Йонг стянула с плеча рюкзак и тубус, прислонила их к стене пещеры, потом, подумав, всё же вернула последний на место. Если она в панике забудет где-то рюкзак – это полбеды. Если она оставит тубус с чертежами – это будет катастрофой.
– Она никогда не видела такой одежды, – сказала Йонг. – Конечно, я выгляжу для неё странно.
«Ты думаеш-ш-шь?» – спросил имуги, и в его тоне Йонг почувствовала такое высокомерие, что сразу же поняла, насколько ошибается. Она потянулась рукой к шее, кожа которой всё это время нещадно чесалась, и провела заледеневшими от холода пальцами под воротом куртки.
Чешуя. Там была чешуя, снова вернулась, будто никуда и не исчезала. Она набухла на коже, та пошла трещинами, расползлась, как от ожога или кожной болезни, и теперь шелушилась, рвалась, когда Йонг поворачивала головой из стороны в сторону.
«Нравитс-с-ся?» – прошипел имуги. Йонг пожала плечами, расчесав чешую ещё больше. Святые духи, та правда была её второй кожей, она ощущалась как кожа и раздражала, как сыпь.
– Плевать, – отрезала Йонг. – Не страшно. Ты и до этого доставлял мне много проблем.
Выглядывать из пещеры она не решилась, хотя успела подумать обо всех ужасных сценариях развития событий, какие смогла придумать. Японцы прознают про оружейный склад чосонцев и прорвутся сюда, где обнаружат её. Чосонцы проиграют битву, которую сами же и подстроили, и она замёрзнет тут насмерть. Нагиль не придёт.
Думать о том, где он может быть, когда их больше не разделяют миллиарды планет и лет, теперь было просто невозможно без паники, впивающейся в кости. Йонг подумает об этом потом, когда битва утихнет и когда за ней вернутся, чтобы забрать в Хансон.
– Сыта-голь? – раздалось у неё за спиной, и Йонг резко обернулась. На входе в пещеру стоял, хлопая глазами от шока, Намджу. Йонг не видела его полгода, и за это время он вытянулся, стал ещё выше, лицо исхудало.
– Намджу, – выдохнула Йонг от облегчения и радости. Он преодолел расстояние между ними и позволил ей обнять себя, краснея даже на таком холоде. Йонг зажмурилась, привычный запах пота, костра, грязи показался ей родным, и она крепче стиснула плечи Намджу. – Тут так холодно, почему ты и Гаин не закрываете голову…
– Мешает передвигаться, – смущённо просипел он. – А я потерял шапку где-то на подходе к горам. Как же вы здесь, сыта-голь…
Они взглянули друг на друга, оба слишком радостные, чтобы говорить. Йонг шмыгнула носом, боясь, что сейчас расплачется от счастья, и, чтобы скрыть это, принялась осматривать Намджу. Тот был одет в тёплую турумаги светло-серого цвета, из-под неё торчал ворот чогори. Красный ворот. Всё ужасно тонкое, не согревает.
Йонг поджала губы и стянула с себя пуховик.
– Надень-ка, – попросила она, силой заталкивая руки Намджу в рукава куртки. Тот упирался, но неожиданная сила Йонг остановила его возражения. Теперь он стоял перед ней в её же пуховике и казался пришельцем. Йонг натянула ему на голову капюшон.
– Мы ждали вас, сыта-голь, – глухо повторил слова Гаин Намджу. – Но я всё равно боялся, что вы не придёте. Наш генерал так злился, что мы все говорим про вас.
– Какой генерал? – потеряв терпение, спросила Йонг. Намджу охнул и хотел было ответить, но снаружи послышался топот, и он обернулся вместе с Йонг. Тяжёлая поступь, несколько пар ног.
Намджу бросил Йонг: «Спрячьтесь» – и выхватил меч из ножен. Йонг бросилась было к стене, чтобы её не увидели от входа, но вид замершего перед ней Намджу испугал сильнее: она вспомнила Вонбина, и, хотя память затёрла все её чувства и страхи до обращения в имуги, это воспоминание было ярким, окрашенным кровью, пугающим даже спустя столько времени. Йонг заставила себя не думать об этом, но присела, чтобы найти хоть какое-то оружие.
Больше она не станет беспомощно наблюдать, как кто-то сражается за неё и умирает.
Пещера была хорошо укрыта от чужих глаз, и незнающий человек не смог бы её отыскать, но эти шли по следу Намджу и пришли к припасам чосонцев, как дикие собаки на запах сырого мяса. Один зашёл внутрь и осмотрелся. Намджу выпрыгнул на него из тени и ударил прямо в горло – захлебнувшись в собственной крови, японец упал на колени прямо перед Йонг. Она зажала рот рукой, чтобы не закричать, но было поздно: внутрь проник второй воин, за ним – третий.
Йонг не знала, остался ли кто-то ещё там, но и с этими двумя Намджу не справлялся: ударил первого в плечо рукоятью меча, выбивая из руки оружие, развернулся, чтобы всадить лезвие в живот второму. Йонг видела, как первый, оставшийся за спиной Намджу, замахнулся на него коротким кинжалом, и вскрикнула. Страх и напряжение сплелись в её крови в опасную смесь, которая дала силу имуги, и он дёрнул их обоих вперёд, прямо на врага.
