– Чхабэм, – сквозь зубы ответил Нагиль. Кто он, чтобы спорить с королём Чосона…
Ли Хон ехал верхом, отказавшись от паланкина, который ему предлагали взять в Ульджине из дома советника Чхве Сувона. Своё прежнее пристанище он избегал и на слуг даже не смотрел, когда проезжал мимо дома, в котором провёл полгода. О плене говорил мало, информацией об охранявших его японцах почти не делился. Дэкван докладывал Нагилю, что его величество ведёт себя замкнуто.
– Я бы пришёл за тобой раньше, – сказал Нагиль после недолгого молчания, прерываемого только хрустом снега под копытами лошадей. Ли Хон фыркнул.
– Брось, не тебе извиняться. Я должен был распознать обман и отправить тебе весть о Тоётоми… Мер’тонъ, как мне его теперь называть?
Нагиль поморщился.
– Рэвон намекнул тебе, что это не Тоётоми. Я полагаю, это мастер Го, наш бывший учитель. Я несколько лет гадал, почему ирмо заговорил именно о нём, когда покидал храм Воды.
– Почему мастер Го? Как он вообще попал в Японию?
Во время первой войны храм Воды остался без покровителя и все последователи затерялись среди беженцев с полуострова. Нагиль разыскивал своих учителей, но нашёл только мастера Вонгсуна.
– До меня доходили слухи, что пять лет назад мастер Го уплыл из Чосона вместе с португальцами, но я полагал, что это неправда, – сказал Нагиль, с неохотой вспоминая непростое время. – Я считал, его убили ещё во время осады храма Воды в первые месяцы сражений. Но что, если он скрывался все эти годы на японских островах?
– Рэвон сказал, что его генералу чужды понятия чести. Если это был намёк, то весьма расплывчатый. – Его величество недовольно скривил губы.
– А вы с Рэвоном сблизились, – отметил Нагиль, не впервые на своей памяти. Ли Хон кивнул.
– Не настолько, чтобы обмениваться любовными письмами, но… Он помог мне сбежать из плена.
– Поблагодарим его как следует при новой встрече, – отрезал Нагиль. Ли Хон, наконец, улыбнулся. Всю неделю он был мрачнее тучи, и Нагилю оставалось гадать, что именно случилось в доме советника Южной Фракции, о чём молодой король говорить не хочет даже ему.
– Когда вернёмся, – заговорил Ли Хон, – сразу после коронации я соберу Совет. Выкинем советника Кима из дворца. Я слышал, он ходит на цыпочках перед наместником Империи, а мне не нужны люди, считающие Империю выше Чосона.
– Охо![66] – выдохнул Нагиль, поворачивая коня на дороге. Широкий тракт изгибался вдоль всего горного хребта, но после моста через реку должен был потянуться прямее. До Хансона оставалась пара часов пути в полумраке назревающего нового дня. – Сперва решим вопросы менее масштабные, ваше величество.
– Сэ, – согласился Ли Хон. – Например, назначим нашу упрямую госпожу официальной королевской шаманкой, чтобы всякие чужаки не тянули к ней свои липкие руки.
– Она не будет этому рада, – с сомнением ответил Нагиль.
– Правда? – Ли Хон поймал его задумчивый взгляд и легкомысленно пожал плечами. – Ох, я не видел её пять сотен лет! Хорошо, что она вернулась.
Хорошо. Слишком хорошо, чтобы быть правдой.
– Её хопхэ[67] уже готова? – спросил Ли Хон. По обе стороны от него ехали воины Дэквана, сам Дэкван возглавлял процессию и обернулся на вопрос его величества.
– Гаин приготовит всё к вашему возвращению, – сказал тырсэгарра. Нагиль даже не знал, что Ли Хон позаботился о Йонг, пока раздавал приказы своим генералам.
– Она говорила, её имя значит «смелая» на ханча[68], - поделился Ли Хон. – Подходящее имя, я решил не менять его.
– А я могу добавить к нему пару штрихов?
– Есть замечания?
– Ни в коем случае, – тут же слабо улыбнулся Нагиль.
– Взгляните на него! – воскликнул Ли Хон, вновь походя на себя прежнего. – Так и быть, повелю назначить дату вашей свадьбы в этом же лунном месяце.
– Ваше величество, – осадил его Нагиль, теряя даже отголоски веселья, проскочившего между ними, – вы же знаете об обстоятельствах. Сперва мне придётся поговорить с Императором.
Ли Хон поджал губы, будто это его лишили праздника.
– Тогда что ты хочешь добавить?
Стены Хансона уже проглядывали из-за утреннего тумана, окружившего долину, и Нагиль ответил, высматривая на башнях людей Ким Мунсу:
– Одно важное слово. Лан сказала, оно должно помочь Йонг.
На подъезде к городу их встретил сам Мунсу.
– Генерал!
Он с разбегу поклонился сперва Нагилю, не признав в Ли Хоне своего нового короля, а после, осознав ошибку, и вовсе упал лицом в землю.
– Говорите, командир, – чинно кивнул Ли Хон. Мунсу мог бы покраснеть от собственного невежества, но его лицо выражало отчаяние, а не панику от встречи с королём.
– Кэму? – тут же напрягся Нагиль. Командир дворцовой стражи замотал головой.
