– О каком генерале вы говорите?
Гаин и Намджу посмотрели на неё с тёплым снисхождением и одинаково склонили головы.
– Сыта-голь, вы же не знаете. Наш капитан получил…
Ответ Намджу потонул в чудовищно громком рёве, прокатившемся вниз по горам и заполнившем собой воздух от небес до самой земли. Йонг сорвалась с места быстрее, чем Гаин и Намджу успели сообразить, что происходит, всё тело напряглось, наливаясь знакомой тяжестью, словно вся она стала магнитом, который тянуло к металлу.
«Дракон!» – зашёлся в исступлении змей.
– Нагиль! – выдохнула Йонг и выбежала из укрытия, шаря взглядом по ярко-голубому ясному небу.
Он был там: спустился из-за облаков, тянущихся на востоке неровной грядой, мазнув хвостом над острыми пиками горного хребта. Его тень накрыла склон вместе с деревьями, щербатыми выступами, вместе с Йонг.
Он был огромным, белым и блестящим, и сперва Йонг подумала, что раненым, потому что на белоснежном теле проступали красные, точно кровь, пятна, но это были вкрапления другой чешуи.
– Он изменился?.. – спросила она, обращаясь к имуги, но ей ответила Гаин:
– Сэ, сыта-голь. Ёнгданте теперь Дракон двух стихий.
И он вырос в размерах, должно быть. Йонг никогда не видела его вблизи, и те рваные воспоминания о полёте в полубессознательном больном бреду всегда казались ей навеянными лихорадкой, слишком смазанными, чтобы быть правдой.
«Он красивый!» – зашипел имуги. Йонг согласилась с ним, хотя вид такого огромного зверя напугал её не меньше, чем восхитил змея.
– Поторопимся, сыта-голь, – бросила ей Гаин и схватила за руку. – Пока японцы дуют в штаны от страха, у нас есть время, чтобы спуститься вниз незамеченными.
Она потащила Йонг в одну сторону, но та упёрлась ногами в землю.
– Намджу, – кинула она через плечо, – там в пещере рюкзак, вещь из Священного Города. Возьми его с собой.
Он хотел стянуть с плеч её куртку, но Йонг, ощущая новый виток не-своей силы, отказалась.
– Поезжай так, тебе нужнее.
Гаин буркнула Намджу что-то на ёнглинъ, и они распрощались.
Пока спускались, следуя тропой Дочерей, Йонг с трудом удавалось смотреть себе под ноги и не искать в небе Дракона, но его рёв, сердитый шелест деревьев от взмахов его хвоста мешали даже думать о чём-то кроме Великого Зверя. Он знает, что Йонг здесь, в его мире? Он ждёт её?
Гаин сказала, они готовились к её приходу, но ожидали появления вечером, а сейчас, должно быть, не было и полудня. Тем больше времени у неё будет, чтобы выполнить задуманное, прежде чем Бездна закроет Глаз и все её вещи истлеют прямо в руках.
«За нами идут», – вдруг зашипел имуги, когда Йонг спрыгнула с уступа на толстый слой снега у подножия гор. Йонг и сама почувствовала это: в затылке вновь защекотало незнакомое, но узнаваемое ощущение, и она заозиралась по сторонам.
Просвистели два коротких сигнала, Гаин выругалась.
– Нас заметили, сыта-голь, – резко сказала она. – Бежим.
И они побежали, огибая высокие стволы сосен, скользя по покрытой коркой льда земле, утопая в снегу. Гаин рассекала копьём попадающиеся на пути низкие кустарники колючего можжевельника, чтобы Йонг было проще за ней следовать. Она старалась не отставать и в какой-то миг обогнала сыгунгарра, так что та рявкнула:
– Держитесь позади!
Но позади их как раз нагоняли. Японцы, человек девять-двенадцать, Йонг не могла распознать точнее, хоть напряжённый слух вылавливал разные звуки. Гаин выбросила руку в сторону, останавливая Йонг: впереди маячили фигуры другого отряда. Чужого отряда.
Засвистели над головой стрелы: это с гор к ним спускались Дочери и обстреливали неприятеля, отделяя Йонг с Гаин от одной группы японских преследователей.
– Не попадите под меч, – предупредила Гаин, оттолкнула Йонг и бросилась вперёд. К ней присоединились подоспевшие Дочери, Йонг даже смогла различить фигуры Ильсу и Чхонги, прежде чем развернулась, чтобы бежать в обратную сторону.
Пара уцелевших под градом стрел японцев подбиралась к ней. За спиной сражались Дочери и побеждали, судя по крикам, только на Йонг у них уже не было времени.
Йонг перехватила тубус, понимая, насколько смехотворно выглядит в глазах японцев, но другого оружия у неё не было. И когда один из них кинулся вперёд с криком, Йонг дёрнулась в сторону, давая ему место для движения вперёд, пнула под колено и бросилась бежать. Второй японец замахнулся на неё копьём, Йонг увернулась в последний миг, чувствуя, что снова действует не одна и двигается по наитию, будто тысячи и тысячи лет знала, как уворачиваться от лезвия, когда противник сильнее и лучше обучен.
Вскинуть руку с зажатым в ней тубусом, чтобы ударить в спину промеж лопаток, развернуться и схватить падающее тело за плечо, впиться в него пальцами до хруста чужих костей. Это её рука? Её пальцы?
Японец вскрикнул, ткань рукава, не прикрытого доспехом, окрасилась в красный, в нос ударил запах крови. Как она это делает? Что она делает?
