Мысли наслаивались одна на другую, думалось с трудом, приходилось отгонять напирающий на все чувства сразу страх. Устное подтверждение, что Йонг жива, принесло облегчение, сравнимое с купанием в травяной воде, но оно тут же растворилось под новыми пугающими образами.
– Лан с ними? – спросил Нагиль. В храм Воды добраться без помощи шаманки было тяжело, да и незачем, если Йонг не искала там спасения по настоянию мудан.
– Да, она знает тайные тропы.
– Неуправляемый змей в теле женщины и шаманка – не слишком ли слабое сопровождение ты им выделил? – выпалил он, теряя терпение, которого и так было с песчинку. Потом одумался, с трудом проговорил: – Дикурэ, Чунсок.
– Лан сказала, там они смогут укрыться, пока не утихнет паника во дворце.
Нагиль протянул руку, схватил пинё. Повертел её в руке, заставляя себя думать, и думать, и думать.
– Имдон?
– Жив, хоть и напуган, – ответил Чунсок и тут же добавил, понимая, как разозлит это известие: – Генерал, они подожгли тюрьму, пока мы ждали нападения, я вытащил его первым, но остальных спасти не успели, и…
– Вонгви бы с ним. – Нагиль вскинул голову, уставился на пуримгарра горящими глазами. Тот даже не дрогнул, стиснул зубы, договаривая:
– Как только тут всё утихнет, я пошлю за сыта-голь и остальными ещё людей. Их не найдут, Дочери будут следить, чтобы за ними не было хвоста. Генерал, мы позаботились обо всём, как могли.
– Пока вы не разругались, – подал голос Ли Хон, – скажите, какой у нас план? Наместник не будет дожидаться, пока мы тут наговоримся вдоволь.
Чунсок повернулся к Ли Хону, лишь бы избежать испепеляющего взгляда своего генерала. Нагиль зашагал по комнате, чтобы отвлечься, пинё в его руке накалилась так, что изогнулась металлическая основа.
– Мы нарядили одну из зарезанных служанок в ханбок сыта-голь, – объяснял Чунсок, – сломали ей нос, чтобы казалось, будто это убили упрямую госпожу. Нападающих было пятеро, четырёх убил имуги, последний выжил, его сейчас держат в выделенном под камеру сарае. Суд назначен на сегодняшний вечер, всё идёт к казни. Его не допрашивали, наместник не разрешил. Ждёт вас, ваше величество.
– Он надеется, что я пощажу убийцу? – вскинул брови Ли Хон.
– Думает, что вы встанете на его сторону. Даже если он скажет, что не отдавал приказов о нападении и его человек действовал по своему усмотрению, это подорвёт отношения между вами и Императором.
– Вы обставили всё так, будто его люди убили Сон Йонг! – воскликнул Ли Хон. – У меня есть основания казнить выжившего и прогнать наместника с его свитой из моего дворца.
Нагиль подпёр спиной одну из колонн у окна, утренний свет, проникающий в казарму, обрисовывал его силуэт и кидал на пол мрачную тень.
– Это только ухудшит наше положение, – сказал он. Голова гудела, руки тряслись, будто и не было у него нескольких дней беспробудного сна.
– Я не хочу в первый же день своего официального правления выставлять себя идиотом, Нагиль, – бросил Ли Хон через плечо. Нагиль понял, что незнакомое слово значило что-то глупое, оно вызвало лишнее раздражение. – У нового короля должна быть твёрдая рука.
– И ясный ум, которым мы похвастаться сейчас не можем.
Ли Хон вздохнул, признавая поражение.
– Есть идеи? – Нагиль обвёл взглядом Когтей. – Кстати, где Чжихо?
– Лечит Гана и его друга, – сказала Гаин. – Они бросились вдвоём в самое пекло, получили ожоги. Не смертельно, но Чжихо возится с ними все эти дни, не выходя из палат.
– Значит, оба серьёзно пострадали, – скрипнул зубами Нагиль. Великий Лазурный Дракон, почему этот несносный мальчишка ещё не усвоил урок, что стихия огня опасна, если её вызывают люди…
– Что, если… – напряжённое молчание, повисшее в воздухе, прервала Гаин. Нагиль поднял голову. – Что, если мы отправим преступника обратно в Империю? Пусть там решают, как поступать с убийцей последовательницы Ордена Белого Тигра.
Ли Хон щёлкнул пальцами в не подходящем королю жесте. И от кого только успел нахвататься?
– Генерал повезёт его туда сам. Нагиль, ты же искал повод для встречи с Императором!
– Надо действовать быстро, – подхватил Чунсок. – Мы уже подготовили всё для суда, вы можете перенести его на утро, если готовы.
– Как быть с ранами от имуги? – спросил Нагиль. – Я видел тела, их не объяснить суматохой. Одному человеку змей вырвал глотку.
Чунсок впервые за всё время позволил себе самодовольную ухмылку.
– Имдон придумал, как всё объяснить. Знаю, мы не доверяем ему, но вам понравится, генерал.
Нагиль сомневался, что в текущей ситуации хоть что-то может ему понравиться, и всё же кивнул.
– Рассчитываю на вашу помощь. Ваше величество, не хотите переодеться в королевский наряд?
Первый официальный приказ в качестве нового короля Чосона Ли Хон озвучил всему дворцу: суд над человеком наместника Ван Юцзяо, обвиняемого в убийстве придворной ученицы шаманки.