Йонг ударила мечом, поднятым с земли, но тот был тяжёлым и мазнул по воздуху. Японец отскочил, прошипел какое-то ругательство. Пока Намджу бился со своим противником, оглушая стены пещеры звоном оружия, Йонг, теряя себя от страха, схватила тубус. Японец бросился на неё с кинжалом в руке, Йонг отскочила в сторону – она была быстрее, чем когда-либо, и прежде ни разу её тело не двигалось так уверенно. Японец провалился в пустоту, Йонг резко обернулась, занося тубус над головой, и ударила врага в затылок.
Тот пошатнулся и упал. Кровь в Йонг кипела, словно огненная, плавила кости, и те ныли, мелькали перед глазами блики – будто в волнах на беспокойном море отражались лучи солнца. Японец застонал и стал подниматься.
«Убей», – шепнул имуги. Йонг замахнулась ещё раз, ударила сильнее. Что-то хрустнуло, она не сразу осознала, что попала японцу в шею.
Руки тряслись. Она выронила тубус, села на землю сама, прямо рядом с поверженным врагом. Тот не двигался, повернув голову, смотрел пустыми глазами на Йонг, и из его рта медленно вытекала кровь.
Йонг согнулась в рвотном позыве, но пустой желудок ничего из себя не исторгнул. Она закашлялась, зажмурилась.
Она убила человека. Только что убила человека.
«Иначе он убил бы нас-с-с, – заметил имуги. – Или того мальчиш-ш-шку».
Намджу с криком пнул своего противника, с разворота вонзил в его грудь копьё. Снова хрустнули кости, Йонг вздрогнула, а имуги внутри с удовольствием свернулся в несколько колец, обволакивая своим телом все её органы.
У неё ширились и сужались зрачки в такт быстрому дыханию, но Йонг этого не видела. Зато видел Намджу: он присел рядом с ней, осторожно коснулся взглядом бледного лица.
– Сыта-голь, вы… Всё в порядке?
Да. Нет. Йонг не смогла выбрать правильный ответ и только мотнула головой.
Намджу осмотрел её и протянул руки.
– Поднимайтесь. Надо затащить трупы подальше в пещеру, чтобы снаружи никто не увидел.
Пока Йонг, переместившись от входа к дальней стене пещеры, стискивала трясущимися руками погнутый тубус, Намджу втянул тела японцев за ноги внутрь. Сложил всех троих, как мешки, в одну кучу и повернулся к Йонг. Она не мигая смотрела на получившуюся гору, а перед глазами стояло видение из прошлой-прошлой жизни: трупы крестьян в деревне травников, на которые она наткнулась по незнанию и впервые почувствовала, как близко в этом мире рядом со всеми ходит смерть.
Она знала, куда отправляется. Но никакая подготовка к опасностям, которые таил в себе не-Чосон, не могла сделать её смелее или сильнее, когда мир бросал её на лезвия японских мечей и заставлял действовать вопреки сомнениям. И когда она сама могла отнять чью-то жизнь так просто.
«Человек – с-с-слабое существо», – прошипел имуги.
Да.
«Но мы с-с-сильнее».
– Сыта-голь? – позвал Намджу и присел рядом с Йонг, опуская глаза на её руки, сжимающие тубус. – Вы не ранены?
Йонг помотала головой, крепче стискивая пальцы вокруг металлического корпуса. Хорошо, что она взяла в магазине его, а не лёгкий вариант, который предлагал улыбчивый продавец. Что он знал о том, где и как Йонг будет использовать эту вещь.
Намджу кивнул, снова осмотрелся. Её взгляда он избегал, будто в глазах Йонг пряталось что-то настолько чужое и неправильное, что ему было страшно это видеть. Он встал, начал ходить по пещере, меняя один меч на другой. Покрутил тот в руке, примеряясь. Трупы японцев его не волновали, только что пережитый ужас не холодил кровь. Намджу был опытным воином. Это успокаивало быстрее, чем назойливый шёпот имуги, добравшегося до крови.
Пахло мокрым металлом, ярко и близко. Йонг подтянула тубус повыше, и запах усилился. Острыми когтями в голову впилось желание слизать кровь с корпуса тубуса, и Йонг стиснула зубы, чтобы не поддаться ему.
«Заткнись, – велела она. – Успокойся. Нам не нужно становиться чудовищем».
«Тебе – нет», – согласился имуги, но с ворчанием спрятался в глубине её разума, позволив самой контролировать тело.
Гаин вернулась спустя какое-то время; Йонг пыталась следить за ним по наручным часам, но те сбились, не пережив путешествие, и теперь стрелки замерли на шести тридцати. Время её мира. Последнее, какое она будет помнить.
– Намджу! – позвала Гаин у входа и тут же наткнулась взглядом на трупы. – Выследили, значит?
– Больше не придут, – ответил Намджу. – Но отсюда нужно увести сыта-голь, она…
Они вдвоём покосились на сидящую у стены Йонг и переглянулись.
– Я заберу её, – сказала Гаин. – Ты возвращайся в Хансон и скажи, чтобы всё подготовили. У западного склона остался конь, если его не угнали… Бери его и скачи что есть сил.
– Сэ, – ответил Намджу. Йонг невольно улыбнулась. Ёнглинъ было приятно слышать из уст того, кто знал его целиком, а не урывками, и мог говорить на равных с таким же знающим человеком.
– Сыта-голь, – обратилась к Йонг сыгунгарра. – Поднимайтесь, мы идём вниз, пока японцы не решили осмотреть местность. Храм захвачен.
Йонг встала, ощущая, как слова Гаин оседают в ней тяжёлым грузом. Храм Дерева? Священный храм? Святые духи…
– Ничего, – поняв её сожаление, сказала Гаин. – Генерал планировал это. Мы вернём своё позже.