Эдвард оказался в затруднительном положении. Ему было необходимо показать Джорджу, куда того завело глупое и беззаботное плетение интриг. Монарх и так сквозь пальцы посмотрел на дело Анкаретт Твинихо, хотя знал, что так поступать не следует. Как бы хотелось, чтобы Его Милость Кларенс вел себя по отношению к старшему по-братски, как Ричард, оказывал поддержку, а не угрожал, как он это делал постоянно.
Сильную тревогу испытывала Елизавета. С одной стороны, Эдвард вернулся из Франции с выписанным Людовиком содержанием и, что больше всего обрадовало королеву, с обещанием союза дофина и ее старшей дочери. Елизавета и ранее с огромным наслаждением устраивала для членов своей семьи выгодные браки, а сейчас, подарив дочь сюзерену, и подавно не видела границ честолюбивым помыслам. Муж сообщил ей, что в будущем юную Елизавету будут знать, как Мадам супругу дофина. Но, с другой стороны, королеву значительно опечалила гибель Анкаретт Твинихо. Не только потому что Елизавета общалась с ней и очень любила, но и по причине истинного политического веса случившегося. Его Милость герцог Кларенс являлся ее противником, к тому же, благодаря пожалованному ему рангу, смертельным. Она понимала, - Джордж - глупец, но глупец могущественный, а подобные личности всегда найдут себе сторонников.
До ушей Елизаветы докатились истории о появившихся сплетнях, и она сразу вычислила, что насаждали их Кларенс и служащие ему люди. Одной из тяжело ее поразивших стала сказка о якобы незаконнорожденности Эдварда. Согласно этому выдающемуся произведению, король был сыном обладавшего чрезвычайно высоким ростом и привлекательностью лучника, который очаровал герцогиню Йоркскую во время очередного долгого отсутствия супруга. Разумеется, даже рассказывать такое значило выставить себя на посмешище. Каждый, когда-либо видевший Гордячку Сис, ответил бы, насколько глупо обвинять ее в заведении возлюбленного лучника. Более того, если кто из членов семьи и выглядел, как Плантагенет, то именно Эдвард. Он фантастически походил на Эдварда Длинноногого, но только гораздо красивее того. Нет, слух казался смехотворным и мог быть расценен подавляющим большинством в качестве завистливого вымысла честолюбивого брата, с радостью протянувшего бы руки к короне и поэтому выдумывавшего дикие истории. Но, все равно, это за милю отдавало опасностью и ясно указывало направление мыслей Джорджа.
Обсуждение государственных вопросов с супругом резко противоречило принципам Елизаветы, если она в чем его и убеждала, то тонко и незаметно. Тем не менее, сейчас королева была серьезно напугана. Ей пришло в голову, что, случись с Эдвардом несчастье, их маленький сын окажется в крайне опасном положении. Герцога Кларенса жизненно необходимо лишить могущества и убрать с пути.
Король заметил подавленное состояние жены и спросил, что именно ее тревожит. Расплакавшись, Елизавета призналась, - она давно терзается тревогой, вызванной страхом за детей, особенно, - принца Уэльского.
'Все дело в герцоге Кларенсе', - разъясняла королева. 'Эдвард, он же ваш заклятый враг. Вам известно, - Джордж утверждает, что вы не сын вашего отца. А это означает, что у вас отсутствуют какие-либо права на трон'.
'Никто не воспринимает безумства и излагаемую Джорджем чушь всерьез'.
'Суд присяжных воспринял, и это стоило невинной женщине жизни'.
Эдвард промолчал, но Елизавета взяла его за руку и подняла испуганный взгляд к лицу мужа.
'Мне страшно подумать о будущем нашего маленького Эдварда. Он еще так юн'.
'Ему не будет причинено ни малейшего вреда. Я возьму это под контроль. Также, как не будет причинено вреда и остальным нашим детям. Население страны поддерживает меня, Елизавета. Поддерживает так надежно, как и должно по отношению к королю. У Кларенса есть сторонники, это правда, но их нельзя сравнивать с теми, кто стоит на моей стороне'.
'Я знаю...знаю. Но, Эдвард, он - опасен. И я не перестаю думать о детях...и о вас. Меня страшит будущее нас всех'.
Эдвард задумался. Он произнес: 'Что -то сделать надо. И что-то сделать следует'.
Эдвард начал действовать, отправив доктора Джона Стейси и Томаса Бардетта с Томасом Блейком, капелланом в колледже Стейси, на судебное заседание. Их сочли виновными в использовании магических практик ради злых дел и приговорили к повешению на холме Тайберн. Как обычно в подобных случаях, приговор привели в исполнение немедленно. Однако, Томаса Блейка спасло заступничество епископа Норвича, который заявил, обвиняемый был вовлечен исключительно из-за работы в колледже Стейси, и его осведомленность о характере разворачивающихся событий совершенно не доказана.
Блейка простили. Остальных двоих, как бы они не уверяли в последние минуты в своей невиновности, повесили. Наравне с фактом службы Томаса Бардетта в домашней свите Джорджа Кларенса случившееся ясно показало, - король намерен преподать брату наглядный урок. Эдвард подозревал, откуда исходил источник распускавшихся о нем слухов. Если Его Милость Кларенс полагал, что получив прощение однажды, он может надеяться на него снова, то сильно ошибался. Чувства Эдварда к брату ожесточались с каждым новым днем.