Короля одели в красное, привели в тронный зал. Пока под сводами Кынчжона собирался Совет в почти полном составе, Когти Дракона и люди наместника, пока сюда же вели выжившего преступника, Ли Хон стоял в тени колонн, скрываясь за троном. Нагиль был рядом, сжимал пинё Йонг, чтобы хотя бы в ней обрести уверенность.
– Не гони наместника со двора, – сказал он Ли Хону. Тот зло сплюнул себе под ноги, совсем не по-королевски.
– Этот нозэкки решил, будто может заправлять всей страной, сидя в моём дворце, Нагиль. Я послушаю, как он станет оправдывать своё гнусное поведение, и тогда решу, что делать.
– По крайней мере, не гони сразу же, едва он откроет рот, – добавил Нагиль.
Ли Хон оглянулся, неуклюже поворачивая шею. Иксогван[71], украшавший сейчас его голову, сильно давил, но, подумал Нагиль, к его весу пятнадцатый ван Чосона привыкнет быстро. Быстрее, чем к другим обязанностям короля.
– Прекрати шутить. Ты сейчас должен злиться, и я должен злиться. Наместник напал на Сон Йонг.
– И за это он поплатится жизнью, – горячо выдохнул Нагиль, изо рта вырвался дым, глаза в тени колонн полыхнули алым. – Чуть позже.
Ли Хон серьёзно кивнул и вышел к ожидающим его людям.
Он поднялся по ступеням к месту короля, что прежде занимал его почивший отец, и сел, не обратив внимания на возмущённый шёпот чиновников и советников, уже собирающихся в Кынчжоне. Нагиль встал перед ступенями к трону с правой стороны.
Советник Лю пришёл один, советник Ким – с шурином. Имдона привёл Чунсок, они встали в тени колонн, с подветренной стороны, и от одежд монаха до Нагиля протянулся слабый аромат жжёного дерева и пепла.
Ван Юцзяо попытался было выступить вперёд, но Нагиль вскинул руку с мечом, и ему пришлось замереть рядом.
– Генерал, – медленно проговорил наместник, – вы уверены, что хотите стать врагом Империи?
– Только если следование закону моей страны делает нас врагами с Императором, – он выделил последнее слово, будто то имело реальный вес под крышей Кынчжона.
Ли Хон осмотрел всех присутствующих и призвал к молчанию.
– Жаль, что причиной моего первого собрания является столь неприятное событие, – объявил он. – Но я вижу, что в мое отсутствие Совет и остальные чиновники решили, будто выполнять свои обязанности для них всего лишь привилегия.
Он посмотрел прямо на наместника, тот вытянулся, открывая рот.
– Я позволю объясниться вам первым, как своему гостю, – сказал Ли Хон, и если наместника оскорбили подобные слова, вида он не подал.
– Ученица вашей шаманки, которую тут все считают едва ли не чудом, убила моих людей, – громко отчеканил он. Ли Хон выгнул бровь такой дугой, что та почти сбежала со лба.
– Ученица моей шаманки мертва, если вы не заметили. Её убили ваши люди, они же, похоже, спалили тюремные камеры позади казарм. Именно поэтому мы собрались здесь – судить последнего оставшегося в живых.
– Она растерзала моих людей, – перешёл на хриплые восклицания наместник. – Столько крови я не видел за всю свою жизнь!
– А вы не преувеличиваете? – Ли Хон склонил голову, опёрся локтем на колено. Он проскользил взглядом к сидящему перед троном человеку в чёрном. – Преступник был одним из ваших шпионов, как мне донесли. Он и ещё четыре человека проникли в Чогёджон, убили слуг, а потом добрались до сыта-голь.
– Он говорит, что сбежал, пока ваша девица была жива, – возразил наместник. – Говорит, что видел, как одного из его друзей убило чудовище. Змей в теле женщины.
– Та, что умерла, вы хотите сказать? – Ли Хон выпрямился, вновь посмотрел на преступника и заговорил с ним на его языке. Задал вопрос, тот ответил. Нагиль не знал, о чём они говорят, но услышанное не понравилось наместнику.
– Они все мертвы! – встрял он. Нагиль дёрнул свободной рукой с мечом, тот зазвенел в напряжённом воздухе. Ли Хон на наместника даже не взглянул. Преступник добавил ещё что-то.
– Это правда? Дочери драконьего войска сбежали, потому что вы хотели казнить их?
Теперь Ли Хон повернулся к Ван Юцзяо, но тот растерял прежнее рвение.
– Да, – неохотно ответил он. – Всё было слишком очевидно: женщины защищают чудовище в теле одной из них.
– Эти женщины, – Ли Хон склонился, чтобы смотреть в глаза наместника с высоты своего трона, – самые надёжные люди во всём Чосоне. Они защищали мою шаманку, последовательницу древнего Ордена, которую вы клеймите зверем. Теперь она мертва, Дочери в бегах из-за вашего самоуправства в моём дворце, во дворце Чосона.
Ли Хон выпрямился, вскинул подбородок так, чтобы его фигуру было видно даже в дальнем конце потонувшего в возмущении тронного зала.
– Наместник Ван, ваши люди напали на мою шаманку. Впрочем, теперь они мертвы, и наказание я могу назначить только тому, кто отдал им столь гнусный приказ.
– Вы не собираетесь разбираться, не видите сути, – заговорил тот, но его голос перекрывался всё нарастающим шумом из центра Кынчжона – шептались чиновники, советники переглядывались друг с другом, не понимая, чью сторону занимать. – В теле вашей шаманки жил зверь, и вы хотите защищать его до последнего.