Однако, дядя Энтони немного изменился, в его поведении появилось даже чуть больше привязанности к племяннику.
Но Эдвард забыл об этом. У него образовалось слишком много занятий в те дни. Мальчик только задал себе вопрос, неужели братец Ричард такой же прекрасный наездник, как и он. Принц собрался поинтересоваться у лорда Лайла, что ему известно по этому поводу.
Дядя Энтони торопливо приблизился к Эдварду, когда тот вместе с лордом Лайлом вернулся из конюшни. Он незамедлительно совершил странное. Опустился на колено и поцеловал ребенку руку.
Потрясенный Эдвард все же слегка догадался о случившимся, ведь каким любящим не являлся его дядя, он никогда прежде не демонстрировал к нему столько почтения.
'Дядя...' - начал мальчик.
Но дядя Энтони воскликнул: 'Долгих лет королю!'
'Мой отец...' - запнулся Эдвард.
Дядя поднялся. Обвил ребенка руками и привлек в свои крепкие объятия.
'Эдвард, мой дорогой, мой драгоценный племянник, мой король и ваш отец - умер'.
'Мой отец...умер!'
'Да, дорогой племянник и мой господин. На прошлой неделе он заболел, а сейчас - ушел в мир иной. Это чудовищный удар для нас всех...для всей страны. Но, благодарение Господу, у нас есть новый монарх, и я знаю, что он будет править мудро и хорошо'.
'Вы имеете в виду...что править буду я?'
'Вы наш истинный и законный властитель - король Эдвард Пятый. Мы знали, - этот день настанет, но не представляли, что так скоро'.
Эдвард был потрясен. Король! Тринадцатилетний мальчик, спокойно живший в замке Ладлоу вплоть до этого самого дня! Отныне все окажется другим. Он пришел к настоящему положению не постепенно, а одним широким шагом. И его отец умер...высокий величественный мужчина! Поверить тяжело. И матушка, что станет с матушкой?
Энтони положил на плечо Эдварду ладонь. 'Вам нечего опасаться', - произнес дядя. 'Я буду с вами рядом'.
'Вы объясните мне, что нужно делать?'
'Разумеется, мой маленький король'.
'Тогда все сложится хорошо'.
Дядя взял его руку и снова поцеловал.
'Сейчас нам следует подготовиться к немедленному отъезду. Мы направляемся в Вестминстер, где вас коронуют'.
Королева была глубоко обеспокоена, ибо понимала опасность положения и необходимость срочных действий.
Казалось невозможным не догадываться о широкой народной нелюбви к ее семье. Эдвард всегда находился рядом и защищал их, сдерживая одновременно неконтролируемое честолюбие Вудвиллов. Теперь, когда его больше не было, Елизавета знала, - враги поднимут против них свои головы. Слава Создателю, воспользовавшись интуицией и расчетом, она успела расставить близких по высшим государственным должностям. Они обладали той степенью богатства и влияния, которой не могла похвастаться никакая другая семья. Поэтому Вудвиллы были способны твердо выстоять и после коронации юного Эдварда править...если у них хватит ума, править во всей полноте, ведь сыном Елизаветы руководить намного легче, чем ее покойным мужем. Да, он, конечно же, многое прощал, но постоянно держал руку на пульсе их желаний, и Елизавета всегда чувствовала, - она - королева по его воле. Несмотря на снисходительность Эдварда, продолжавшуюся довольно долго, ее быстро скинули бы со счетов, стоило зайти хоть немного далее дозволенного. Теперь, стоит лишь проявлять осторожность, преград на пути больше не останется.
Ближе всего к Елизавете находился ее сын - маркиз Дорсет. К настоящему моменту ему недавно исполнилось тридцать, и Томас числился в рядах королевских любимцев, - отчасти, потому что был товарищем Эдварда по распутству. Возможно, одним из главных товарищей. Нет, Уильям Гастингс также среди них присутствовал и не отставал, но Томас, в любом случае, занимал в теплой компании почетное второе место.
Как жена короля, Елизавета считала подобное положение плачевным, даже прискорбным, но как честолюбивая дама и мать сына, благодаря которому предполагала править, - довольно выгодным.
Она отправила гонца к Дорсету. Тот явился со всей возможной быстротой, прекрасно осознавая неотложность сложившихся обстоятельств.
'Что нам следует делать', - заявила королева, - 'так это привлечь на нашу сторону монарший Совет. Я думаю, что надо ждать сложностей от Гастингса. Жаль, что мы не можем его исключить из состава, боюсь, сэр Уильям крайне прочно там засел. Но и наша семья представлена достойно. Придется понаблюдать за Стенли. Полагаю, он окажется с тем, кто предложит ему лучшие перспективы на будущее. Необходимо заверить его, - наиболее выгодные предложения поступят от нас'.
'Как быть с Глостером?'
'Он сейчас на севере. На границе с Шотландией. То есть, - далеко. Нам нужно подождать до коронации и только потом поставить его в известность о случившимся'.
'Выглядело бы пристойнее, если бы Эдвард подтвердил приказ отца и назвал герцога королевским защитником'.
'У короля уже есть защитники, и когда его помажут на царство и возложат на голову корону, он станет восприниматься в качестве теперь полноправного властителя'.
