– Ничего, сыта-голь. Она умерла во сне, и я даже рада, что… – Ильсу посмотрела куда-то в сторону, смаргивая слёзы. – Она прожила достойную жизнь и присоединилась к моему отцу в мире духов. Всё хорошо.
– Понимаю, – ответила Йонг. Ильсу чуть улыбнулась ей и вышла, прикрывая за собой дверь.
Йонг разделась до нижних юбок, легла на футон, укрываясь тёплым мягким одеялом, ощущая каждый шов кожей под слоем шёлка. Она смотрела в выбеленный потолок, слушала, как где-то снаружи ходят дворцовые стражники, как голоса воинов дракона раздаются со всех сторон.
Она чувствовала, что вернулась домой, что этот долгий день подошёл к концу, знаменуя собой новое начало её жизни, которую она выбрала самостоятельно и не собиралась жалеть об этом выборе.
Но ещё она думала о том, что так и не попрощалась с родителями как следует, не обняла маму с папой в последний раз, не сказала сама, что любит их и не хочет, чтобы они волновались о ней, такой безголовой.
Йонг закрыла глаза и тихо-тихо заплакала, впервые за день позволяя себе в полной мере прочувствовать, что сегодня она потеряла семью и больше её не увидит.
Где-то неподалёку в своих комнатах очнулся от мучительного обморока Мун Нагиль, генерал драконьего войска. Его слух тут же уловил рваное дыхание госпожи из Священного Города. Она плакала, но в её слезах не было страха – на неё никто не нападал и никто не пытался её убить.
Нагиль перевернулся на бок, игнорируя тупую боль в спине, и прислонился лбом к стене комнаты.
Сердце дракона (Четыре символа)
14
Наутро, едва Йонг вынырнула из сна без сновидений, её навестил Чунсок. Он ждал в первой комнате, пока она самостоятельно справится со всеми многочисленными одеждами, которые ей повелели носить. Йонг вышла к нему и тут же радостно ахнула.
– Чунсок! – воскликнула она. Тот неожиданно заулыбался, так широко, что Йонг опешила.
– Упрямая госпожа! Я рад, что вы к нам вернулись.
Она смерила его подозрительным взглядом.
– Правда?
Чунсок знакомо усмехнулся, кривая улыбка перекосила его лицо, сделав по-мальчишески хитрым.
– Правда, госпожа. Вас все ждали.
Она подошла к нему и даже попробовала обнять, но пуримгарра отскочил, словно Йонг хотела его ужалить. Смутился своей реакции, протянул ей руку на манер людей из её мира, в жесте, которому она сама учила всех воинов дракона в свой первый визит в не-Чосон.
«В Чосон», – поправила себя Йонг и пожала руку Чунсока, не сдерживая плескающейся внутри всей её радости.
– Я принёс завтрак, – сказал Чунсок и махнул на стол, где уже стоял поднос с едой. – Поешьте, пока я расскажу, что вас теперь ждёт.
Йонг предпочла бы услышать, когда ей можно будет увидеть Нагиля, но поборола себя и села к столу. Она ела медленно и нехотя, вчерашний день вырвал душу из тела, а теперь время вернуло её обратно, и тошнота, которая раньше решила её пощадить, сейчас накатывала волнами. Кажется, ночью Йонг снова спала на дне Великого моря, где её обвивал имуги. Он так и не очнулся, не пришёл шипеть ей в уши, и его отсутствие несколько беспокоило.
– Гаин передала, что вы вчера показали себя с неожиданной стороны, – начал Чунсок без разбега. Йонг поперхнулась рисом и вскинула на него сердитый взгляд. – Что? Я неправ?
– Неожиданная сторона, да? – криво усмехнулась Йонг. – Можно и так сказать.
– С этим разберёмся чуть позже, – деловито сказал Чунсок, пододвигая к Йонг пустую миску. – Вы навели шуму вокруг себя, госпожа. Люди шепчутся, что вы своими руками убили десять асигару.
Йонг методично жевала вмиг показавшееся безвкусным мясо птицы и чувствовала, как проваливается в глубины себя.
– Не десять, – хрипло поправила она, с трудом глотая пресную еду. – Только трёх или четырёх, это меньше десяти. Чунсок, ради всех святых духов, зачем мне пустая миска?!
Ответ пришёл сам: под снисходительным взглядом Чунсока Йонг запоздало вырвало совсем непереваренным рисом и мясом, она закашлялась и согнулась, прижимая вспотевший лоб к шёлковым складкам красной чхимы. Красной, как кровь, что всё ещё чувствовалась на её пальцах и под ногтями.
– О Великий Лазурный Дракон, – прошипела она сквозь зубы.
– Всё хорошо, госпожа. Вы впервые убили своими руками. Почти впервые.
– Что? – переспросила Йонг. Чунсок будто сдулся, только теперь осознав, что говорит больше, чем прежде.
– Перейдём к делу, – неумело вильнул он в сторону. Йонг утёрла рот платком, который пуримгарра ей протянул, и смотрела на него теперь с недовольством. – Так намного лучше. Мне привычнее, что вы огрызаетесь на каждое моё слово, а не смотрите мне в рот, будто я Великий Зверь.
– Впредь не буду обманывать твои ожидания, – буркнула Йонг. Чунсок закивал.
