Но это было давно. Картина успела поменяться. Желание сражаться с Францией у Эдварда отсутствовало. Он любил вещи такими, какими они являлись. У него имелось поступающее от Людовика содержание, чего же больше можно хотеть? Пока Людовик продолжает платить и удерживает Эдварда от долгов, английский король вполне доволен. Или станет доволен, когда его дочь превратится в супругу французского дофина.
'Ты не можешь доверять Людовику', - настаивала Маргарет.
'Доверять нельзя никому, увы', - ответил Эдвард с кривой ухмылкой. Он спрашивал себя, как отказать родной сестре и не признаться, что входит в его планы. Король определенно не собирался помогать Бургундии в ее битвах. Англия пребывала с королем Франции в мире и получала за это приличные деньги. Эдвард надеялся оставить все на своих местах. Конечно, сказать Маргарет правду совсем не легко. Она приехала, полагаясь на помощь, ожидая ее от брата, также как оказала поддержку ему, когда тот в ней нуждался. Но Эдвард вел разговор вокруг и около главной темы, не отвечая твердо, что помогать не будет...все время даже не думая этого делать.
'Итак, Эдвард, что ты скажешь?'
'Дорогая моя, такой вопрос мне следует обсудить с министрами'.
'Мне казалось, что решения принимаешь именно ты'. 'В связи с проблемой, подобной твоей...' Он вкрадчиво улыбнулся Маргарет.
'Видишь ли, моя дорогая, Англия пребывает в состоянии мира. Какое-то время ей следует в нем остаться. Приходится осознавать ценность подобного положения...'
'То есть, помогать Бургундии ты не станешь'.
'Милая Маргарет, мне нужно поразмыслить над этим. Пойми, у меня с Людовиком соглашение. Моя юная Елизавета помолвлена с французским дофином'.
'Полагаешь, Людовик с честью выполнит взятые им на себя обязательства?'
'До такой степени...он позволяет думать, что поступит, как обещал'.
'Ясно', - произнесла Маргарет, подытоживая их разговор. 'Эдвард, ты совершаешь ошибку. Увидишь, как обернутся обстоятельства, если поверить королю Франции'.
Эдвард пожал плечами и улыбнулся сестре.
Маргарет оказалась вынуждена вернуться домой в отчаянии. Она знала своего брата. Эдвард всегда стремился нравиться, почему и не ответил твердым отказом, но, все равно, имел его в виду. Английский король слишком любил легкую жизнь, ему пришлось по душе получаемое от Людовика содержание, равно как и рост вывозимого государством на продажу, и процветание ставшей благополучной страны. Брат мог сказать все это Маргарет, ибо фактически отказал ее требованиям столь же четко, сколь способен был признаться, что не поможет. Тем не менее, будучи самим собой, Эдвард вряд ли стал бы выражаться прямо. При этом никто даже не притязал на соперничество с королем в жесткости, коли решение уже принято, и улыбки вперемешку с нежными словами Маргарет совершенно не обманули.
Она увидела, что предпринятое путешествие было напрасным.
Герцогиня повторила: 'Ты делаешь серьезную ошибку, доверяя Людовику'.
Позже Эдвард вспомнит эти слова.
Мрачным ноябрьским днем королева подарила жизнь еще одной дочери. Девочку назвали Бриджит, и церемония крещения, устроенная в часовне Элтема, была такой же пышной, как и предшествующие ей, совершенные для братьев и сестер малышки. Находившиеся на монаршей службе рыцари и множество аристократов несли в руках пять сотен факелов. Например, граф Линкольн нес соль, лорд Малтраверс - купель, а граф Нортумберленд сопровождал их, держа незажженную свечу. Леди Малтраверс шла рядом с несущей крошку графиней Ричмонд, на чьей груди с левой стороны лежала самая роскошная из сотканных в мире сорочек. Маркиз Дорсет, старший сын Елизаветы от первого брака, помог графине с ребенком, крестными матерями Бриджит стали матушка короля, пожилая герцогиня Йорк, и его старшая дочь Елизавета.
По окончании церемонии зажгли факелы, и маленький герцог Йоркский вместе с супругой Анной Моубрей и лордом Гастингсом стали свидетелями великолепного зрелища. После отнесения девочки к главному алтарю ей поднесли дорогие дары, которые, при возвращении в покои королевы, перед юной принцессой держали рыцари и оруженосцы.
Там старшая Елизавета, немного бледная, но, как обычно, невероятно прекрасная, ожидала с королем всех тех, кто принял участие в важном ритуале.
Малютку отнесли в детскую, и общество окружило монаршую чету. Красота и завидное здоровье крошки подверглись долгим обсуждениям, в процессе чего Эдвард сидел, откинувшись на спинку кресла, и спокойно наблюдал. В тот день он находился в немного задумчивом настроении. Наверное, подобное душевное состояние вызвало соседство рождения нового ребенка и смерти маленького Джорджа. Король предчувствовал, что эта девочка способна оказаться последним его с Елизаветой отпрыском. Теперь у пары было уже восемь детей, - все одинаково привлекательные и достойные того, чтобы ими гордиться. После смерти Эдварда на трон взойдет их старший сын, а старшая дочь станет королевой Франции. Английскому монарху было с чем себя торжественно поздравить.
