Он прикасается к карману пиджака, чтобы удостовериться, что блокнот на месте.
– Последний вопрос, – объявляет он. – Смерть кого из членов твоей семьи ты восприняла бы тяжелее всего и почему?
– Папину.
– Почему? – спрашивает он.
– Потому что для него еще не все кончено. А ты чью?
– Твою, – отвечает он.
– Я же не твоя семья.
– Нет, моя, – упрямится он, вспоминая рассказ Наташи о множественности миров. В какой-то другой вселенной они женаты, там у них, может быть, двое детей, а может, ни одного. – Тебе не нужно ничего мне говорить. Я просто хочу, чтобы ты знала.
Есть слова, которые Наташа должна ему сказать, но она не знает, где их взять, не знает, с чего начать. Вероятно, поэтому Даниэль и хочет быть поэтом – чтобы находить правильные слова.
– Я люблю тебя, Даниэль, – наконец произносит она.
– Похоже, вопросы все же сделали свое дело, – ухмыляется он.
Она улыбается в ответ:
– Ура, наука.
Проходит мгновение.
– Я знаю, – говорит Даниэль. – Я уже это знаю.
Четыре минутыИстория любви
ДАНИЭЛЬ СТАВИТ ТАЙМЕР в телефоне на четыре минуты и берет ее ладони в свои. Нужно ли им держаться за руки во время этого эксперимента? Он точно не знает. Согласно исследованию, это последний шаг, который нужен, чтобы влюбиться друг в друга.
А что будет, если вы уже влюблены?
Сначала они чувствуют себя довольно глупо. Наташу так и подмывает сказать, какая это дурацкая затея. На их лицах появляются беспомощные, почти смущенные улыбки. Наташа отводит взгляд, но Даниэль сжимает ее руки: «Останься со мной».
Ко второй минуте они уже не так напряжены. Улыбки исчезают, и они пытаются запечатлеть в памяти лица друг друга. Наташа вспоминает биологию: все, что ей известно о глазах, о том, как они устроены. Оптическое изображение его лица отправляется на ее сетчатку. Там – преобразуется в электронный сигнал. По зрительному нерву сигнал передается в зрительную зону коры головного мозга. Теперь она знает, что навсегда запомнит его лицо вот таким. Она будет помнить, когда именно ей стали нравиться светло-карие глаза.
Даниэль пытается подобрать слова, чтобы описать ее глаза. Они светлые и темные одновременно. Словно кто-то накрыл плотной темной тканью яркую звезду.
На третьей минуте Наташа заново проживает день и все моменты, которые привели их сюда. Видит здание Службы гражданства и иммиграции, странную женщину-охранника. Вспоминает доброту Лестера Барнса, ворующих Роба и Келли, встречу с Даниэлем.
То, как он спас ей жизнь.
Знакомство с его отцом и братом.
Норэбан, поцелуи, музей, крышу, снова поцелуи.
Лицо Даниэля, когда он сообщил ей, что она не сможет остаться, слезы раскаяния на папином лице.
И этот момент сейчас, в такси.
Даниэль думает не о прошлом, а о будущем. Есть ли что-то, что могло бы снова привести их друг к другу?
На последней минуте боль пронизывает их до самых костей. Поглощает, овладевает тканями, мышцами, кровью и каждой клеткой тела.
В телефоне жужжит таймер. Они шепотом дают друг другу обещания, зная, что вряд ли смогут их исполнить, – звонить, писать и даже летать международными рейсами, и к черту расходы.
– Быть не может, что у нас есть только этот день.
Даниэль произносит это раз, потом второй.
Наташа не высказывает того, о чем думает. Что суждено быть вместе не обязательно означает навсегда.
Они целуются, потом еще раз. И наконец-то кое-что осознают. День – величина переменная. Из начальной точки никогда не увидишь его исхода.
И еще они чувствуют: любовь всегда все меняет.
Для того она и существует.
Наташа
МАМА ДЕРЖИТ МЕНЯ за руку, а я смотрю в окно.
«Все будет в порядке, Таша», – говорит она. Мы обе понимаем, что это скорее надежда, чем обещание, но спасибо и на том.
Самолет взлетает. Мир, который я знала, исчезает внизу. Огни города уменьшаются до размера булавочных головок, потом становятся похожи на земные звезды. Одна из этих звезд – Даниэль.
Я напоминаю себе, что звезды – не только то, что можно красиво воспеть в стихах.
Если понадобится, они укажут тебе путь.
Даниэль
У МЕНЯ ЗВОНИТ ТЕЛЕФОН. Это родители – они звонили уже миллион раз. Когда вернусь, не миновать бури. Ну и ладно.
Через год меня здесь не будет. Я еще не знаю, где окажусь, но точно не останусь. Не уверен, что хочу учиться в университете. По крайней мере, не в Йельском. По крайней мере, пока.
Совершаю ли я ошибку? Возможно. Но это мое право.
Я смотрю в небо и представляю самолет, на котором улетела Наташа.
В нью-йоркском небе слишком много света. Из-за этого нам не видно звезд, спутников, астероидов. Порой, поднимая глаза, мы не можем разглядеть вообще ничего.
Но на самом деле почти все в ночном небе излучает свет. Даже если мы его не видим, он есть.
Время и расстояниеИзмеренная история
НАТАША И ДАНИЭЛЬ ОСТАЮТСЯ на связи какое-то время. Есть электронная почта, телефонные звонки и короткие сообщения.
