Во-первых, здоровых мужчин в обществе осталось катастрофически мало, и большинство забот по восстановлению элементарного семейно-домашнего быта легло на женские плечи. Но вокруг свирепствуют разруха, голод и безработица. На достойно оплачиваемую, официальную работу женщинам было устроиться крайне сложно. Чтобы прокормить семьи без отцов и мужей, многие японки пускались во все тяжкие, зарабатывая чем попало и где придётся – в том числе, и торговлей на чёрном рынке, и проституцией.
Во-вторых, открывшаяся японцам правда о самих себе привела большинство обывателей в полный шок. После отречения Императора от своей «божьей сути» по всей стране прокатилась волна массовых самоубийств. Теперь, когда протезы милитаристской пропаганды были сломаны, в головах и душах «маленьких людей» возникла дичайшая пустота, которую нужно было чем-то заполнять, чтобы не сойти с ума от ужаса и стыда. Именно тогда и возникла народная присказка, цитируемая японскими стариками до сих пор:
«Нам пришлось создавать добро из зла, потому что больше вокруг ничего не осталось».
Лишённая возможности бряцать оружием, Япония начала внимательно вглядываться в окружающий мир. Отслеживать, впитывать любую информацию – и не только о том, как выжить на пепелище. Но и о том, что люди на всём белом свете носят, что они едят, пьют, танцуют и поют, какие фильмы смотрят, какую музыку слушают, отчего плачут и смеются.
Япония начала активно изучать языки, одеваться в западные одежды, смотреть западное кино и слушать джаз, а молодые японки девушки стали крутить романы с американскими солдатами.
То был крайне парадоксальный период, полный разочарований, скорби, раскаянья, а для многих потерей всякого смысла в жизни, – но одновременно приносивший долгожданное облегчение, искрящийся надеждами на обновление и светлое будущее.
Женские образы в послевоенном японском кино
Лучшими визуальными иллюстрациями того страшного, жестокого и, как ни странно, романтического времени, сохранившимися до наших дней, можно считать шедевры послевоенного японского кино, в особенности – таких «китов» режиссуры, как Кэ́ндзи Мидзогу́ти, Кэйскэ́ Кино́ситы и Ясудзиро́ О́дзу. Этими мастерами была создана целая галерея героинь, которым ради выживания своих семей и близких приходилось многим жертвовать, опускаясь порой на самое «дно», а то и рисковать самой жизнью, – но на поверку именно они зачастую оказывались честней, милосердней и порядочнее многих «спасаемых» ими мужчин. Приведём три показательных примера – три шедевра, на мой взгляд, обязательные к просмотру для всех, кто интересуется Японией всерьёз.
1. «УЛИЦА СТЫДА» (1956)
Среди фильмов Кэндзо́ Мидзогу́ти стоит выделить, прежде всего, его последнюю работу – скандальную «Район красных фонарей» (в российском прокате – «Улица стыда», 赤線地帯 акасэ́н тита́й, 1956 г.).
Примечательно, что этот фильм – экранизация романа Ёсико Сиба́ки, одной из выдающихся романисток ХХ в. и лауреатки премии Акутагавы, женщины со сложной судьбой, которой ещё в военное время довелось служить корреспонденткой в Манчжурии и своими глазами наблюдать истории, лёгшие в основу многих её рассказов и романов.
В основе фабулы «Улицы стыда» – уже послевоенная Япония. Для проституции в стране наступают не лучшие времена. Правительство стремится её запретить, клиентов становится меньше, а девушки всё больше опасаются такой работы. Перед зрителем разворачиваются душераздирающие истории четырёх обитательниц одного из публичных домов в токийском районе красных фонарей – беспомощных жертв системы, доводящей кого-то из них до помешательства, а кого-то и до самоубийства.
«Улица стыда» произвела в Японии глубокий шок и общенациональный фурор. И в том, что всего через несколько месяцев после премьеры этого фильма проституция в Японии наконец-то была официально запрещена, многие до сих пор видят заслугу таланта и усилий как самого Мидзогути, так и его актёрской команды.
2. «ДВЕНАДЦАТЬ ПАР ГЛАЗ» (1954)
Один из самых душевных женских портретов тех времён выписан в фильме бывшего военного лётчика Кэйсукэ Киноситы «Двенадцать пар глаз» (二十四の瞳 нидзю: си́ но хито́ми, 1954), экранизация одноимённого романа Сака́э Цубо́и. Эта картина – лауреат премии «Золотой глобус» 1955 г.
Действие начинается накануне Второй мировой войны во Внутреннем Японском море – и охватывает почти 20 лет жизни персонажей. Молодая учительница Хисако (её играет Хидэ́ко Такаминэ́) получает назначение в местную начальную школу – и сразу же приковывает внимание всего посёлка: носит современную западную одежду и ездит на велосипеде. Ей достаётся первый класс из 12 детей, мальчиков и девочек, с которыми учительница прекрасно ладит.
