для настоящего убийцы.
Павел обвел глазами людей. На одном лице он увидел неприкрытый страх и понял, что в какой-то степени цель достигнута. Но что дальше?
– К сожалению, тот человек, который все вспомнил, не особо маскировался, он поделился своими сомнениями с одним своим другом в надежде, что тот ему поможет. Но он не принял в расчет жадность и алчность, а еще желание славы, свойственные большинству актеров. Тот человек не был профессионалом. Он был любителем и потому не вполне представлял, на что способны актеры ради роли или славы. Все осложнялось для него еще и тем, что он и Ольга Горяева получали письма от того нашего крымского убийцы, назовем его для удобства убийцей номер один. Естественно, что человек, который разгадал тайну убийства маленькой девочки, решил, что это тот, кого он подозревает, пишет ему угрожающие письма. Он поделился своими сомнениями с человеком, которому доверял. И не знал, что этот человек его предаст.
И тут случилось то, чего Павел не ожидал. Раздался истошный крик Ники:
– Нет, нет, все было не так! Я не предавала!
– Разве? А может быть, все-таки предали? И сейчас вы просто обеляете себя? Разве вы не рассказали все Громопуло, и тот, чтобы обезопасить себя, убил Морозова? Громопуло во всем признался, что это именно вы рассказали ему о поисках и подозрениях Морозова. Как же все-таки это было? Поделитесь! Как Морозов оказался в «Лесных зорях»?
– У него в то время жила там одна знакомая, его любовница. И он ездил к ней. Поэтому и знал об убийстве. Но он не знал, что туда тоже приезжал Громопуло, у которого был там дом. После, когда он стал выискивать связь между спектаклем и тем убийством… зачем он это сделал, ума не приложу! – истерично выкрикнула Ника. – Не делал бы этого, и все было бы по-прежнему! Он поделился своими сомнениями со мной. А я… я… – она всхлипнула, – сказала об этом Косте, я не верила, что это могло быть правдой, не верила! Мне хотелось, чтобы все оказалось шуткой! Я же не знала… не думала…
Ника зарыдала, а Павел сказал:
– Кажется, я рассказал все.
– Ты как? Где? – Анна услышала вопросы Васи и фыркнула.
– На работе. Где же еще?
– Я тебя освобождаю от нее. Даю отгул на сегодняшний день.
– Вот спасибочки! А то я сижу и думаю, как бы от этой рутины удрать.
– Но-но! Рутина! Так ты называешь нашу работу?
– Прости…
– Я не договорил. Я даю тебе отгул с одним условием.
– Это с каким же еще? – спросила Анна. – Если что-то сделать внеурочно – я не согласна.
– Говорю же – отгул! Значит – отдых. Ты должна приехать сюда к нам…
– Куда это «сюда» и к кому «к вам»?
Рядом раздался женский смех.
– Мы тут с Надей находимся в одном дивном подмосковном городке. Просто сказка… Тихо, сонно, благолепно… Все снегом укутано…
– Поздравляю!
– Здесь есть такая церквушка замечательная. И вообще – все прекрасно. Садись и приезжай сюда. Бери такси в счет служебных расходов…
– Какой ты добрый…
– Поторопись. Я могу и передумать…
– Ладно, ладно. Вылетаю…
Городок и вправду выглядел сонно и сказочно. Дома утопали в снегу. Сугробы тянулись неровной линией, их холмики выглядели такими острыми, что казалось – можно порезаться. Церковь, о которой говорил Вася, стояла на пригорке. Там он должен был ждать ее вместе с Надей. Но когда Анна подошла ближе, у церкви уже никого не было.
Тут раздался телефонный звонок.
– Ты приехала?
– Да. Ищу вас…
– Не ищи… – сказал Вася несколько виноватым голосом. – Мы уже уехали… Наде срочно понадобилось домой… Ты же знаешь, у нее сын болен.
– Понимаю…
– Ты там осмотрись, погуляй. Сходи в ресторан… Я все оплачу…
– Я и сама могу за себя заплатить… Не переживай!
– Правда – извини… Так получилось…
– Вась, все нормально! Ты все равно, несмотря на некоторую вредность, лучший босс в мире. И я тебя обожаю.
– Ну и хорошо… Взаимно, – повеселел Курочкин. – Отдыхай и наслаждайся.
Положив мобильный в карман, Анна подошла к церкви… Внутри было прохладно, в полумраке тускло светили лампадки. Анна купила две свечи.
