Нагиль тронул рукой потрескавшийся лёд у берегов пруда. От горячих пальцев осколки его тут же подтаяли, вода, сохранившая след прошедшего дня, потянулась к Ци Дерева в теле Нагиля.
Лю Соджоль использовал что-то, что сдержало силу имуги. На кончиках пальцев у Нагиля осталась неприятная капля с кислым запахом. Похоже на масло из старого факела, спрятанного в храме Огня в Единых горах. Сила, позволяющая контролировать имуги, рождённого от Металла.
– Лю Соджоль, нозэкки! – выругался Нагиль в голос и ударил по старой сосне, растущей рядом с прудом. Та треснула вдоль ствола, а горячий кулак мгновенно прожёг кору до сердцевины.
Откуда у сына советника такие знания о силах стихий? Откуда у него вещь, принадлежащая прошлому, которую хранили в древнем храме ещё до того, как родился предок клана Лю? Несомненно, в одиночку он не провернул бы подобное, ему помогли, не только отец. Советник Южной Фракции, точивший зуб ещё на старого короля? Советник Западной Фракции, мечтающий о власти своего клана при королевском дворе?
Все. Все они. Крысы, живущие в безопасном дворце. Нагиль разберётся с ними позже, как только спасёт Сон Йонг.
Он встал, осмотрел малый двор храма Земли, затоптанный и забытый.
Эти святые места, места поклонения Великим Зверям, несут людям лишь горе и страдания. Сжечь бы их все до единого и никогда больше не преклонять колени перед Драконом и его братьями и сестрой.
«Она отправилась на запад», – проснулся Дракон Дерева.
«Она должна была отправиться на север, но ушла на запад, твоя змея», – поднял голову Дракон Металла.
«Значит, мы едем на запад», – осадил их Нагиль.
Он шёл к выходу из храма, с каждым шагом свирепея всё больше. Злость нравилась Великому Зверю, злость укрепляла его и дарила свободу, даже когда разум Нагиля сопротивлялся этому. С каждым разом обращения давались ему проще, а возвращения к себе сложнее. Каждый раз он гадал, сумеет ли вернуться к себе, не превратившись в чудовище.
– Юна, – позвал Нагиль. Та выбежала следом за ним, придерживая коня. – Я еду на запад искать Сон Йонг. Вернись к Дэквану и остальным, сообщи об этом.
– Я отправлюсь с вами, ёнгданте, – заупрямилась она. Нагиль рассердился сразу же, но кричать не стал – не было ни времени, ни смирения выслушивать причитания Юны. Она становилась упёртой, когда дело касалось Сон Йонг. Все Дочери становились такими рядом с ней, все, кто попадал в отряд, охраняющий эту женщину.
Может быть, злорадно усмехнулся Нагиль, забираясь в седло своего коня, правы были чиновники, что боялись змеиного яда. Сон Йонг уже отравила всех в его войске, а теперь и половину дворца. Её стоило бояться старикам, что удерживали власть в дрожащих руках и боялись потерять величие кланов.
– Ильсу! – позвал Нагиль. Та вскочила на гнедую кобылу и повернула в сторону южных дорог.
– Я вернусь к Дэквану, ёнгданте. Не переживайте о нас и найдите сыта-голь. Мы будем ждать вас в Пекине через семь дней.
Оставалось найти Йонг и убить предателя Лю Соджоля своими руками, если этого ещё не сделал имуги.
Сон Йонг оставляла следы, по которым Нагиль мог найти её. Каплю крови, стойкий запах кожи, своё И, Намерение, отправленное Нагилю в помощь. Нагиль и Юна скакали почти без отдыха сутки, прежде чем кони вывели их к развилке на заснеженных дорогах.
Здесь, у границы, было много торговых путей в прежние времена, когда Чосон вёл дела с Империей активнее. Теперь было видно, что дороги не обновляли несколько лет, и лошади спотыкались на выбоинах и кочках не только от усталости.
– Туда, – кивнул Нагиль направо, куда вела более широкая тропа. Она тянулась вдоль реки Ялуцзян и примыкала к Хэнджу. Лю Соджоль увёл Сон Йонг в крепость?..
Не давая себе времени на раздумья, Нагиль пришпорил коня. Сперва он думал, что сын советника вернёт Йонг во дворец, пока Нагиля не будет рядом, и пленит, чтобы контролировать имуги. Или чтобы контролировать самого Нагиля.
Но теперь, покуда он приближался к Хэнджу, план Лю Соджоля становился ему понятнее. В крепости Хэнджу, по слухам, прятался Ли Бенгон, потерянный советник Северной Фракции, там же остановился и управлял потоками воинов из Империи Ван Шоужань, секретарь Императора. Если Нагиль был прав, весь Совет объединился ради пленения одной только женщины, которая никому не причинила вреда во дворце. Никому, кроме тех людей, которые мечтали её убить.
Кем она должна была стать в их руках? Даром Империи, пожелавшей владеть Драконом, выкупом Великого Зверя? Или оружием против Мун Нагиля, генерала четвёртого ранга, в чьих руках было сосредоточено теперь слишком много власти, чтобы Совет мог мириться с этим положением?
Нагиль просил Ли Хона быть осмотрительнее и не вверять ему полномочий больше, чем советники могли бы стерпеть. Слушал ли его новый король Чосона?