Но надвигается война, многие ученики вынуждены бросать учёбу из-за крайней бедности – и в поисках работы покидать родные края. Хисако старается помочь каждому из своих питомцев, насколько хватает сил, противостоит милитаристскому безумию в головах окружающих взрослых…
3. «ТОКИЙСКАЯ ПОВЕСТЬ» (1953)
В творчестве классика Ясудзиро́ О́дзу абсолютной вершиной считается фильм «Токийская повесть» (東京物語 то: кё:-моногатари, 1953), в котором с высочайшим драматизмом показана пропасть, разверзшаяся между поколениями родителей и детей после капитуляции страны. Фильм построен на тончайших диалогах и так прекрасно поставлен и сыгран, что у многих (и не только японцев) вызывает желание пересмотреть, а точнее – «пережить» его снова.
Престарелые супруги приезжают из провинции в послевоенный Токио, в гости к своим детям. Те поначалу проявляют к родителям показное радушие, но на самом деле ни они сами, ни их дети не испытывают к старикам ни доверия, ни тепла – и при первой возможности «сплавляют» их на ближайший морской курорт. По-настоящему тепло и милосердно к «выкинутым за борт» пожилым родственникам относится лишь один человек – молодая вдова их погибшего на войне сына. Её глазами, в итоге, зритель и оценивает всю ситуацию целиком.
Несмотря на всю жёсткость отношений героев и горечь ситуации, финал картины всё же приносит некое мудрое просветление: старик сидит в опустевшем доме уже совсем один, по улице едет автобус, с реки доносится пароходный гудок – жизнь идёт своим чередом…
Да, жизнь действительно шла своим чередом. Отдельные феминистки и их инициативы – например, журнал «Сэйто» («Синий чулок»), основанный писательницей Хира́цукой Райтё, – оставались известными лишь в узких столичных кругах. Они добились, в частности, принятия поправок в законодательство, благодаря которым японки получили право создавать свои политические ассоциации. Хотя тут же отметим: право голосовать на выборах японские женщины получили только в 1945 г. – почти на четверть века позже, чем мужчины.
Но несмотря на все эти преобразования, и система налогообложения, и система пожизненного найма – как в частные компании, так и на госслужбу – оставались вопиюще патриархальными, а многие их острые вопросы остаются нерешёнными до наших дней.
«Женщина на работе – это несерьёзно! Все знают, что ей на два-три года поручишь какой-нибудь проект, а она пошла родила, и жди её потом из декрета? Так дела не делаются!» – считали и до сих пор считают многие японские политики, формирующие законы страны.
Лишь в 1985 г. был введён закон о гендерном равенстве на рынках труда, что вынудило работодателей включать женщин в пожизненный найм. И японские крючкотворцы, скрепя сердце, создали специальную «категорию пожизненно нанятых женщин», которая действует до сих пор – но, подчеркнём, так и не подразумевает ни обучения, ни ротации, ни повышения женщины в должности с выслугой лет.
Закон о гендерном равенстве, хотя и вызвавший множество споров, помог взойти настоящей звезде японской эмансипации ХХ в. Такако Дои (1928–2014 гг.) – первой женщиной-политиком в составе японского Парламента.
Сильнейший лидер борьбы за женские права, она возглавила соцпартию Японии в 1980-м, добилась введения вышеупомянутого закона – и переизбиралась на свою должность 11 раз вплоть до 2003 г. Именно она послужила символом женского противостояния «мачизму» в Японии и кумиром для многих японок. Благодаря движению, созданному Дои, за последние 30 лет в Японии сделано много для того, чтобы женщины получали адекватно своему труду.
А в 2013 г. Синдзо́ А́бэ, ушедший с поста премьер-министра, начал продвигать в стране политику т. н. «вуманомики» – программы по расширению прав и возможностей женщин и достижения гендерного равенства. С тех пор «вуманомика» активно стимулирует женскую занятость и уже в 2019 г. более 70 % женщин в Японии работают, и эта доля значительно выше, чем в штатах и в Европе.
И тем не менее по разнице между оплатой мужского и женского труда Япония среди стран экономического развития Япония до сих пор занимает лишь 6-е место. В среднем женщины получают на 25 % меньше, чем мужчины, за тот же труд. И это всё ещё очень большой разрыв – куда больше, чем в развитых странах Запада.
Бум женской литературы на рубеже XX–XXI вв
В 2000 г. в Москве у меня состоялась любопытная беседа с японским литературным гуру, профессором Токийского университета Мицуёси Нумано. В которой я спросил его:
– По-вашему, сэнсэй, у литературы в Японии есть такой потенциал – спасти дальнейшую судьбу мировой прозы?
– Трудно сказать… – усмехнулся сэнсэй. – Все-таки Япония чересчур истончила, рафинировала самое себя, есть у нее такая проблема… Впрочем, я говорю о высокой, элитарной литературе. О массовом чтиве, конечно, отдельный разговор.
Что ж. Теперь, двадцать с лишним лет спустя, очевидно: давно стоит дописать во все википедии: «Японская литература первой четверти XXI в. переживает феерический женский бум». Или – бунт? А может, то затяжная осада – из тех, что устраивали острову Кюсю шаманки-завоевательницы из дикой страны Яматай?
Но факт остаётся фактом: за последние 30 лет женщины в Японии сочиняют и больше, и чаще, но главное – страстнее и аппетитнее, чем вконец заработавшиеся зануды-мужчины.