После суда Эдвард отправился в Виндзор. Кларенс остался в Лондоне и, воспользовавшись отсутствием короля, нашел проповедника, некоего доктора Джона Годдарда, заставив того прийти на заседание Совета в Вестминстер и зачитать объявление о невиновности, сделанное Стейси и Бардеттом накануне смерти.
Действие это было выходящее за рамки разумного и бессмысленное, ибо Джон Годдард являлся тем самым францисканцем, который в 1470 году, когда Уорвик с Кларенсом прибыли свергать Эдварда с трона, назвал Генри Шестого истинным королем Англии.
После того, как заявления о невиновности были зачитаны перед изумленным Советом, Кларенс принялся собирать вокруг себя людей. Он провозгласил, что король не только незаконнорожденный, но еще и использует черную магию и уже планировал отравить его, своего единоутробного брата Джорджа Кларенса, ибо тот чересчур много знает. Герцог направился в Кембриджшир и во всеуслышание произнес на рыночной площади, что у действующего монарха нет прав на трон и что, если народ сплотится вокруг Его Милости, то вскоре получит истинного короля, а самозванца сместит.
Население слушало Кларенса, открыв рты. С какой стати им восставать против государя, принесшего стране процветание и благоденствие, которыми так давно не наслаждались. Выступления Его Милости волновали кровь, несколько горячих голов даже к нему присоединились, но и они решили не оставаться с мятежным герцогом.
Тем временем в Виндзоре Эдвард получил о случившемся известия. Король вернулся в Лондон и созвал Парламент по вопросу вынесения против брата обвинения в государственной измене.
Его Величество высказался с исчерпывающими красноречием и печалью. Все они вспомнят при желании, что король всегда проявлял к врагам, совершившим чудовищные измены, замечательное великодушие. Но милосердие Эдварда не снискало достойной награды. Теперь для него готовится еще более зловещий и, можно признать, противоестественный заговор.
'На меня поднял руку мой собственный единокровный брат. Превосходя в этом остальных, он обязан мне любовью и верностью. Я осыпал его самыми щедрыми дарами, благами и владениями, однако, Джордж замыслил интригу, дабы погубить как меня, так и мою семью. Герцог Кларенс разослал своих слуг по стране, - рассказывать людям, что суд над Томасом Бардеттом был произведен несправедливо. Он объявил, что я родился вне брака, и сейчас держит при себе документ совершенного в 1470 году соглашения. В этом документе утверждается, - в случае смерти Генри Шестого без наследников кровного порядка, следующим королем следует стать Его Милости герцогу Кларенсу. Господа', - продолжил Эдвард, - 'вы видите, в насколько затруднительном положении я нахожусь. Мне приходилось многократно прощать моего брата, герцога, но он опять и опять насмехается над предлагаемой мной дружбой. В данную минуту я думаю о безопасности королевства и полагаю, что мой брат представляет для нас опасность. Поэтому я прошу вас вынести ему обвинение в государственной измене и лишить всех имений и собственности, пожалованных ранее короной'.
Никто не выступил против выдвинутых монархом обвинений, в следствии чего герцог Кларенс подвергся задержанию. Он с горячностью предложил уладить дело единственным сражением, но Эдвард демонстративно пропустил это мимо ушей. Не нашлось ни одного человека, кто вышел бы на защиту герцога или же показал бы, что королевское требование не встретило единодушного согласия.
Управляющий Англией, герцог Бекингем, провозгласил утверждение смертного приговора, и Его Милость герцог Кларенс был препровожден в стены Тауэрской крепости.
Джордж оказался под замком, а Эдвард, тем временем, счел сложившиеся положение чересчур сложным для окончательного решения. Герцог Кларенс получил смертный приговор, и он, несомненно, был виновен, тем не менее, все же приходился Эдварду братом. Память монарха искрила от воспоминаний о ярком и непосредственном маленьком мальчике. В юности Джордж славился привлекательностью, только потом он предался обезобразившим его распутству и особенно тяжело сказавшейся выпивке. В нем поражало некое неотразимое обаяние. Да, Кларенс проявлял дикую невоздержанность и безрассудство, говорил все, что только приходило ему на ум, не взвешивая последствий. Но Эдвард любил этого мальчика. Он всегда знал о безукоризненности Ричарда, но очарованием пленял лишь Джордж, только средний брат обладал силой привлекать к себе людей, которой, однако в значительно большей степени, мог похвастаться лишь Эдвард. Разумеется, король больше любил Ричарда, - тот восхищался старшим братом, а Эдвард быстро осознал, насколько младший предан и достоин доверия. Но верность Ричарда не означала, что монарх не любил Джорджа. Узы взаимной поддержки связывали всю семью. Так как же отдать приказ о казни родного брата? При этом проявить слабину и не решиться на данный шаг значило ввергнуть государство в катастрофу. Наслаждаясь жизнью в полную меру и расплескивая силы на все доступное ему расстояние, Эдвард поверить не мог, что что-то пойдет не так. Но если его настигнет смерть? Кто знает, в тот или в другой день прозвучит ее зов? Король оставит после себя юного сына, а с ним и младшего...что с ним случится, предъяви Кларенс претензии на трон, объявив, что Эдвард - незаконнорожденный? Нет, Его Милость герцог Джордж Кларенс должен умереть. Необходимо собрать волю в кулак. Забыть, что это - родной брат, помнить, что перед тобой предатель.