Викинги замерли, на полшага заступив за линию колонн. Хаук чуть заметно склонил голову, его примеру последовали дружинники.
– Вы что, не знаете, что мне положено кланяться в пояс? – Молодой, звонкий голос прозвучал неожиданно громко и сильно, будто императрица стояла совсем рядом. Ивар даже подумал о колдовстве, но, покосившись на спокойное лицо Арнвида, отогнал эту мысль.
– Знаем, – ответил конунг спокойно, – но в наших землях нет такого обычая! Поклонившись таким образом, я унижу себя перед своими людьми! После этого они вправе отказаться следовать за мной…
– Клянусь виселицей Игга, – прошептал эриль, подозрительно оглядываясь, – тут что-то не так с формой зала. Говоришь, и все на много шагов слышно, как в пещере!
– Странные у вас обычаи, – в голосе правительницы смешались насмешка и удивление, – разве твои люди не пойдут за тобой лишь потому, что ты вождь?
– Вождем может стать только удачливый, – пожал плечами Хаук, – а мои дружинники – свободные люди. Если им не нравится служить у меня, если они видят, что удача моя истощилась, то они могут перейти к другому конунгу! Даже тот, чьи предки много поколений правили фюльком, может стать лишь ярлом, а то и херсиром.
– Увы, подобное бывает и у нас. – Цесаревна едва заметно покачала головой. – Зачем вы прибыли в мой город, люди с севера? Что заставило вас презреть опасности дальнего пути?
– Слава! – Голос Хаука вдруг слегка надломился, – Только ради нее мы и живем, готовы даже умереть, лишь бы помнили о нас!
– Чудно устроил этот мир Господь! – произнесла императрица, и в этот миг в правой части зала, за колоннами, что-то грохнуло, раздался истошный вопль и мгновенно оборвался.
Викинги одновременно схватились за оружие. Двое из четверки воинов, охраняющих трон, двинулись в сторону шума, двое других обнажили клинки.
– Что-то тут не так… – озадаченно промолвил Арнвид и предостерегающе вскрикнул, вскидывая руку.
Из небольшой двери слева от трона один за другим выходили воины. Лица скрывали тяжелые шлемы, но мечи и щиты в руках не оставляли сомнений в их намерениях.
– Похоже, кому-то нынешняя императрица не очень нравится! – изрек Хаук, задумчиво глядя на то, как двое стражей телами закрывают правительницу, испуганно сжавшуюся в углу громадного тронного кресла. Против почти двух десятков нападавших у них не было ни единого шанса. – Что, поможем?
– Почему бы и нет, – кивнул Ивар, извлекая из ножен клинок, тут же засиявший теплым желтым светом, – нехорошо, если мы останемся в стороне от спора лезвий!
– Вот и я думаю, – кивнул конунг, делая шаг вперед, – неловко как-то, когда на твоих глазах собираются зарезать хозяина дома, куда ты пришел в гости! Одину слава!
Вопящие и размахивающие оружием викинги вовсе не входили в планы нападавших, но растерянности те не выказали. Пятеро воинов развернулись в сторону северян и медленно пошли на них, выставив щиты. Должно быть, сочли бездоспешных легкой добычей.
И просчитались.
Хаук небрежно отмахнулся, отшвырнув в сторону клинок врага, и собственным ударом разрубил пополам его щит. Вместе с куском руки тот брякнулся на пол, а тронный зал огласил отчаянный визг.
Удар Кари просто смел его противника с дороги. С протестующим воплем тот отлетел в сторону и загрохотал кольчугой, ударившись о стену. Постоял несколько мгновений, покачиваясь, точно пьяный, а затем тяжко рухнул вперед, широко разбросав руки.
Прочие воины, увидев подобное, отступили. Широкий размах Арнвида пропал втуне. Ивар в последний момент поймал эриля за ворот рубахи, удержав от бесславного падения.
Двое стражей на ступенях трона, завидев неожиданную поддержку, рубились яростно, хотя их белые одежды сплошь покрывала кровь. Похоже, что царственную особу и вправду охраняли самые лучшие.
– Что делать, стратиг? – выкрикнул один из бойцов, уцелевших в первой сшибке с викингами. – Это дикие варвары, они сильнее слонов!
Кто такие слоны, Ивар не знал, но по страху в голосе говорившего догадался, что существа это весьма могучие.
– Павел, возьми их на себя! – рявкнул тот, кого назвали стратегом. – Действуйте смелее! Против стены щитов никакие варвары не устоят!
Повинуясь мановению его руки, еще несколько воинов отвернулись от трона. Они готовились выстроиться плотной кучей и двинуться на варваров, но все планы им спутал Кари.
Берсерк, глаза которого заалели, вдруг взревел, перекрыв грохот боя, и со стремительностью, которую трудно было ожидать от такой туши, бросился вперед.
Он проломил не успевший еще обрести достаточную плотность строй, словно тяжелый топор – тонкую доску. Отлетели в стороны воины, ударившийся о голову Кари клинок с треском разломился, не оставив даже царапины. Чей-то щит рассыпался в щепки после удара могучим кулаком.
Пытавшийся подняться заговорщик получил удар от Хаука и остался лежать, другому Кари оторвал голову одним небрежным движением. Кровь хлынула фонтаном.
