нгов, но о таком не слышал.
– Он явил себя недавно… три года назад показал себя из колодца в селении Баньсюй. Проявил свою мощь и славу, сообщил, что является новым наместником Шан-ди в наших землях, и мы покорились ему… Мы выстроили этот храм, и хозяин Чистого Неба послал нам урожай, отогнал демонов… мы теперь не знаем засухи…
– Три года назад? – Ивар нахмурился. – Как раз тогда в наших землях начались странные неприятности.
– И в Поднебесной нарушилась гармония ян и инь, – добавил Шао Ху. – Замутилось великое Дао.
– Значит, во всем виноват этот вылезший из колодца чистонебный урод, – сделал вывод Нерейд. – Клянусь койкой Фрейи, это он вон там стоит, и глазенки пучит, образина гнусная!
На просторном алтаре находилось множество всякого барахла – связки свечей, обрывки бумажек, монеты, пять кинжалов с рукоятями в виде человеческих голов на подставке, нефритовые чаши и деревянные кубики. А вот за ним, у стены возвышалась грубо высеченная из темно-синего камня статуя – змеиное тело, человеческая голова, и множество рук.
На лице изваяния играла улыбка, но все равно оно выглядело не добрым, а надменным и жестоким.
– Кто же это такой? – спросил Ивар, обходя алтарь.
– Я думал, что знаю обитателей всех девяти небес, но сейчас я в затруднении… – признался Нефритовая Жаба. – Похоже, кто-то из демонов присвоил себе чужие регалии, но кому из них по силам так задурить головы множеству людей и возмутить спокойствие по всему миру?
– Да, и почему в таком случае дремлет Небесный Император? – спросил Шао Ху.
Даос же подошел к статуе и принялся ее рассматривать, бормоча «где же я такое видел?».
– Так что, все, дальше на запад ехать не надо? – спросил Ивар. – Не в Куньлуне дело?
– Боюсь, придется, – хэшан вздохнул, погладил блестящую лысину. – Если Яшмовый Император сам не узнал о беде, то наиболее надежный способ подать ему петицию – добраться до земного дворца Шан-ди, что стоит как раз на западных горах. Не со дна же колодца поднялся демон, назвавший себя «хозяином Чистого Неба»?
– А чтобы он ослабел, и не смог нам вредить, нужно все тут предать огню! – бросил через плечо Нефритовая Жаба, и лежавший на полу пленник беспокойно завозился, поднял голову.
– Вы не посмеете! – воскликнул он.
– Еще как посмеем, – Нерейд добро улыбнулся. – Только я захвачу что-нибудь на память… Вот, кинжальчики вполне сгодятся, хоть и мелкие, но острые, и метнуть можно при случае…
Глава 12. Земля оборотней
Храм горел неохотно и чадно, к небу, что и вправду было чистым, поднимался столб черного дыма. Оставленный внутри жрец вопил, изрыгал проклятия, умолял выпустить его и обещал отдать сокровища, клялся, что больше так не будет, уйдет в монастырь и исправится…
Потом он затих, а вскоре с грохотом рухнула крыша, из пролома выметнулся громадный сноп искр.
– Если я чего понимаю в этой жизни, то нам пора убираться, – сказал Ивар. – Только слепой не увидел, как мы тут порезвились… Обитатели соседних деревень, что поклонялись тому змеетелому, наверняка спешат сюда, и не для того, чтобы одарить нас цветами.
– Это верно, – Нерейд огляделся и поскреб задницу, словно та уже чесалась в ожидании хорошего пинка.
Обратно через чащу неслись будто стадо лосей, едва не сшибая лбами деревья, ломая ветки и сокрушая кустарники. Испуганные лесные твари шарахались в стороны, колыхались кроны, в них испуганно вопили птицы.
Дорогу находил Даг, ему помогал Нефритовая Жаба, в диком лесу ориентировавшийся не хуже, чем в собственных карманах. Ивар бежал последним, то и дело оглядывался, проверял, нет ли за ними погони, но не видел и не чуял ничего опасного.
На дорогу выбрались к самому закату, когда солнце ушло из виду, и меж стволами начала сгущаться тьма. На дальнем берегу обнаружился костер, рядом с ним – Арнвид, Рёгнвальд и остальные, в ноздри ворвался одуряющий запах жареного мяса.
– Ничего себе! – прохрипел Ивар, пытаясь отыскать удравшее куда-то дыхание. – Неплохо устроились!
С него лил пот, остальные тоже дышали с хрипом, даже Шао Ху выглядел слегка утомленным.
– Я начертил сторожевые руны, – сообщил эриль, понявший возмущение конунга по-своему. – Ни одна собака… в смысле враждебная собака не подойдет незамеченной, так что переночуем спокойно.
– Ночевка отменяется, – сказал Ивар. – Поедим, и в путь, мы тут разворошили осиное гнездо.
Рёгнвальд досадливо крякнул, но спорить не стал, мясо сожрали в один миг, забрались в седла и двинулись через погрузившийся во мрак лес. Поплыли мимо колонны стволов, зашуршала под копытами листва, потянуло из глубин чащи сырыми, колдовскими запахами.
Нефритовая Жаба шагал уверенно, колокольчики на посохе негромко звякали.
Коням приходилось хуже, они ступали осторожно, порой долго выискивали, куда поставить ногу. То один, то другой викинг, сраженный сном, ронял голову на грудь, начинал клониться к гриве, затем вскидывался, принимался истошно озираться, рука падала на меч.