– Мы ждали вас три дня назад, а теперь!.. Во дворце беда, нам ничего не говорят, слухи ходят, что…
– Что? – нетерпеливо спросил Ли Хон. Мунсу побледнел ещё больше, Нагиль почувствовал разливающийся по телу холод, несмотря на уже властвующий над ним дневной жар.
– Говорят, сыта-голь убили!
Нагиль ворвался во дворец быстрее Ли Хона и Дэквана, который мчался за ним на своём коне, крича на прохожих. За возвышающимся на фоне горы Бухансан тронным залом висел смог. Сперва он показался Нагилю туманом, но от тумана, особенно зимой, не пахнет гарью. Что-то сгорело прямо во дворце, пока их не было.
Нагиль спешился и бросился мимо пумгенсоков[69], покрытых серым снегом, перемешанным с пеплом, за дворец. Она не могла умереть, лихорадочно стучало у него в голове. Не могла, он бы понял, почувствовал, как обрывается её жизнь! Их связывал Металл, их связывали Великие Звери, и любой из Драконов сообщил бы, если бы ощутил, как смещается баланс в мире.
Восточная часть дворца, там, где прежде находились тюремные камеры, вся почернела, стены обуглились. Камеры сгорели, снег на земле тут же таял и замерзал, превращаясь в серый лёд. Другая половина походила на пасть огромного чудища с обугленными зубами-кольями. В центре на расчищенной земле лежали завёрнутые в белые полотна тела.
Несколько узников – Нагиль понял это по выглядывающим из-под тряпок рукам в расплавленных кандалах. Кашаи Имдона он не увидел.
– Генерал! – ему с запозданием поклонились стоящие на страже охранники Ким Мунсу. Никого из Лапы Дракона тут не было.
Нагиль не поднимал глаз от земли, шарил взглядом по мертвецам, скрытым под белыми тканями. Чуть дальше от обгоревших трупов лежали окровавленные тела с подсохшими пятнами. Четверо в чёрных одеждах, такие не носили воины дракона. Люди наместника? Нагиль сбросил полотно с одного из них, чтобы увидеть растерзанное тело и лицо, исполосованное рваными ранами. Присел, провёл рукой над ним, не касаясь кожи.
Пять полос, как от когтистой лапы зверя. Что их убило?..
Тогда он увидел рукав красного шёлкового ханбока на одном трупе. Женское тело, Нагиль понял это, поднимаясь на шатающихся ногах. В глазах потускнело, дыхание сбилось.
Не она. Нагиль бы узнал это раньше.
И всё же он откинул полотно с лица, чтобы убедиться и медленно выдохнуть: это было тело одной из служанок, присматривающих за Чогёнджоном. Ей перерезали горло, кровь залила подбородок и ворот ханбока. Нос был сломан, и лицо исказилось из-за трупного окоченения. То ли из-за одежд, которые принадлежали не ей, то ли из-за собственной паники Нагиль увидел его другим, более утончённым, больше похожим на Йонг.
– Генерал! – Дэкван пересёк двор, осторожно коснулся локтя замершего над трупом ёнгданте. – Пуримгарра и остальные ждут в казармах. Нужно поговорить до того, как о вас прознает наместник.
Нагиль встал с земли, дал себе секунду, чтобы восстановить равновесие. Сердце упало в желудок, разбухло там и мешало дышать, так что пришлось стискивать зубы, заставляя себя двигаться. Дэкван ждал его у ворот; Нагиль кинул предупреждающий взгляд на охранников, и те понимающе кивнули: никаких донесений, пока не поступит приказ.
Ли Хон присоединился к нему у самых казарм и вошёл сразу же за Нагилем, опережая Дэквана.
Когда Нагиль ступил на территорию своих людей, все разговоры смолкли. К ним оборачивались и склоняли головы. Наблюдая только затылки воинов дракона, Нагиль прошёл в генеральскую ставку.
Чунсок вскочил со стула, Гаин, подпирающая стену, дёрнулась, как только за Дэкваном захлопнулась дверь.
– Генерал! – охнул пуримгарра. Потом заметил Ли Хона и склонился в глубоком поклоне. – Ваше величество!
– Рассказывайте, – сипло скомандовал Нагиль. – Сейчас же и быстро.
Ли Хону выдвинули самый удобный стул, тот качнул головой, но сел под взглядом Нагиля. Чунсок положил в центр стола пинё Йонг.
– Прежде всего, – сглотнул он, чувствуя, как коченеет ёнгданте, – сыта-голь жива. Люди наместника напали на ваши покои в первую же ночь, их удалось остановить. Сыта-голь и Дочери, охраняющие её, сбежали из дворца, пока их не поймал наместник.
– Одни? – выдохнул Нагиль.
– Нет, с ними Лю Соджоль. – Нагиль поднял взгляд к пуримгарра, тот понял его ярость без слов. – Хаджун и Намджу тоже с ними, они в безопасности.
Нагиль стиснул края стола так, что дерево под его пальцами пошло трещинами, искажая выжженный на его поверхности рисунок Великих Зверей.
– Простите, генерал.
– Вы сделали, что могли. – Он провёл по шее свободной рукой, пальцы мазнули по набухшей горячей, как уголь, коже. – Кто убил людей наместника?
Чунсок промолчал.
– Кэну?[70] – повторил Нагиль громче.
– Имуги, – выдохнула стоящая рядом с Чунсоком Гаин. Нагиль медленно прикрыл глаза. – Дочери передали, что Ильсу и Юна ушли вместе с ней, чтобы защищать по дороге в храм Воды.