– Вам следует знать, упрямая госпожа теперь уже из нашего мира, – заговорил он, став серьёзнее, – что мы сделали очень многое, чтобы ваше возвращение не стало ни для кого сюрпризом. Мы пустили слух, будто нашли потерянную ученицу мудан из храма Белого Тигра. Во дворце все думают, что вы хаксендор[52] Лан, её преемница. Обращайтесь к ней мэштренним[53], чтобы всех запутать. Пусть лучше слуги строят теории, принадлежите вы Ордену Белого Тигра или следуете по пути Лазурного Дракона, пусть гадают о природе вашего происхождения, но никогда, слышите, – он наклонился, заглядывая Йонг прямо в глаза, – никогда не допускайте их до правды. Никто не должен знать, что вы явились к нам из Священного Города. От этого зависит ваша жизнь.
– Меня всё ещё преследует тот однорукий генерал? – нахмурилась Йонг. – Хигюн, да? Я помню, он хотел моей смерти.
Чунсок мотнул головой.
– Генерал Хигюн теперь для вас куда меньшее зло, чем те, кто живёт при дворе короля. Все здесь следят за всеми, все доносят друг на друга. Самые главные наши противники сидят в кабинетах и решают судьбы каждого смертного в стране, не гнушаясь никаких методов.
– Я понимаю, – ответила Йонг. – Я смотрела дорамы, и даже если они не описывают и половины тех ужасов, что скрывают стены дворца, я понимаю, Чунсок. Правда.
– Это хорошо, – кивнул пуримгарра. – Кого вам следует опасаться в первую очередь – советников короля. Советник Западной Фракции Ким Кихо, его шурин, Ким Ондэ и вся ветка Кимов из Андона.
Йонг резко выдохнула, и Чунсок замер, укоризненно поджав губы.
– Прости, – сказала она, – я не думала, что андонские Кимы и здесь разоряют королевский двор.
– Советник Южной Фракции, Чхве Сувон, – продолжил Чунсок, косясь на Йонг. – Он был в Ульджине, но покинул город ещё до осады, а члены его семьи живут здесь, слушают всех и доносят советнику. Северная Фракция, советник Ли Бенгон, наименее приближен ко дворцу, потому что прямо сейчас мы не знаем, где он находится. Возможно, уже скрывается где-то в Империи.
Йонг вскинула брови, Чунсок пожал плечами.
– И ещё про это… Мы заключили сделку с династией Мин, теперь люди Империи помогают нам – вы могли видеть воинов, одетых в красное, их следует избегать. Некоторые понимают нас. И все видят вас. Они подчиняются наместнику Империи, Ван Юцзяо. Этот человек знает наш язык. С ним нужно быть очень осторожными, сыта-голь. Обычно он сидит в Хамхвадане, это в южной части дворца. Избегайте той территории, насколько возможно.
– Вы поэтому теперь носите красное? – спросила Йонг. У Чунсока под турумаги тоже прятался красный тонджон, как у Дэквана и остальных. Теперь Йонг поняла, что это значит. Символ принадлежности, символ контроля. Всем в войске Дракона надели ошейники и посадили на поводок.
Чунсок потёр шею под воротником и недовольно поморщился.
– Да, к сожалению, таковы условия сделки. Пока мы не победим японцев, мы будем считаться одним войском, но управляет всеми рука наместника. По крайней мере, мы позволяем ему так думать.
– Хорошо, – кивнула Йонг с напряжением. – Я постараюсь запомнить всех по именам, потом выучу лица. И буду мирной и покорной.
Чунсок посмотрел на неё, постучал пальцами по столу.
– Чхабэм, – согласился он и поднялся со стула. – Тогда идёмте. Я провожу вас к генералу.
Йонг вскочила так резко, что пуримгарра засомневался в её словах о покорности и смирении.
– Упрямая госпожа, – вздохнул он. – Держите в голове всё, что услышали сейчас от меня. И, пожалуйста, не создавайте проблем ёнгданте.
– Я не стану, – горячо пообещала Йонг. Чунсок качнул головой.
– Станете, – сказал он, выходя из комнат.
Йонг шла за ним, чувствуя, как разбухает в груди сердце, как заполняет своим теплом каждую клеточку кожи, каждый изгиб её тела, каждую кость и мышцу.
– Генерал живёт в этой стороне крыла, – говорил Чунсок на ходу. – У вас смежные комнаты.
«Совсем рядом! – подумала Йонг. – Мы были так близко друг к другу всё это время!»
Она почти разозлилась на всех вокруг за то, что её держали взаперти, не давая даже увидеть Нагиля, пока он спал и восстанавливал силы, но, помня о наказе Чунсока и Ильсу, прикусила язык.
– Он тоже теперь носит красное? – спросила Йонг, чтобы как-то отвлечься от нарастающего нетерпения, которое подгоняло её быстрее шагов Чунсока. Тот выругался, Йонг не услышала, как именно.
– Нет, ёнгданте заплатил другим. Он скажет сам, госпожа. Только… – Чунсок замер, и Йонг чуть не зарычала на него за промедление. – Сыта-голь, прошу, ведите себя спокойно, когда всё узнаете. У генерала не было выбора.
Они прошли всего ничего, свернув один раз, и оказались у плотных дверей, из-за которых тянуло травяными настоями. Пуримгарра открыл дверь, из которой тут же повалил густой влажный пар, и пропустил дрожащую Йонг вперёд.
– Сыта-голь, – позвал он, когда Йонг уже сделала шаг в купальню. – Помните, что я сказал вам. Ведите себя спокойно.