Он в кровь ободрал оба запястья и стер до костей ладони, но час упорного трения у стены дал свои результаты. Веревка была перетерта. После того как руки освободились, Леонид отлепил от лица пластырь и начал растирать затекшие кисти. Они плохо слушались, поскольку окоченели. Ничего не оставалось, как отправиться к пружинному матрасу и начать копаться в полусгнившем барахле. От холода уже зуб на зуб не попадал.
Бедняга напялил на себя холодную сырую фуфайку, а шею обмотал какими-то влажными тряпками. Шапочку, которую он бросил у стены, пришлось снова подобрать и напялить на голову. На ноги пленник надел дырявые шерстяные носки, которые нащупал в куче. Чтобы согреться, Берестов сделал несколько приседаний, после чего повалился на матрас и укутался пыльным ватным одеялом.
Притихнув и немного согревшись, Берестов неожиданно услышал, что из угла доносятся еле слышимые голоса. Он встал и принялся обследовать угол. В него была впечатана идущая наверх труба. Если к ней прислонить ухо, то можно услышать, о чем говорят наверху. Однако наверху говорили мало. В основном слышался шум телевизора.
Берестов сел на корточки перед трубой и прислушался. Слух его обострился настолько, что он даже стал различать отдельные слова диктора. Голоса бандитов, когда они кое-что вставляли, слышались значительно лучше. Они, судя по всему, играли в карты, поскольку произносили одно и то же.
За полчаса сидения на корточках Берестов ничего полезного для себя не узнал. Он встал, перетащил матрас к трубе и задремал. В таком положении он слышал лучше. Даже разобрал, что зазвонил телефон и один из бандитов произнес в трубку:
— Слушаю. Это Макс! Да! Мы не в курсе. Они пошли за бабой и до сих пор их нет. Баба просекла, как Стас возится в машине и предупредила журналиста. Журналист вызвал легавых. Да нет, нет! Все нормально! Потом мы его взяли. Прямо из дома. А Вольдемар с Лехой пошли за бабой. Нет! Они поехали на метро. Что? Повязали! По НТВ в новостях?
Было слышно, как бандит, прекратив разговор, крепко выругался и произнес:
— Переключай на НТВ. В новостях передают, что Леху с Вольдемаром повязали.
Канал, по всей видимости, переключили и прибавили звук. Минут десять было тихо, лишь диктор по-деловому сообщал московские новости, и вдруг бандиты заволновались:
— Вон, вон они! Тихо ты, заткнись.
— «Сегодня вечером сотрудниками уголовного розыска в квартире музыкального работника Маргариты Гореловой было задержано двое грабителей. Их личности уточняются. У задержанных обнаружено огнестрельное оружие. Пистолеты с глушителями и несколько гранат. Оперативники считают, что это не просто грабители, а члены одной из подмосковных криминальных группировок, предположительно можайской…»
Оба бандита покатились со смеху.
— Сами вы можайские!
— Да заткнись ты, дай послушать!
— «Между тем, — продолжала дикторша, — Маргарита Горелова до сих пор не найдена, хотя, как утверждают соседи, именно по ее просьбе они позвонили в милицию. Обстоятельства этого происшествия еще выясняются».
Бандиты возмущенно загалдели:
— Козлы! Они чем там занимались! Вдвоем одну бабу грохнуть не могли…
— Тихо ты! Заткнись! Киселя показывают.
— «Разыскивается особо опасный преступник Кирилл Киселев, — невозмутимо продолжала дикторша. — Тысяча девятьсот шестьдесят пятого года рождения. Приметы: рост метр семьдесят восемь, телосложение среднее, глаза карие, волосы русые, прямые. Особые приметы: шрам над правой бровью. Лиц, располагающих какой-либо информацией, просят позвонить по телефонам…»
— Ты чего-нибудь понял, Макс? Кисель-то здесь при чем?
— Ничего не понял. Он че, воскрес?
16
Они летели по Ленинградскому шоссе куда-то за городскую черту, и у Маргариты никак не поворачивался язык спросить: куда же они так несутся? Во-первых, от удара челюсть ее распухла, во-вторых, от страха стучали зубы, в-третьих, из разбитого окна так хлестало, что стоило открыть рот, как она сразу начинала задыхаться. Первым голос подал водитель:
— Как бы вам не простыть на таком сквозняке. Вы сорвите с заднего сиденья чехол и завернитесь в него.
Маргарита, немного подумав, так и сделала, быстро, по-деловому, без лишних слов, поскольку ее трясло как в лихорадке. Когда она завернулась в толстый вельветовый чехол и немного согрелась, то неожиданно тоже проявила заботу:
— А вы? Вы же с температурой, да еще на ветру.
Он улыбнулся как-то по-новому, уже более уверенно и ответил:
— Это, наоборот, пойдет мне на пользу.
После этого некоторое время рассекали шоссе молча. Он лихо лавировал с полосы на полосу, подрезая и оставляя сзади более крутые иномарки. Водитель не снижал скорости даже при виде поста ГИБДД, а на патрульные машины вообще не обращал внимания.
— Лихо вы водите, — произнесла она, несколько уняв дрожь.
— Когда машина классная, она сама идет. Кстати, сколько вы за нее дали?
— За что? — не поняла она.
— За ваш «ауди».