Взошла луна, серебристый свет превратил очертания нависающих сверху листьев в подобие черной вышивки на шелке. С севера надвинулся тяжелый ухающий звук, будто бежал некто огромный в хлопающих сапогах, затем над головами забили громадные крылья, пахнуло смрадом, на юг пронеслась громадная тень.
Ближе к утру сам Ивар задремал и едва не свалился с коня.
Вскоре осознал, что на востоке светлеет, и что различает очертания едущих впереди спутников.
– Пожалуй, можно остановиться, – даос оглянулся. – Поспать до восхода…
– Давай, – согласился Ивар.
Проследил, чтобы все расседлали коней, ведь тем тоже нужно отдохнуть. Дружинники попадали наземь, не все даже подложили под голову мешки, по лесу поплыл густой храп.
– Ты тоже ложись, – сказал конунгу Арнвид. – Я посторожу.
– Лучше послушай, что с нами было… – и Ивар рассказал о том, что произошло в храме.
– Явление из колодца? Хозяин Чистого Неба? – эриль поскреб лысину. – Что бы это значило?
– Вот и мы не знаем, – негромко сказал Нефритовая Жаба.
Они с Шао Ху сидели рядышком, один лысый, другой лохматый, подобно стогу сена, один в драном ало-золотом облачении, второй в аккуратном оранжевом, но при этом похожие, как братья.
– Можно вопросить руны, – предложил Арнвид.
– И обратиться к «Чжоусским переменам», – добавил хэшан.
– А я потревожу одного из небесных наставников, – сказал даос, – давно этого не делал, но тут особый случай.
Первым за дело взялся эриль – расстелил на земле чистый платок, со стуком посыпались на него костяшки, выточенные из моржового клыка. Почти все упали гладкой стороной вверх, осталось только две – прямая вертикальная черта, и палочка с загибом сверху.
Иса и Лагуз, Лед и Поток, вода замерзшая и вода обычная.
– Вода… много-много воды, – Арнвид ожесточенно дернул себя за бороду. – Если спрашивать про направление, то все понятно – запад, точнее – северо-запад, но в остальном неясно… Не возвращаться же нам в Йотунхейм?
Шао Ху принялся бросать три круглых монетки с квадратными отверстиями в центре и рисовать на земле линии. Когда начертил шесть штук, одну под другой, погрузился в размышления, и так надолго, что Ивар даже решил, что хэшан попросту заснул.
Но тот вздрогнул и сказал:
– Начальное Затруднение… Лошадь и повозка по отдельности… Через десять лет родит… Благоприятно путешествие… А если разбить на две, то Кань и Чжэнь, Вода и Гром, дракон и опять же движения на запад… Нелегко нам придется, и не люди встанут на нашем пути, а существа, подобные дракону.
– Эх, я попробую… – Нефритовая Жаба закряхтел, вытащил из мешочка на поясе две красных лепешки размером с ноготь и проглотил их.
Глаза его засветились, словно у кота, сам даос не подскочил даже, а подлетел, и принялся вращаться, время от времени, точно спохватываясь, трогая землю то одной ногой, то другой. Очень нежно и мягко зазвенели колокольчики на его посохе, замелькали алые и золотые полосы на халате.
Продолжалось это долго – в лесу светлело, начинали петь птицы, а Нефритовая Жаба все крутился и крутился.
– И сколько еще? – не выдержал, наконец, Арнвид.
– Дорога к небесным наставникам далека, – отозвался Шао Ху.
В один миг фигура даоса стала прозрачной, он расплылся, превратился в облачко тумана, и тут же, тяжело отдуваясь, рухнул наземь.
– Ничего… не смог… – прохрипел Нефритовая Жаба, и из уголка рта его побежала струйка крови. – Словно крышка сверху… бьешься об нее, и никак не пройти… невозможно…
Вынул из мешочка пучок засохшей травы, принялся торопливо жевать, словно коза, роняя на одежду пушистые метелочки и семена. Тот из коней, что стоял ближе всех, заинтересованно пошевелил ноздрями, даже сделал шаг к даосу, но тот глянул грозно, и скакун сделал вид, что он вообще не при чем.
– Ну что, пора будить? – спросил Ивар, глядя на восток, туда, где между стволами струилось розовое свечение.
– Давай, – Арнвид зевнул. – И поедем, пока не особенно жарко.
Дружинники вставали с трудом, двигались поначалу, не открывая глаз, а когда поднимали веки, на конунга смотрели как медведь на охотника. Шевелились вяло, жевали и то с трудом, а на лошадей забирались с неохотой, поминая удобные лавки драккара, где сколько не сиди, задницы не намозолишь.
Когда выехали, солнце висело уже высоко, грело все сильнее.
Лес понемногу становился суше и реже, болота исчезали, а из‑за края земли на западе выдвигались горы – хребты в несколько рядов, могучие, грозные, с блистающими белыми вершинами.
– Это нам туда? – спросил Нерейд, поеживаясь. – Брр, намерзнемся…
Около полудня проехали большую деревню, причем Ивар сначала хотел свернуть в сторону – вдруг и тут есть поклонники Чистого Неба? Но хэшан и даос его уговорили, сказали, что в селении местные напасть не рискнут, побоятся разгневать духов предков.
Погавкали собаки, вытаращили глаза крестьянские дети, и деревня осталась позади.