Ни у Ли Хона, ни у Нагиля не было опыта в дворцовых интригах, достаточного, чтобы они оба сумели предотвратить будущее, и теперь оно разворачивалось перед внутренним взором Нагиля выжженной землёй всей страны, которую он клялся защищать до последнего вздоха.
Им с Ли Хоном стоило казнить незадачливого убийцу в назидание наместнику и всей Империи, а Императору доставить только его голову.
Стены северной крепости появились перед Нагилем и Юной под вечер второго дня, когда их кони валились с ног от усталости. Его лошадь упала перед главными воротами и сразу же перестала дышать. Нагиль поблагодарил её за верную службу, вознёс краткую молитву маджо. На сожаления времени не было: Нагиль дёргал за нить, что тянулась от его сердца к сердцу Сон Йонг, и та вела его внутрь города, прямиком ко дворцу.
– Мун Нагиль, генерал пятнадцатого вана Чосона, – представился Нагиль страже. Те помнили его по прошлому визиту в середине лета, но переглянулись, не уверенные, как им стоит поступить с внезапным гостем. Их начальник отдал приказ с надвратной башни, и врата перед Нагилем и уставшей Юной открылись с жутким скрипом.
Стены не укрепили, Нагиль понял это сразу, входя в город. В прошлый раз он заметил здесь оборонные орудия и котлы для масла, а теперь их сняли с южных стен и отправили, кажется, на стены северные. Сейчас крепость защищалась не от вторжения японцев с юга страны, а от укрепившей позиции Империи на севере.
– Держись рядом, Юна, – попросил Нагиль, памятуя по прошлому разу, с какой неприязнью их встречали в зимней резиденции короля.
Через главные дворцовые ворота Нагиль прошёл уже под охраной четырёх стражников. Его без слов повели к Богандану, главному зданию во дворце, где летом ему отказали в визите. Что изменилось теперь? У него было столько же власти, сколько и в прошлый раз, и расстановка сил в Хэнджу была такой же.
Разве что Сон Йонг здесь не было прежде и не должно было быть теперь. Но Нагиль не испытал никакого удивления, когда, войдя в зал Богандана, увидел её, стоящую на коленях перед секретарём Империи Ван Шоужанем.
Камень, груда камней размером с Халласан, сорвалась с гранитных стен его сердца и рухнула в самый желудок, увлекая за собой страх не найти её. Сон Йонг сидела на коленях, но была целой и невредимой и даже чистой, судя по одежде, в которую её облачили. На ней был тонкий ханбок из китайского шёлка с расшитой цветами чхимой нежного цвета. Совсем не подходящая для зимы одежда и дорогая, что ещё больше путало.
В зале кроме секретаря, сидящего по левую руку от пустого трона, были ещё люди: стражники из Империи, несколько воинов Чосона и даже чиновники невысокого ранга. Они теснились ближе к западной стене у колонн, и среди них, проходя мимо, Нагиль заметил знакомое лицо. Ли Бенгон, советник Северной Фракции. Так вот где вы скрывались всё это время…
Нагиль подошёл к трону и опустился на колени, приветствуя человека, за полгода ставшего властителем дворца и всего Хэнджу.
Смотреть на Сон Йонг было нельзя, чтобы не навлечь на неё беду, и Нагиль пытался глубоко дышать, успокаивая биение сердца. В нос проник аромат персика, идущего от Йонг, она была так близко, что едва хватало сил не склониться и не схватить её за руку – чтобы убедиться, что она жива и не мерещится ему.
– Приветствую секретаря Императора, – громогласно заявил Нагиль. Йонг опустила голову ещё ниже и сжала чхиму в кулак. Она дрожала, Нагиль заметил это краем глаза. Ей угрожали здесь? На её глазах убили Хаджуна и Лан? Он не видел ни ёнгро, ни шаманку, и беспокойство за их судьбу снова заняло его мысли.
– Генерал Мун Нагиль, – с неожиданной теплотой отозвался Ван Шоужань. – Как и было предсказано, вы явились к нам и готовы выполнить своё обещание перед Империей?
– Что?..
Он еле удержал вопрос на губах, но тот соскользнул ему в напряжённые руки, и Йонг услышала. «Отальбо, – прошептала она так, чтобы услышал Нагиль. – Зачем ты пришёл сюда…»
Что?..
– Советник Лю сообщил нам о вашем скором визите, генерал, – добавил Шоужань. – В столь опасное время Император уважает ваше рвение и не хочет обременять ожиданием.
Нагиль готовился к наказанию, угрозам, расправе от секретаря Императора. А не к словам, значения которых ускользали от него то ли из-за усталости, то ли из-за страха за Йонг.
– Простите, секретарь, – Нагиль поднял голову и посмотрел прямо на Ван Шоужаня. На лице того играла елейная улыбка, которой нельзя было верить. Никому здесь нельзя было верить. – Я не понимаю, о чём вы говорите.
Ван Шоужань улыбнулся ещё шире.
– Ваша свадьба, генерал, – сказал он. Йонг громко сглотнула, её разочарование расползлось по залу Богандана, точно дым благовоний. – Император позволил десятой принцессе Империи, своей любимой дочери Юнмень, приехать в Хэнджу, чтобы вы смогли сыграть свадьбу здесь. Сейчас вы не можете покинуть Чосон и оставить свою страну без защиты, и потому мы готовы перенести церемонию в Хэнджу. Наш монах выбрал наиболее благоприятную дату для столь знаменательного события.
– Секретарь… – слабым голосом позвал Нагиль. Ван Шоужань его будто не услышал.