'Я боюсь герцога Глостера'.
'Я справлюсь с Его Милостью герцогом Глостером', - ответила Елизавета. 'Первым нашим шагом следует сделать коронацию Эдварда. Предлагаю созвать заседание Совета от имени нового монарха. Мы покажем себя сговорчивыми и продолжим поступать так, словно мой муж еще жив, далее - поднимем важный вопрос о коронации в качестве одной из текущих повесток дня'.
Дорсет был уверен, - матушку ожидает триумф. Разве она не одерживала победу в каждом из своих предприятий? Нет сомнений, лишь умнейшей из женщин было дано удерживать мужчину, подобного Эдварду, так долго, как это делала Елизавета Вудвилл.
Совет созвали, и все шло, как предполагалось, пока не встал вопрос о коронации нового суверена.
Дорсет заявил: 'Мне кажется, подходящим днем будет 4 мая'. Последовали возражения. Это представлялось слишком ранней датой. Его Милость герцог Глостер не успеет добраться до Вестминстера. Следует помнить, что он находится на страже границы с Шотландией.
'Тогда, уважаемые лорды', - предложил маркиз, - 'нам придется провести коронацию без Его Милости герцога Глостера'.
Гастингс поднялся из-за стола. 'В таком случае возникнет ощущение, что мы забыли о воле покойного короля'.
'Покойный король желал, дабы его сына возвели на царство немедленно', - вмешалась Елизавета.
'Насколько большая свита сопроводит Его Высочество в Лондон?'
'А это', - отразила возможную опасность королева, - 'решать лишь суверену'.
'Вы хотите сказать - лорду Риверсу?' - уточнил Гастингс. И немного пылко продолжил: 'Король должен прибыть в Лондон со скромной свитой. В нее следует включить не более двух тысяч человек'.
Уильям Гастингс, по всей очевидности, не горел желанием, чтобы юный монарх выступил из Ладлоу вместе с войском. 'Замечательно', - подумала Елизавета, - 'пусть действует по-своему. Как бы то ни было, важно доставить короля в Лондон и надеть ему на голову корону. Стоит моему сыну пройти обряд, как он не будет нуждаться в Защитнике. Таким образом, повеления Эдварда относительно принятия его братом Глостером этой роли на себя никто отныне не воспримет всерьез'.
Сразу после окончания заседания Совета Дорсет отправил послание лорду Риверсу. В нем говорилось, что королю следует прибыть в столицу со всей доступной ему скоростью ни в коем случае не позже даты 1 мая.
Гастингс тоже отправил посланца. Тот поскакал на север к Ричарду, - сообщить в происходящем в Лондоне и поторопить приезд со стольким количеством людей, скольких герцогу удастся собрать, ибо существует вероятность, что они понадобятся Его Милости.
Гонец въехал в ворота замка Миддлхэм, оповещая о своем появлении цокотом копыт несущего его коня. Он спрыгнул с исходящего паром и потом скакуна и попросил изумленных конюхов сразу отвести себя к их господину - герцогу.
Огромной удачей оказалось, что Ричард был в тот момент дома. Он лишь неделю назад или около того вернулся с границы с Шотландией, и его мыслями целиком владел вопрос противостояния с соседями.
Только два месяца прошло с тех пор, как герцог видел брата, когда они с головой погрузились в шотландский вопрос. В скором времени Ричарду следовало снова отправиться на север, поэтому в отведенный ему короткий перерыв герцог наслаждался отдыхом в обществе семьи.
Cын Ричарда, Эдвард не отличался крепким здоровьем. Отец знал, что Анна постоянно тревожится о мальчике. Ребенок унаследовал материнское телосложение, и герцог иногда задумывался, не лучше ли было бы им отдать предпочтение более благоприятному и мягкому климату. В замке жил еще один мальчик, за которым Ричард с интересом наблюдал. Он был на несколько лет старше Эдварда и понятия не имел, что приходится Его Милости родным сыном. Ребенок носил имя Ричард и воспитывался школьным учителем, привезенным отцом в крепость именно ради этой цели. Герцог хотел бы изучить подростка внимательнее и обещал себе, что в один прекрасный день обязательно это сделает. Сложившееся положение вещей создавало ощущение некоей неловкости. Ричард Глостер совершенно не походил на старшего брата и редко вступал в близкие отношения легкомысленного порядка. Странно, но одно из подобных приключений подарило ему двоих детей. Кэтрин находилась с матушкой в Лондоне, но Ричарда забрали сюда, - в свиту батюшки. Когда-нибудь, - думалось герцогу, - ему следует все рассказать.
Ричард хотел бы, чтобы у него с Анной появился еще ребенок. Хрупкость внешнего вида законного наследника являлась источником для беспокойства, как его, так и жены. Ей доставляло удовольствие видеть супруга дома, и она от души желала, - пусть бы злополучные военные действия завершились, и семья могла бы оказаться в полном сборе - в уютных стенах замка Миддлхэм.
Герцог уже решил, что в силах позволить себе чуть больше недель среди домашних, когда к нему прибыл посланец с новостями.
Он сразу его принял, и услышанное стало для Ричарда потрясением.
'Мой брат...мертв!'