Нет, правда, я был готов на все. Вы не представляете, что такое чувствовать, что обязан кого-то защищать… Сам взялся. И дело было уже не просто в Квоттербеке. Или все-таки в нем? В нем — в его ответственности за других Я свалился на «Короля», стараясь не напороться на вскинутые лезвия. Вместо них я напоролся на раскаленный навесной ствол и чуть не лишился сознания от боли, но стиснул зубы и подтянулся повыше. Лезвие ножа бодро взвизгнуло по корпусу, но не оставило даже царапины. Корпус с жужжанием повернулся и замер. Я ожидал чего угодно, но не ступора. Машина соображала медленно, грохот взрывов утих. Они деловито перемигивались огоньками и топтались на месте, разминая то одну, то другую трехпалую лапу.
— За мной, — сказал я, надеясь, что буду услышан. — Сюда.
И спрыгнул вниз, все еще не веря в происходящее.
— Сюда.
Они нерешительно, но двинулись. Я шел спиной вперед, внимательно следя за тремя показателями — маршрутом, поведением «Королей» и наличием кислотных луж.
Этих сначала не было вовсе, но ближе к перемычке земля принялась липнуть и скользить, а после появились и лужи.
Я старательно обходил их, за мной так же осторожно шлепали шесть махин, утопающих в почве почти по колено. Стояла мертвая тишина, лишь изредка жужжали проворачивающиеся механизмы. Мне потом сказали — зрелище было то еще. Хрупкий человечек и двое бронированных убийц, словно привязанные к нему на невидимую веревочку.
Сердце чуть ребра не выломало. Я ничего не понимал, но понимать было некогда.
И тут не выдержали мои «крысы». Оказывается, к тому моменту они ухлопали «Короля», сожгли ему лапы, и он валялся на боку, размахивая чем ни попадя, проваливаясь то в одну, то в другую лужу. Эта победа так воодушевила, что об осторожности никто уже не думал — а обо мне тем более. Мы не успели войти под заветную черту — посыпались бочки, лопаясь внизу, как спелые сливы. Острый запах кислоты на несколько секунд дезориентировал меня полностью, и «Короли» очнулись. По ним лишь слегка брызнуло веером, расплавив обшивку, и сразу же вверх задрались дула. Стрелять они не собирались. Они приготовились ждать.
Один, повертевшись на месте, принял какое-то решение и ушел в темноту, лязгая на ходу повисшими ножами.
Эра моего правления закончилась, и я еле успел забраться наверх.
— Дальше что? — хмуро спросил меня кто-то.
Глупо было обсуждать сделанные ошибки. Я промолчал.
С ненадежной перемычки мы ушли на приваренную к стене платформу, которую я заприметил еще ночью — сейчас разгоралось чистое, умытое утро. Нарядное синее небо стелилось над чудовищными цистернами, разгромленными складами и мусорными кучами.
— Все дети остались там, севернее, — шепотом сказала мне Зера. — Они прошлись южнее.
Она выглядела уставшей, но не подавала признаков паники — в остальном же кто стонал, кто всхлипывал, кто хрипло ругался…
— Откуда здесь дети? — спросил я, чтобы спросить что-нибудь.
Меня больше волновал «Король», невозмутимо бродивший внизу.
— Откуда и всегда, — ответила Зера. — Здесь же люди все-таки живут.
В одном я не ошибся — шаговый ход «Королей» не позволяет им перемещаться боком…
— Выпей, — Зера-Эба протянула мне фляжку. Я сделал несколько глотков, вспомнив попутно, как из-за протянутой Эбой еды мне пришлось стоять в поле, засунув два пальца в рот. Теперь на все это было наплевать.
Снова стало тепло внутри, да и вкус уже не казался таким мерзким.
— Вот станешь постарше, — проговорила Зера, — будут у тебя свои дети, и перестанешь задавать глупые вопросы.
Я посмотрел на нее. Черный ежик коротких волос топорщился во все стороны, мокрый и блестящий. Губы у нее были сухие и растрескавшиеся в кровь, ресницы длинные и прямые, как стрелки. Глаза выпуклые, влажные. Она вся была крупной и выглядела терпеливой, сильной.
— Терри хочет, чтобы ты показал свои талоны, — помолчав, сказала она. — Мы должны убедиться, что здесь тебе не на кого охотиться.
Я порылся в карманах и показал ей белые плотные карточки. На Лайнмена она посмотрела вскользь, на Квоттербека — с интересом.
— Красивый.
Я поднялся и обошел платформу, пробираясь через стонущих Эб и угрюмых борцов с режимом. Один из них сидел, выставив вперед влажную алую руку. Пальцев на руке не осталось, и сидел он оторопело, разглядывая круглый мясной комочек обожженной ладони.
Интересовали меня крепления платформы — заманчива была идея раскачать ее и сбросить вниз, на «Королей»… За стеной что-то сыто булькало.
— Повтори-ка свой фокус и выведи их теперь отсюда, — сказал вдруг тот, с обожженной рукой. Я присмотрелся — это был человек с изжеванным лицом. На нем теперь не было шляпы, и выглядывала розовая обширная лысина.
Прямо над ней сияло восходящее умытое солнце. Воздух стремительно теплел.
— Прыгай, малец, иначе скину тебя сам к чертовой матери! — И он поднялся, все еще выставляя вперед беспалую культю.
— Терри, — негромко позвала Зера, отвлекаясь от плачущей женщины.