– Оставьте ее! Потом добьем! – Стратег правильно оценил обстановку. Оба защитника императрицы были уже мертвы, и чтобы лишить ее жизни, оставалось преодолеть лишь заваленные телами ступени трона. Варвары же явственно продемонстрировали, насколько они опасны.
Ивар ударил сверху вниз, с наслаждением ощутил, как лезвие прорубило шлем и завязло в кости. В лицо брызнуло соленым и теплым, но он уже отпрыгнул в сторону, уклоняясь от удара, крутанулся на месте, уворачиваясь еще от одного. Сделал выпад, пробивший кольчугу на животе противника. Тот отступил и опустил взгляд, не веря, что это из его распоротого чрева вываливаются сизые внутренности…
Хаук сквозь круговерть схватки рвался к стратигу. Тот выделялся не только командным голосом, но и могучей статью. Меч в его руке был длинным и больше напоминал оружие викинга, нежели клинок воина империи.
Конунг отбивал удары, подпрыгивал над лезвиями, просто отталкивал излишне ретивых бойцов, пока не сошелся вплотную с тем, кого сам выбрал себе в противники.
Лязгнули, схлестнувшись, клинки.
Стратиг выглядел гораздо тяжелее, кроме того, его сковывали кольчуга и щит, но зато он был куда лучше защищен. Любой скользящий удар был для него не опаснее, чем плевок, в то время как каждое касание чужого лезвия нанесло бы Хауку рану.
Пользуясь преимуществом в подвижности, конунг кружил вокруг противника, словно пес вокруг медведя. Избегал сильных ударов, более слабые отражал. Но стратиг тоже был опытным воином. После того как ему не удалось сразить вожака варваров сразу, он перестал попусту тратить силы на могучие удары и бился расчетливо, выжидая выгодного момента.
А вокруг схватки вождей затихала битва. Арнвид ухитрился разбить о голову последнего оставшегося на ногах врага его же собственный щит и с довольной миной наблюдал за делом рук своих.
– Это вам не висы складывать! – сказал он удовлетворенно. – И не руны рисовать! Чувствуешь себя куда как моложе!
– Это точно! – согласился Ивар, оглядываясь в поисках чего-либо, обо что можно обтереть клинок, по самую рукоять залитый липкой кровью.
Не нашел ничего, и теперь как зачарованный созерцал продолжающуюся схватку вождей.
– Ставлю тот браслет, который в Иберии захватил, – сказал подошедший Эйрик, чье лицо, перемазанное алым, делало его больше похожим на волка, чем на человека, – что этот хмырь в железе свалится до того, как я сапоги сниму!
– Ищи дураков с тобой спорить! – огрызнулся Ивар. – И не вздумай сапоги стягивать, а то мы все тут от вони передохнем!
Конунг прекрасно слышал этот разговор и, видно, решил, что пора заканчивать затянувшийся бой. Ловким финтом обманув противника, он прыгнул прямо к нему, точно намереваясь заключить в объятия. Тяжелый набалдашник на рукояти меча с грохотом въехал в лицевую часть шлема. Стратиг покачнулся, но устоял.
Потребовался еще один удар, чтобы он бесформенным кулем рухнул на некогда золоченый пол.
Сейчас же пространство вокруг того места, где произошло маленькое сражение, было сплошь багровым от покрывающей его крови. В изобилии валялись неподвижные и слабо шевелящиеся тела, отсеченные руки, ноги и даже головы. Кое-где белело крошево зубов. Тускло блестели выроненные бойцами клинки. Кровью оказались забрызганы даже стены, а трон выглядел так, словно на его ступенях резали свиней. Отлитые из золота львы довольно скалились.
– Гм… – хмыкнул Хаук многозначительно. А потом сказал: – Мы славно повеселились!
Ивар ощутил, как у него в голове что-то щелкнуло. Губы его раздвинулись, и он неожиданно даже для себя произнес:
Гусь потоков меда
Раны – громок был
Спор стали – чует мертвечину
Без пищи не пребудет.
– Да ты скальд! – удивленно уставившись на него, проговорил Эйрик.
– Какой он скальд?! – усмехнулся Арнвид, взиравший на Ивара с таким интересом, будто ему показали заговорившего быка. – Аллитерация слабенькая, да и размер нарушен… Но кеннинги для новичка ничего!
– Хватит болтать! – оборвал дружинников конунг. – Спрячьте оружие, и хоть посмотрим, кого мы спасли!
Викинги сгрудились вокруг трона. Императрица полулежала на нем, бледная, словно сама Хель, и глаза ее были плотно закрыты. Выглядела она в этот момент вовсе не властительницей империи, а обыкновенной испуганной девчонкой. Впрочем, она и была очень молода – не старше двадцати.
– Э, ваше величество… – Конунг после некоторых усилий вспомнил титул. – Вы как, в порядке? Все кончилось, можете открывать глаза!
– Мы всех убили, – добавил скромный Арнвид, – ну почти всех, а кого не убили, того покалечили!
Веки правительницы медленно поднялись. Прятавшиеся за ними глаза оказались яркого синего цвета. В сочетании с темно-русыми волосами и белой кожей это смотрелось очень необычно, и Ивар помимо желания залюбовался цесаревной.
– Что… что, вы их всех? – не поверив, спросила она.
– Да! – кивнул конунг, а Эйрик пробормотал:
– А чего? Мы так всегда, впятером и без кольчуг на тридцать человек! Только вот слегка напачкали, но это, уж извините, чисто случайно получилось.