Но время и расстояние – извечные враги любви.
Да и Наташа с Даниэлем некогда скучать.
Наташа поступает в школу в Кингстоне. Ее класс называется шестым, а не выпускным. Чтобы попасть в университет, она вынуждена готовиться и к специальным экзаменам на профпригодность, принятым в странах Карибского бассейна, и к аттестационным. Денег мало, так что она подрабатывает официанткой, помогая семье. Она изображает ямайский акцент, пока не приобретает его по-настоящему. Находит друзей. И постепенно учится любить страну, в которой родилась.
Дело не в том, что Наташа хочет отпустить Даниэля; ей просто приходится. Невозможно жить в двух мирах одновременно – сердце в одном, тело в другом. Она отпускает Даниэля, чтобы не разорваться на части.
Даниэль заканчивает старшую школу, но отказывается поступать в Йель. Он съезжает от родителей, работает на двух работах и посещает занятия в Хантер-колледже.
Его специальность – языкознание; он пишет небольшие грустные стихотворения. И даже те из них, что не о ней, все же о ней.
Дело не в том, что Даниэль хочет отпустить Наташу. Он держит ее столько, сколько возможно. Но сквозь расстояния он все чаще ловит напряжение в ее голосе. Сквозь новый акцент – слышит, как она уходит.
Годы летят. Наташа и Даниэль вступают во взрослый мир с его практичностью и обязательствами.
Мать Наташи заболевает ровно через пять лет после переезда и умирает на шестом. Через несколько месяцев после похорон Наташа задумывается, не позвонить ли Даниэлю, но прошло слишком много времени. Она уже не верит своим воспоминаниям о нем.
Питер, ее брат, на Ямайке буквально расцветает. У него появляются друзья, и он наконец становится «своим». Через много лет после смерти матери он влюбится в ямайскую женщину и женится на ней. У них будет дочь, которую он назовет Патрицией Марли Кингсли.
Сэмюэль Кингсли переезжает из Кингстона в Монтего-Бей, где играет в местном театре. После смерти Патриции он наконец понимает, что тогда, в магазине, сделал правильный выбор.
Мама и папа Даниэля продают свой магазин афроамериканской паре. Они покупают апартаменты в Южной Корее и полгода живут там, а другую половину проводят в Нью-Йорке. В конечном итоге они оставляют надежду, что их сыновья станут настоящими корейцами. Все же родились они в Америке.
Чарли подтягивает оценки и оканчивает Гарвард с отличием. После выпуска он вообще не поддерживает связь с семьей. Даниэль, как умеет, заполняет пустоту в сердцах родителей. Он совсем не скучает по Чарли.
Проходит еще несколько лет. Наташа уже не знает, в чем был смысл того последнего дня в Нью-Йорке. Она начинает верить, что их с Даниэлем «волшебство» – лишь плод воображения. Вспоминая тот день, она уверена, что просто идеализировала его. Так ведь всегда бывает, когда влюбляешься в первый раз.
Но встреча с Даниэлем все же принесла свои плоды. Наташа стала искать себе занятие по душе и решила изучать физику. Иногда, ночами, в тихие беспомощные моменты, которые случаются перед сном, она вспоминает разговор на крыше – о любви и темной материи. Даниэль тогда сказал, что любовь и темная материя – одно и то же, единственное, что не дает Вселенной разлететься на части. Ее сердце начинает биться чаще при мысли об этом. А потом она улыбается в темноте и возвращает воспоминание на полку. Туда, где хранит самые старинные, сентиментальные, невозможные вещи.
И даже Даниэль уже не знает, зачем был тот день – день, который некогда значил для него все. Он вспоминает крошечные совпадения, из-за которых они встретились и влюбились друг в друга. Религиозный машинист. Наташа и ее наслаждение музыкой. Куртка с надписью «DEUS EX MACHINA». Воришка-бывший. Шальной водитель BMW. Охранник, куривший на крыше.
Разумеется, если бы Наташа услышала его мысли, она наверняка подчеркнула бы тот факт, что в итоге они расстались, а значит, все, что случилось, на самом деле пошло не так.
Даниэль вспоминает еще миг, когда они снова нашли друг друга после ссоры. Она тогда говорила, сколько всего должно было сложиться, чтобы образовалась Вселенная. И сказала, что влюбленность не может с этим сравниться.
Он был уверен, что она ошибается.
Потому что вблизи все кажется хаосом. Но Даниэль считает, что это вопрос масштаба. Если отстраниться, отойти на достаточное расстояние и подождать – увидишь порядок.
Возможно, их вселенной просто нужно больше времени, чтобы родиться.
ЭпилогИрэн: Альтернативная история
ПРОШЛО УЖЕ ДЕСЯТЬ ЛЕТ, но Ирэн не забыла тот момент – и девушку, которая спасла ей жизнь. Она работала охранником в здании Службы гражданства и иммиграции США в Нью-Йорке. Один из сотрудников службы – Лестер Барнс – остановился у ее поста и сказал, что одна девушка оставила для нее сообщение на голосовой почте. Просила передать ей спасибо. Ирэн так и не поняла, за что ее благодарят, но это «спасибо» услышала как раз вовремя. Потому что в конце того дня Ирэн собиралась покончить с собой. В обед она написала предсмертную записку. Мысленно наметила маршрут на крышу многоэтажного дома, в котором жила.