— Что? — огрызнулся он и заиграл всеми выемками и рытвинами бескровного лица. — Пусть учится за свои дела отвечать… Его кто сюда просил? Его кто сюда хотел? Он кому тут сдался? Пересидели бы… как раньше. А теперь — вот!
И он ткнул мне в лицо мокрой и кровью пахнущей культей.
— Вот! — И показал вниз, на пламенеющие еще развалины.
— Нас здесь двадцать пять, — сказала Зера. — А не пять и не десять, как обычно…
— А это что? — надсаживаясь, прокричал Терри.
Теперь он казался мне совсем стариком.
— Это что? — И сплюнул на черно-желтый корпус «Короля», который торчал прямо под платформой. — Да в этот раз не останется никого…
— Пессимист, — сказала Зера, отворачиваясь.
Ее мнение осталось в меньшинстве. Люди загалдели, поднимаясь медленно и неуверенно, словно водоросли. Мелькнуло чье-то злое узкое лицо, затем — круглое Эбино с бугристой ямой на месте глаза и еще кто-то… кого я уже не запомнил.
— Хватит! — закричала Зера, хватая их за руки. — Да что ж вы…
Я ничего не мог сделать. Иерархия управления устанавливается специализацией и силой — специализацией здесь и не пахло, а доказывать свою силу — как? По очереди или всем сразу? Драться с Эбами?
Меня неуклонно теснили к краю платформы. Ночная безликая масса обрела резкие злобные черты.
Внизу довольно кудахтал «Король».
— Уводи его отсюда! Ты привел, ты уводи!
И снова она выскочила вовремя, снова пробилась и встала, уперев руки в бедра. Нехорошим, тяжелым взглядом обвела людей.
— Ах вы суки криворукие, — задушевно шепнула она. — Ах вы мрази никчемные.
Ее слушали — молча.
— Да вам бочку с дерьмом доверить нельзя! — заорала Зера в полный сорванный голос. — Да вам мозгов не хватает ее вниз спихнуть! Кто виноват? Раннинг виноват? Ну конечно! Лишь бы не ты! — И ткнула пальцем. — И не ты! — И сжатым кулаком ударила в чье-то плечо.
Я обернулся. Второй «Король» возвращался. И словно по сигналу первый остановился и задрал навесные стволы. Желтый пульсирующий огонек появился в обожженных их глубинах.
И тут до меня дошло, что там булькало за стеной…
— Вниз! Все — вниз!
Оказалось, я тоже орал сорванным хриплым голосом.
Зеру я сгреб в охапку и первым соскользнул с платформы, еле успев выбрать место для приземления. Ударился боком, тяжело и больно, поволок обожженную ногу за собой, по-прежнему держа Зеру-Эбу. Успел посмотреть наверх — больше никто моему примеру не последовал. И тут же нарастающий гул, оказавшись тугим слепящим шаром, ударился в платформу. «Король» пронзительно засвистел.
Рядом шлепнулась беспалая алая рука, вырванная вровень у локтя.
Зера-Эба замычала и забилась в припадке смертельного ужаса. Посыпалась мелкая пыль, и справа углом, расплескивая зеленую кислоту, впился в землю край разрушенной платформы. Следом пронеслась ржавая цепь, чуть не лишив меня головы.
Я лихорадочно искал ямку, хоть пять, хоть десять сантиметров глубиной — лишь бы только нас присыпало землей, лишь бы укрыться хоть как-нибудь…
Виднелись только следы трехпалых лап, а потом показались и сами лапы, а над ними — вихрь вращающихся клинков с капающим черным жирным маслом.
Эбу я опрокинул под себя и улегся сверху, надеясь, что «Король» не станет разгребать трупы и не доберется до нее под моим телом.
Мысленно я считал секунды — правильно считал, с перерывами. Долгая пятисекундная жизнь — уже хорошо. Солнце окончательно взошло и теперь висело упругим тяжеловесным шаром на пронзительносинем небе. Если хватит времени — запомню расположение облаков. Маршрут все-таки… В Тревожную Смерть.
В Тревожную Смерть канул «Король». Затрясся, а потом лопнул изнутри, раскрывшись, как диковинный желто-черный цветок с сердцевиной из тлеющих проводов.
Он рухнул вбок, подтянув слабеющий щуп, а за ним медленно поднимался с колена, снимая «Иглу» с плеча, Лайнмен, спокойный и деловитый, как всегда.
— Лайн! — заорал я, отплевываясь от земли. — Лайн! Стреляй! Цистерна пуста, эти сволочи из нее все куда-то слили!..
Он кивнул мне, перешагнул и снова опустился на одно колено, вскидывая «Иглу» на плечо. Второго «Короля» подвела медлительность — пока его корпус с жужжанием проворачивался, умница «Игла», разогретая первым выстрелом, уже ударила вторым, раскидав горящие и тлеющие железяки поверх наших голов.
— Лайн!
Он обернулся и широко улыбнулся.
— Ты где был…
— В башнях, — ответил Лайн и задумчиво осмотрел «Иглу». — Поцарапали, черти… — с неудовольствием заметил он. — Представляешь, отобрали и повесили на одного из этих… — И он кивнул на груды искрящего металла.
Вот тебе и разница. Безоружный Лайнмен отобрал у «Королей» свое оружие. Безоружный Раннинг валяется в грязи среди горы трупов.
Выше головы не прыгнешь, как ни старайся, подумал я тогда. Итогом этого неорганизованного и глупого выпада безоружного Раннинга оказалась гора трупов и чувство, от которого я не избавился до сих пор, — вины.