— Ты сумасшедшая… — Горячий выдох, вырвавшийся у Ярослава, мурашками ударился о кожу шеи. — Что же ты там творила, а? Я хмельной… — Шепотом признавался он, касаясь губами ее уха. Целуя и сводя с ума. — От тебя одной хмельной.
— На это и был расчет, — Лена улыбалась, надеясь, что Яр не чувствует бьющую ее тело дрожь предвкушения и восторга.
Никто и никогда не говорил ей таких слов, как он. Даже бывший муж.
— Тогда радуйся, — сказал он сипло, продолжая губами оставлять жаркие следы на изгибе ее шеи. — Я ни о чем думать не мог этот час, только о тебе и о том, что хочу с тобой сделать. Здесь и сейчас.
Лена дрогнула. Колени подкосились — виной ли тому были ласковые, но пылкие поцелуи, или не менее обжигающие слова, — но стоять без опоры было невозможно. Окончательно разрешив себе поступать, как хочется, она расслабилась и откинулась назад, Ярославу на грудь.
Он словно только этого и ждал. Поднявшись ладонями по ее обнаженным рукам, сомкнул объятия у Лены на талии, не прекращая легкие, лишь едва ощутимые поглаживания кончиками пальцев по ткани тонкого платья. Наверное, даже проделай он то же самое на ее голой коже, Лену шарашило бы меньше.
— Расскажи мне, — выдохнула она, качнувшись под ударом новой волны иссушающе-обжигающей тяги, — что именно ты хотел…
Его руки сжались сильнее, между телами исчезло свободное пространство, лишая Лену последних иллюзий о желаниях Ярослава.
— Уверена? — Она кивнула, и он задушено хмыкнул, прежде чем сказать: — Тогда я могу показать.
Глава 12
Поступками Лены со дня ее приезда в Сочи совершенно точно руководил кто-то очень отличный от нее самой. Потому что в ответ на откровенную реплику Ярослава она обронила вызывающе дерзкое:
— Покажи. — Не задумываясь ни на миг, не испытывая сомнений или страха.
Раздавшийся позади громкий мужской вздох стал лучшим подтверждением правильности ее решения.
— Ты… — Ярослав тяжело дышал и не находил слов. — Пойдем, — выдал он наконец и потянул ее за собой. — Мое ответное шоу не предназначено для глаз посторонних.
Прилетевший в ее огород камень Лена оценила и рассмеялась.
— Идем к тебе, — прошептала она, не оборачиваясь, и тем продлевая совпадение теплых сухих губ Ярослава с кожей ее шеи.
Мурашки носились по телу как безумные.
Все, что Ярослав готов был сегодня ей предложить, Лена собиралась взять. Без оглядки на будущее и сомнений в целесообразности происходящего. Без опасений о возможных последствиях.
Ее лихорадило от собственной смелости и пьянящего не хуже давно выветрившегося из крови просекко ожидания большего. Даже легкий, запрятанный в самые глубины разума страх перед близостью с новым мужчиной лишь придавал ситуации головокружительной остроты.
Путь до номера Ярослава не заполнился Лене ничем, кроме долгих, преисполненных ожидания взглядов — ее и его, — от которых мгновенно появлялась потребность опереться о стену или повиснуть на одном конкретном мужчине, потому что ногам не было веры.
В лифте стало совсем худо: стоять в паре сантиметров друг от друга и не делать ни одного движения, чтобы сократить дистанцию… Эта пытка оказалась довольно изощренной. И, говоря честно, возбуждающей.
Ощутив легшую ей на предплечье ладонь Ярослава, Лена вздрогнула одновременно с открытием дверей кабины лифта. Дрожь в теле усилилась, а жар в крови жег тем сильнее, чем ближе был нужный им номер.
— Вот мы и пришли, — проговорил Ярослав Лене на ухо тихим, довольным голосом; дверь перед ней распахнулась.
Едва они попали внутрь, терпение закончилось. Лене казалось, что к уже набравшему обороты возбуждению заодно прибавился и магический флер с прошлого свидания на пляже. В ту ночь его пришлось проигнорировать, но теперь эмоции и желания охватили ее будто в двойном объеме.
— Наконец-то… — Лена выдохнула развернувшему ее к себе Ярославу уже в губы, накрывшие ее в жадном, страстном поцелуе.
Она знала, что в этот раз все иначе: в движениях не было осторожности и сомнения, напротив, намерения демонстрировались вполне ясно и открыто. И Лена, и Ярослав ждали того, что происходило между ними сейчас.
Теплые губы с каждой секундой ласкали ее откровеннее: потягивая, прикусывая, оглаживая языком по сверхчувствительным местечкам, отчего приходилось все крепче цепляться за Ярослава, и отвечать, несмотря на полностью потерянное состояние. В голове плыло, и тело вибрировало в жажде большего.
По ее открытым плечам и спине вовсю путешествовали ласковые руки Ярослава. Многого они себе не позволяли, а Лена уже не могла ждать.
Целовался он потрясающе.
Лучше… Боже… Лучше, чем Денис.
Она готова признать, что лучше.
Эта ничем не скрываемая, дурманящая душу страсть потрясающе привлекательного мужчины была словно бальзам на сердце и афродизиак одновременно. От одной лишь мысли, что Ярослав настолько хочет именно ее, внизу живота у Лены тяжелело.