Йонг перестала думать, мысли тормозили движение: тубус повис на ремне, и свободной второй рукой она впилась врагу в незащищённое горло, протащила его, упирающегося, до ствола дерева, куда вжала с силой, на какую никогда не была способна.
Глаза у японца расширились от страха, в горле заклокотало, забулькало. Йонг сжала его шею ещё крепче, почувствовала, как по пальцам стекает кровь, много крови. Она знала, что делает, когда повернула ладонь и свернула человеку шею, слышала, как хрустнули слабые позвонки в его теле и оно обмякло, чувствовала, как пульсация чужой жизни перетекает в неё и заполняет дань-тянь. Её внутренняя сила, Цзин, росла, вбирая в себя чужую Ци.
Оставшийся без внимания японец, которого Йонг пнула, поднялся на ноги и побежал к ней снова, и она повернулась, слыша, как мёртвое тело за её спиной оседает на землю. С её пальцев стекала кровь, её хотелось слизать, и она точно знала, что, если откроет рот, из него вывалится раздвоенный змеиный язык.
Японец замер в паре шагов от неё, меч так и завис в воздухе. Смерть он нашёл от копья Гаин, которая подоспела, разобравшись с другим отрядом.
– Сыта-голь? – неуверенно позвала она. – Вы ранены!
Йонг тяжело дышала с открытым ртом, стараясь не смотреть на свою руку и не опускать глаза вниз, где на снегу всё больше становилось ярко-красных капель.
– Это не моя кровь, – коротко ответила она, с паузами. – Я цела.
Раздавшийся над головой грохот потопил в себе все мысли разом: Йонг посмотрела в небо и увидела, как Дракон, отчего-то слабея, врезается в горный склон и с рёвом падает вниз.
Тело Великого Зверя падало вместе с камнями со скал, снег смешался с землёй и палыми иголками хвои, но Йонг видела всё, подёрнутое красным маревом, в голове стучала кровь, и имуги бился в агонии, не похожей на радость от недавней победы над врагом. Йонг сжала уши руками и хотела закрыть глаза, но не могла: наблюдала, как Дракон, оставляя после себя широкую рваную борозду, сползает по склону ниже и ниже.
Что, что с ним случилось?
– Сыта-голь! – прокричала Чхонги, кинувшись к ней наперерез падающим камням с горы. – Берегитесь!
Йонг сама схватила Чхонги за руку и оттянула ближе к склону, чтобы их вдвоём не задело каменным крошевом. Гаин отдавала приказы, где-то фоном звучал её грубый голос, но Йонг, прижимая к себе Чхонги, смотрела на Дракона. Он сбил телом несколько деревьев, и те упали на него сверху, когда его наконец остановила земля.
– Что с ним?! – закричала Йонг, голос сорвался почти до истерического вопля. Чхонги замотала головой, и она, бросив ей что-то бессвязное, кинулась к Великому Зверю.
– Сыта-голь!
– Пусть идёт! – остановила Чхонги сыгунгарра. – Найди Дэквана и Чунсока, вы знаете, что делать!
Йонг бежала, не чувствуя ног, прямо по гряде, та была рваной раной, тянущейся по земле и ведущей к Дракону. Он скатился к ручью, должно быть, истоку реки, и его тело перекрыло набирающий силу поток, сломало лёд, тронувший воду. Там белое мешалось с красным, и Йонг старалась не смотреть по сторонам, чтобы не видеть, насколько Дракон был ранен, не замечать этого прямо сейчас.
Она упала прямо на него, упёрлась руками и грудью в шершавый бок. Её рука не закрывала даже одну чешуйку, такой огромной та была. Нет, таким огромным был он – Йонг никогда не приближалась к нему так близко, даже рядом никогда не стояла, и размеры длинного тела напугали бы её, если бы только теперь она не боялась до слёз, что он умер.
Но Дракон дышал: под чешуёй, холодной, почти обжигающе ледяной, оглушительно громко билось сердце, бока вздымались в такт дыханию.
«Отойди-и-и! – застонал имуги. – Мы ему меш-ш-шаем!»
Йонг оторвала руки от Дракона тут же, сделала шаг назад, осмотрела тело.
В нескольких метрах от неё лежала изогнутая задняя лапа, такая же большая, с когтями размером с её руку. Лапа дрожала, и Йонг широко распахнутыми глазами видела, как сжимается на ней чешуя.
«Он обращаетс-с-ся, – подсказал имуги. Змей и сам трясся, и Йонг только теперь осознала почему – он тянулся к Дракону, точно был его частью. – Мы подарили ему Ци, это он – часть нас-с-с».
Йонг сомневалась в том, что такой массивный Зверь, такой сильный, мог быть рождён от слабого змея, но говорить об этом не стала: имуги понял сам и зашипел, дёргая её влево. Йонг побежала вдоль драконьего тела, пока он медленно, с каждым вдохом и выдохом, превращался в человека.
Она достигла основания его шеи с уходящим в белую гриву красным хребтом, заметила, что один рог у него был сломан. Он потерял его при ударе о гору, должно быть.
Как это было больно, должно быть.
Йонг обогнула лежащую на боку голову, прошла мимо плотно закрытых глаз и встала прямо перед его пастью.
«Можно его коснуться?» – спросила она, хотя уже тянулась руками к ноздрям, из которых вырывался ледяной пар.
«Дождис-с-сь, когда он обратится».