Как и на любом собрании такого рода, тут присутствовала полная подборка семейства Вудвиллов. Елизавета внимательно за этим следила, что бы то ни было, в данный момент они занимали все ключевые должности в государстве. Эдвард был слаб в последнем вопросе...позволяя жене управлять положением. Однако, Вудвиллы нравились ему и сами по себе, - привлекательностью и обаянием, откровенной лестью, конечно, если, по мнению короля, та звучала вовремя и к месту. Его пасынок Дорсет являлся распутником, осмелившимся даже подбивать клинья к Джейн Шор, но это не мешало Эдварду наслаждаться обществом молодого человека. Здесь был и Гастингс, - старый добрый Уильям, - прекрасный и верный друг с ранних дней их общей юности. Какие приключения они пережили тогда, соперничая друг с другом в совершении любовных и не только завоеваний.
Вдруг Эдварда исподволь и незаметно начало тяготить легкое беспокойство. Гастингс никогда не мог скрыть своего сожаления от мгновенного взлета Вудвиллов. Елизавета его ненавидела. Отсутствующий сегодня Ричард также Вудвиллов не жаловал и ни на секунду в течение всех прошедших лет всерьез королеву не принял. Он был вежлив и делал все, что от него ожидали, но под надлежащим слоем любезности и корректности таились подозрения и недоверие. И Елизавета, и ее родственники не пришлись ко двору сливкам английской аристократии. Их продолжали относить к классу выскочек.
Эдвард впервые задумался о смерти...о собственной смерти. Он изумленно задал себе вопрос, что вложило ему в голову подобные размышления. Появление ли на свет очередного ребенка, лицезрение ли маленького Ричарда, рука об руку с его супругой Анной Моубрей, совсем еще малюток, думы ли о находящемся в Ладлоу старшем сыне Эдварде, чья свита почти целиком состоит из Вудвиллов? Сумеет ли тот стать достойным преемником отцу? Пока нет. Надо, чтобы прошли долгие годы, прежде чем это окажется реальностью. Эдвард-младший не так тверд, как того хотели бы его родители. Существовала некая воздействующая на кости мальчика недостаточность, из-за которой тому не суждено сравняться в росте и размерах с отцом. Эдвард понимал, насколько хорошо могут служить монарху высокий рост и мощное телосложение.
Только почему эти мысли терзают его именно сегодня?
Рядом находилась Елизавета, выглядевшая не намного старше, чем в день их первой встречи в лесу, разумеется, она казалась более царственной, более элегантной и холеной, привычной к почтению по отношению к ее монаршему статусу. У них еще могут родиться и другие дети. Новые сыновья, готовые подставить плечо юным Эдварду и Ричарду.
Взгляд короля упал на графиню Ричмонд. Маргарет Бофор - дама интересная, вероятно, на год или около того моложе Эдварда. В настоящий момент она состояла в браке с сэром Генри Стаффордом, но неизменно называла себя графиней Ричмонд, этот титул досточтимая дама приобрела благодаря союзу с Эдмундом Тюдором.
Тюдоры всегда раздражали Эдварда. Они представляли из себя превосходных воинов и не переставали составлять конкуренцию династии Йорков. Естественно, Тюдоры говорили, что являются законными отпрысками королевы Екатерины и единоутробными братьями Генри Шестого. Вполне может статься. Никто не отрицает вероятность юридически оформленного союза королевы Екатерины и Оуэна Тюдора. В придачу, сама Маргарет Бофор была дочерью и наследницей Джона Бофора, старшего сына Джона Гонта и Екатерины Суинфорд.
Король задал себе вопрос, насколько мудрым оказалось решение позволить Маргарет прибыть ко двору. Дама отличалась спокойным нравом и не выказывала никакого желания делать что-либо, кроме службы своему суверену. Но у нее наличествовал сын, рожденный от первого брака с Эдмундом Тюдором. Теперь юноша скрывался за границей, и с ним пребывал его дядя - Джаспер Тюдор.
Каким-то непонятным образом мысли о наслаждающихся свободой Тюдорах на ровный лад не настраивали. Разумеется, у них не хватит безрассудства, дабы когда-нибудь даже подумать предъявить права на трон! Нет, это все форменная бессмыслица. Однако, что-то в них тревожило...целеустремленность...исходящие от них странные флюиды. Данный комплекс качеств присутствовал в Оуэне до последней секунды его казни на рыночной площади Херефорда. На эшафоте старший Тюдор показал себя эффектно. Эдвард вспомнил, как неизвестная женщина омыла его лицо и расчесала волосы на несчастной отрубленной голове.
В голове вспыхнула коварная мысль. Тюдоров следует остерегаться.
Но потом она утихла и сменилась согревающим ощущением последующего благополучия.
Жизнь радовала. В Англии все обстояло хорошо. Король Франции не осмеливался что-либо предпринимать, напротив, присылал ежегодное содержание, и очень скоро готовился отправить гонцов, чтобы забрать старшую дочь английского монарха, сделав девушку сначала невестой дофина, а затем и будущей французской королевой.
Вот такие размышления ситуации соответствовали. По случаю рождения одной дочери Эдвард станет думать о славном грядущем, открывающимся перед второй.