– Здесь у нас есть редкая икона. Вон в том углу…
У иконы с потемневшим ликом Анна долго стояла и думала о своем… Просила покоя и благодати, усмирения души…
– Вы здесь в первый раз? – услышала она совсем рядом.
Анна повернула голову. Рядом стоял юноша в монашеской рясе.
– Да, впервые.
– Есть легенда, что в нашей церкви бывал Александр Пушкин. Но это неподтвержденная информация.
– Интересно… Как раз сейчас я разбиралась с одним делом, связанным с Пушкиным.
– Пушкин – поэт великий и мистический. Он знал величайшие тайны. – В полутьме лица говорившего было не разглядеть. – Тайны неба. Царствия Небесного…
Юноша замолчал.
– Вы местная?
– Нет. Я проездом…
– Помните стихотворение…
И нет отрады мне – и тихо предо мной
Встают два призрака младые,
Две тени милые, – два данные судьбой
Мне ангела во дни былые.
Но оба с крыльями и с пламенным мечом,
И стерегут – и мстят мне оба,
И оба говорят мне мертвым языком
О тайнах счастия и гроба.
Почему же Пушкин тайны счастья и гроба соединил в одно? Это и есть вечность, Царствие Небесное, куда мы все вступаем…
Наступила тишина. Анна посмотрела на икону. От лампадки тянуло жаром…
Она словно провалилась в забытье. Когда очнулась, рядом уже никого не было.
Анна пошла к выходу.
– А… молодой человек в черном одеянии уже ушел?
Женщина, продававшая свечи, пожала плечами:
– Я никого не видела.
– Но он только что тут был!
– Не знаю.
Около церкви Анну ждал сюрприз. У синей машины стоял Миша Глинский и махал ей рукой.
– Привет! – сказала Анна, подходя ближе. – А что ты здесь делаешь?
– Приехал за тобой. Вася попросил. Но я и сам захотел прогуляться здесь, развеяться… Я этот городок Васе и порекомендовал. Неоднократно тут бывал. Моя дача недалеко.
– Ясно… Слушай, ты давно здесь?
– Минут десять.
– Никто из церкви не выходил? Такой молодой человек в черном облачении. По виду монашек. Или семинарист.
– Не видел. Вроде никого не было. А что?
– Да так, ничего. Показалось, что он был в церкви рядом со мной… у иконы стоял.
Возникло молчание.
– Хочешь, я тебе покажу старое кладбище?
– Хочу.
Они ходили меж могил и читали надписи… Внимание Анны привлек один памятник – из белого мрамора, уже пожелтевшего от времени. Было видно, что за могилой никто не ухаживает. На ней были выбиты имена двух женщин. Анна разобрала: Самарина Людмила Дмитриевна, а вот фамилия второй… Вейде Наталья Алексеевна!
Анна всплеснула руками:
– Миша, смотри! Это не однофамилица ли Вейде? Или его родственница? Надо сказать об этом Рудягину. Как любопытно…
Выше была фотография в овале: молодая женщина и девочка, прильнувшая к ней. Мать и дитя… Ниже шли строчки:
И нет отрады мне – и тихо предо мной
Встают два призрака младые,
Две тени милые, – два данные судьбой
Мне ангела во дни былые.
Но оба с крыльями и с пламенным мечом,
И стерегут – и мстят мне оба,
И оба говорят мне мертвым языком
О тайнах счастия и гроба.
– Как странно! – воскликнула Анна. – Только что мне эти строчки прочитал тот самый юноша в черном в церкви… И куда он пропал? Он еще сказал, что в этом стихотворении заключена тайна Царствия Небесного – счастие и гроб равны, потому что это и есть Вечность, жизнь Вечная…
– Это так. – Голос Миши был тих и торжественен одновременно. – Язык, на котором говорят ангелы, мертв для большинства, но есть люди, для которых он живой! Здесь отсылка на херувимов, стерегущих Ковчег Завета и одновременно – на тех, кто охраняет сад Эдема.
Не сговариваясь, они оба подняли глаза к небу. День был тихим, серым, но на горизонте светлела бледная перламутровая полоса неяркого зимнего солнца.
– Здесь есть одно замечательное кафе с вкусными пирожками… Я тебе еще покажу старинную площадь и парк. Идем?
– Да.
Уходя, Анна посмотрела еще раз на церковь, и ей показалось, что наверху мелькнули серебристые прозрачные крылья, отлетающие выше – к небу. Или это было маленькое облако – она и сама не знала.
– Пойдем… здесь так тихо, словно ты в другом мире.
– Это точно! Такие мгновения не часты, так что будем радоваться…