бы соглашаясь.
Они прошли немного дальше. Ресторан с названием «Шашлык» подтверждал безвкусие нынешних его богатых хозяев.
– Роман Григорьевич, а вот что нам нужно, – указывая направо на небольшое кафе с экзотическим названием «Босфор», – воскликнула Юлия.
– Юлия, у вас удивительное чутье, – радостно откликнулся Роман Григорьевич, – А то я совсем растерялся.
К обоюдной радости «Босфор» оказался приятным заведением с европейским сервисом.
После заказа легкого ужина, Юлия перешла к вопросам. Как отметил про себя Роман Григорьевич, в ней проснулась деловая леди.
– Несмотря на самостоятельную работу, у меня осталось много производственных пробелов…
– Слушаю внимательно.
– Прежде всего, по заводу Наг-Хаммади… Что же осталось нам от этого объекта?
– Дорогая Юлия… Борисовна, – он взял покровительственный тон, – Вы правильно поняли, что там ничего для нас уже не осталось… Пожалуй, литейное производство, которое не менялось долгие годы… Можно запросить руководство завода, а потом обратиться на Иркутский метзавод по поставке запчастей и возможной модернизации оборудования.
– Но Хелуанский завод тоже не дает нам заявок.
– Все верно… Прежде всего надо убедить руководство завода направить на объект наших специалистов… хотя бы небольшую бригаду… она улучшит работу предприятия и будет подталкивать египтян делать заявки.
– Спасибо за советы.
Конечно, не только дела привлекали Юлию к этой встрече. Ей было приятно его общество и даже может быть более. Она посмотрела на него:
– А помните, Роман Григорьевич, Луксор… Карнак…
– Конечно, – встрепенулся он.
– Я представляла себя тогда в том времени… глядя на статую царицы Нефертити… Прекрасное время!
– Да! – многозначительно откликнулся он.
– Но вы не принимайте все всерьез, – как бы оправдывая свой импровизированный восторг, тихо сказала Юлия, – …Время проходит…
Роман Григорьевич посмотрел в окно.
– А вы знаете, дорогая Юлия, что Эхнатон был счастлив и со своей второй молодой женой.
– Да, вы говорили… Странно, что он расстался со своей любимой царицей, – улыбалась Юлия.
– Там все сложно… Нефертити осталась при дворе…
– Что-то произошло? – задумчиво произнесла она.
– Любовь… Появились двое сыновей. Последним был Тутанхамон. Тот знаменитый молодой фараон – совсем мальчик… Его посмертная маска известна всему миру.
– Странно, – вновь задумалась Юлия.
– Я же вам говорил, любовь беспощадна… порой она сильна, как смерть, – он даже испугался от неожиданности этой фразы.
– Ну, полно, полно, Роман Григорьевич… Вы рассуждаете слишком размашисто…
– Почему?
– То, что возможно для фараона, не для нас смертных.
– Да… Я не фараон, – подчеркнуто обиженно к ее словам выпалил Роман Григорьевич.
– Понимаете, Роман, сегодня время прагматиков, а не романтиков… Были бы вы похожи на фараона, ваш партнер был бы овеян почетом, изобилием достатка и внимания… А минутное любовное увлечение быстро проходит…
– Юлия, я любил бы вас всю жизнь… Вы были бы всегда счастливым ребенком рядом со мной… Такое внимание вряд ли можно найти просто так.
– Ну, прекратите, Роман Григорьевич.
– Я знаю ваше настроение, но… так же невыносимо жить.
– Почему?… Дорогой мой, но вы не знаете, что впереди, и рветесь в открытую дверь… Сейчас не то время.
– А причем тут время?
– Вот вы практически не удел и без перспективы найти свое дело… Я понимаю, вам хочется жить… Вы даже не чувствуете своих лет… Наверно, это хорошо… Но скоро это может почувствовать не только ваш партнер, но и вы сами… Не правда ли?
Юлия не хотела этих слов, но они неожиданно сами лились из уст. Как будто она чувствовало что-то, неведомое ему.
Непонятные ей чувства иногда присутствовали в ее разуме. Подобно детским и девичьим грезам. Египетские фантазии также остались в ее жизни и незримо влияли на ее мироощущения.
Влечению, которое она не отрицала, препятствовало что-то сверхъестественное и непонятное.
– Юлия, поедемте со мной на дачу…
Он хотел рассказать ей о радости общения с природой.
– Нет, – твердо ответила она.
Роман Григорьевич почувствовал это твердое и непреодолимое.
– Вы любите кого-то?
– Пожалуй, нет, – задумчиво произнесла Юлия.
Роман Григорьевич молчал.
– Вы знаете, когда полгода назад мне сообщили, что я буду работать в Египте, мне казалось это заоблачным событием… Вот, что я думаю… то, что впереди… настанет довольно быстро… оно неотвратимо.
– Но надо жить сегодня и радоваться каждому дню.
– Женщины думают несколько по-другому, нежели сильный пол, и особенно когда мужчина заражен бациллой романтики… А что за ней… Все тоже самое… Да и где вы сегодня видите сочувствие этой романтике?
– Что же вас привлекает?
– Сильные, уверенные, перспективные… но после замужества я не хочу терять независимость…
– Любовь разве зависимость?
– Все мужчины собственники… а я хочу свободы… Мне с вами интересно и хорошо, но этого недостаточно, чтобы преодолеть себя.
Роман Григорьевич не нашел что возразить, а Юлия продолжала:
– Я думаю, Нефертити нисколько не переживала связь Эхнатона с молодой женой и осталась при дворе.
– Возможно, она убедила и настроила окружающий двор против действий этого необычного фараона, – задумчиво продолжил Роман Григорьевич.
– Вы думаете, это зависть?… Нет, это проявление уверенности и силы духа, – подхватила Юлия.
– Пожалуй, сегодня значительно меньше известно об Эхнатоне, чем о его первой жене.
– Вот видите…
– Да вы настоящая египетская царица, – пошутил Роман Григорьевич.
Он уже не настаивал на продолжении этой темы. Провожая Юлию на такси, он спокойно поддерживал уже мало интересующую его беседу.
На прощание Юлия подставила свою щеку, и он ее поцеловал, как-то безнадежно.
Она почувствовала эту перемену и, не отстраняясь, прошептала:
– Уныние вам не идет, Роман…
– Наверно… – произнес он, а сам подумал:
«Последняя любовь беспощадна».
Оставшись один, он успокоил себя:
«Рвать цветы грубо и неоправданно жадно. Самое естественное – быть рядом и наслаждаться их запахом».
12
После встречи с Юлией Роман Григорьевич позвонил ей перед отлетом.
Он понял, что ей было приятно слышать его напутственные слова, но после этого как-то немного сник. Уныние, о котором упомянула Юлия, явно не покидало его. Он решил снова наведаться на дачу, благо, что хозяева еще не вернулись.