Она бросила на него изумленный взор и едва заметно усмехнулась.
— Вы думаете, это машина моя?
— А чья? — удивился он.
— Я не знаю, — пожала плечами Маргарита. — У меня вообще нет машины.
Он так долго смотрел на нее, что Маргарита стала опасаться за дорогу.
— Тогда почему вы бросились сразу к ней? — спросил он с недоумением.
— Я бросилась? — удивилась Маргарита. — По-моему, мы вместе бросились.
— Выходит, мы угнали чужую машину, — пробормотал он.
И вдруг рассмеялся. Следом рассмеялась и Маргарита.
— Знаете, мне еще не приходилось угонять машины, — признался Антон.
— Вы это точно помните?
— Точно.
— Если не секрет, куда мы едем?
— Черт его знает!
— Я думала, вы знаете, — удивилась Маргарита.
— А я думал, вы знаете, — улыбнулся он. — С вашей стороны не было ни слова протеста, когда я выехал на эту дорогу.
— Но почему вы выбрали именно эту дорогу?
— Она мне знакома.
Маргарита замолчала. Тревога снова охватила ее.
— А что, если нам сдаться властям? — предложила она.
— Зачем торопить события? Загрести нас всегда успеют, — со вздохом произнес он. — Вы не беспокойтесь. Уже недалеко. Я это чувствую. Кстати, извините за нетактичный вопрос: что это за джентльмены хозяйничали в вашей квартире?
— Понятия не имею! — дернула плечами Маргарита. — Я думаю, это те, кто подложил бомбу журналисту.
И Маргарита рассказала Антону обо всем, что произошло в Кузьминках: как она случайно увидела, что в автомобиль, из которого вышел мужчина, неожиданно прыгнул какой-то подозрительный тип с сумкой в руках. Тип несколько минут копался с зажиганием, затем, оглянувшись по сторонам, выскочил без сумки. Сердце Маргариты екнуло, и она все рассказала вернувшемуся владельцу автомобиля. Тот заволновался и позвонил в милицию, и действительно, приехавшие через пять минут менты обнаружили в машине взрывное устройство.
Антон слушал Маргариту очень внимательно и хмурился.
— Это наверняка меченые, — пробормотал он себе под нос, дослушав историю до конца.
— Что вы сказали? — переспросила она.
— Я говорю, что вы ввязались в историю еще почище, чем я…
Маргарита не стала расспрашивать про историю, в которую ввязался он, поскольку челюсть уже не шевелилась. К тому же, едва показался Солнечногорск, беглянка почувствовала, как ее спутник напрягся. Он сморщил лоб и начал что-то мучительно вспоминать, всматриваясь в горящие огни и светофоры. Наконец водитель уверенно свернул налево и оставил город в стороне. После чего сполз с дороги и въехал в коттеджный городок.
Остановившись у трехэтажного с двумя башнями и глухим забором дома, он долго пристально вглядывался в его темные окна, затем, не сказав ни слова, вышел из машины и полез через забор. Минут через пять, к удивлению Маргариты, ворота отворились и из них как ни в чем не бывало вышел Антон. Он загнал машину во двор и велел Маргарите подождать, а сам, к ее ужасу, полез по водосточной трубе на второй этаж. Она увидела, как он легко прошел по карнизу вдоль окна, толкнул форточку и ловко влез в нее. «Если что, скажу, что он меня принудил войти в дом», — подумала она.
Вскоре на первом этаже вспыхнул свет, двери отворились, и Антон сделал пригласительный жест. Маргарита вошла в совершенно чужой дом, совершенно неизвестно с кем и почему-то не испытала никакого страха. Невыносимо болела челюсть, тело ныло, кожа от холода покрылась пупырышками.
— Предупреждаю, что этот дом не мой, — произнесла она, клацая зубами.
— И, кажется, не мой, — грустно улыбнулся он.
— Чей же?
— Если бы еще знать чей!
Он запер дверь, провел ее в каминный зал и посадил в кресло. Маргарита наблюдала за ним. Нельзя сказать, что он плохо ориентировался в этом доме. Лишь время от времени вены на его лбу вздувались и глаза становились стеклянными, как будто он вспоминал что-то давно забытое. Не выходя из дома, Антон приволок откуда-то охапку дров и растопил камин. Затем спустился по лестнице откуда-то сверху с двумя бокалами и квадратной бутылкой шотландского виски. Он налил ей полный бокал, а себе плеснул на донышко:
— Выпейте залпом, вам надо согреться!
— А вам не надо? — удивилась она.
— Мне наоборот…
Он пригубил из своего бокала, поморщился, затем посмотрел на этикетку и ничего не сказал. Маргарита сделала три глотка и подумала, что такого шикарного виски она не пила никогда. Ей сразу сделалось хорошо и потянуло в сон. К тому же со второго этажа он приволок длинную норковую шубку и потребовал, чтобы она укуталась. Сам же снова куда-то исчез.
Несмотря на то что на душе было тревожно, от виски стало легко и тепло. Она даже почувствовала себя уютно. Прекрасная все-таки вещь — камин, пусть даже и чужой. Если завтра застукают хозяева, она свалит все на него. Авось не убьют. Антон приволок откуда-то маленький телевизор и поставил перед ней на стуле.
— Не скучайте. А я пока соображу насчет ужина.