Ничего не могло ее остановить. Чистое желание открыть для себя этого мужчину затмило все остальное.
Узнать его — от и до. Узнать себя — рядом с ним.
— Где у тебя кровать? — удалось Лене спросить в перерыве между поцелуями.
Ярослав хрипло рассмеялся, и его голос вдруг показался ей очередным пыточным инструментом наряду с ласковыми губами и руками. Попасть в спальню хотелось сильнее с каждой секундой.
— Пойдем, — зарывшись носом в изгиб ее шеи, он продолжил прошлое занятие: его губы и язык беспрестанно вырисовывали что-то у Лены на коже, то поднимаясь к подбородку, то спускаясь до тонких ключиц. — Нетерпеливая ты женщина… — По оставленным им влажным следам промчалось его же горячее дыхание, и Лена зажмурилась от охвативших ее ощущений, а Ярослав уже тянул ее за собой, отступая вглубь номера.
Сегодня она все воспринимала ярче обычного: каждый жест, взгляд, прикосновение — отзывались взрывом по сверхчувствительным нервным окончаниям. Оттого ли, что Лена почти забыла, что есть близость с мужчиной. Оттого ли, что с особой пристальностью невольно прислушивалась к собственным реакциям и вопреки мысленным запретам все равно сравнивала Дениса и Ярослава. Не по умелости и опытности — об этом она сейчас и не думала, — но по не имеющим названия мелодиям в душе.
Лена боялась, что ничего не срезонирует внутри, не запоет сердце — и будет лишь тишина. Страшная и забирающая надежду. Но ее не было. Ни в одной проведенной в обществе Ярослава секунде ее не было.
Только восторженный интерес. И ожидание счастья, взлетевшее до предела, когда ее губы снова поймали его, и мир вокруг затих.
В поле зрения Лены существовал только Ярослав. Он улыбался, мягко и осторожно толкая ее на кровать, на мягкий матрас которой она совершенно добровольно упала, даже не оглядываясь, и тут же поманила за собой мужчину, что давно мечтала раздеть.
Торопливо она расстегивала пуговицы на его рубашке, стремясь поскорее добраться до будоражащего фантазию подтянутого торса с аккуратно проступавшими очертаниями мышц. Ярослав же смотрел на нее — так внимательно и взволнованно, что в груди замирала жизнь, — и нежными медленными движениями рук стягивал по миллиметру ткань ее сарафана вниз.
Заведя Ленины руки вверх, он в распахнутой, наполовину снятой рубашке поцелуями принялся за исследование каждого добытого собственными усилиями уголка ее тела, вынуждая забыть о пуговицах и петлях. Его губы на ее коже были ласковыми и пробуждающими, его энтузиазм вел к беспамятству.
Очень скоро Лена только и могла, что судорожно хвататься с плечи Ярослава или пальцами зарываться в его гладкие, с серебром в ониксе волосы. Желание дать ему больше нарастало, но ей не доставало сил взять ситуацию под контроль. Потеряться в Ярославе оказалось очень просто.
Его губы, язык и пальцы творили с Леной что-то запредельное, хотя, казалось бы, ничего неизвестного для нее прежде не происходило. Однако пробирало до дрожи и рвущихся из горла стонов.
Быть может, ключ лежал в новизне опыта. Или в той бережности отношения, что словно физически ощущалась в каждом прикосновении.
Быть может, не стоило искать никакой разгадки, кроме очевидной. Все так только потому, что рядом находился именно Ярослав.
Его запах дурманил разум. Тепло его тела обжигало ее тело. Его голос и приглушенные стоны резонировали в каждой клеточке ее существа, приводя к томительной тяжести внизу живота и влаге между ног.
Он кончиками пальцев скользил по ее бедрам к клитору и, чуть надавив, добившись от Лены рванного вздоха и прогиба в спине, сразу поднимался выше уже мокрыми следами, не забывая подуть на них для полноты впечатлений.
В своем подходе к прелюдии Ярослав был чрезмерно терпелив и тщателен, практически дотошен. Лену потряхивало от ожидания. Она больше не думала ни о ком и ни о чем. Лишившееся поцелуев, раскрытые в попытке ухватить больше кислорода сухие губы горели мукой ожидания, пульс частил и в ушах уже немного шумело от близости не случившегося до сих пор оргазма.
На Ярослава в одно и то же время хотелось накричать за пытки и притянуть к себе для продолжения. Лена выбрала второе. Ухватилась за полы рубашки, что до сих пор была на нем, и потащила к себе.
Их глаза встретились, и Лена довольно улыбнулась. Взгляд Ярослава служил лучшим доказательством его почти закончившейся выдержки, быстрое, прерывистое дыхание — лучшим комплиментом.
Ярослав вошел в нее, и Лена, выгнувшись на кровати, застонала ему прямо в губы, чувствуя, как растягиваются отвыкшие от подобной нагрузки мышцы и как пробуждается необычная, пугающе сильная жажда чего-то запредельного. И невозможно прекрасного.
Глава 13
Следующим утром Ярослав улетел в Москву.
Лене казалось, что несмотря на легкое, необремененное просьбами или обещаниями прощание, расстались они с обоюдным пониманием невысказанного вслух. Времени на разговоры после пробуждения у них не было — Ярослав не проспал лишь благодаря звонку с ресепшна. Сам он накануне о будильнике и самолете не думал. Как и Лена.