Маргарита услышала грохот подходящего поезда, оторвала от лица руки и обомлела. Он стоял в полутора метрах от ее скамейки, робко прислонившись к стене и украдкой посматривая на нее. «Как его пустили, боже мой? — мелькнуло в голове. — Сказать ему, чтоб отвязался?..»
Пассажиры высыпали из вагона. Маргарита вошла в переднюю дверь. Бомж вошел в заднюю. Она села на свободное место. Он прислонился к двери машиниста и опустил голову. Доехали до ее станции «Спортивная»: она — сидя на лавке, украдкой наблюдая за ним, а он — прислонившись к двери, уставясь на собственные ботинки. «Здесь уже нужно что-то предпринимать», — подумала Маргарита и вышла из вагона.
Бомж вышел следом и пошел за ней в том же темпе, что и она. «Сейчас доеду до верха и укажу на него милиционеру», — решила девушка, потом подумала, что это будет подло. Она ему просто скажет, как только они выйдут наружу, чтобы конал на все четыре стороны. И даст десять рублей.
Но когда вышли, Маргарита, повернувшись к нему и взглянув в глаза, увидела в них какую-то детскую доверчивость, и ее язык онемел. Она не сказала ничего. Молча развернулась на каблуках и пошла к своему дому через дворы. Он шел следом, но уже не в полутора метрах, а в трех. Когда девушка подошла к подъезду, он робко остановился на середине двора, не решаясь подойти поближе. Маргарита, открыв дверь, оглянулась на него, затем посмотрела по сторонам и громко скомандовала:
— А ну быстро в подъезд!
Он сорвался с места, подошел и остановился, не решаясь пройти вперед. Маргарита впихнула его в подъезд и захлопнула за собой дверь. Главное, чтобы не встретились соседи!
Соседи, слава богу, не встретились. Она вызвала лифт и, когда он подошел и распахнул двери, бомж решился шагнуть в него только после хозяйки. В абсолютном молчании они доехали до пятого этажа. Прежде чем выйти на площадку, Маргарита внимательно осмотрелась по сторонам, затем быстро отперла решетку, за ней — обе свои двери и, распахнув их, посмотрела на своего гостя.
— Входите! — произнесла она сурово.
Он взглянул ей в глаза и произнес.
— Только после вас.
Маргарита молча схватила мужика за воротник и втащила в прихожую, досадуя на его излишнюю воспитанность. Она захлопнула обе двери и, наконец, вздохнула с облегчением. Он робко стоял у двери и смотрел на нее, ожидая дальнейших приказаний.
— Что ж, раздевайтесь, раз уж вы здесь! — сказала она и, скинув с себя плащ со шляпой, повесила в шкафу.
Он разулся, обнажив свои рваные, разящие потом носки, снял пальто, оставшись в черной рабочей куртке, и перекинул пальто через руку, не решаясь, видимо, повесить свое рванье в шкаф.
— Положите ваше пальто на пол и идите в ванную, — произнесла Маргарита.
Он аккуратно положил пальто в угол и прошел в ванную. Хозяйка включила свет и сказала:
— Можете принять ванну. Шампунь наверху, мыло на полке. Вот этим розовым полотенцем можете вытереться.
— Спасибо! Вы очень добры, — произнес он вежливо и закрылся.
Маргарита прошла на кухню и открыла форточку. От его пальто пахло помойкой. Она немного поразмыслила, после чего решительно бросилась в прихожую, подобрала пальто с башмаками и отнесла их в мусоропровод. Затем спустилась на третий этаж к тете Лиде, которая на мужниных поминках навязывала всем костюмы и рубашки супруга, и спросила, не осталось ли что-нибудь из одежды.
— А зачем вам, Риточка? — поинтересовалась тетя Лида.
— Знакомые просили для беженцев из Чечни.
Одежда осталась. И очень даже много. Тетя Лида достала две рубашки: одну байковую, клетчатую, почти новую, другую белую, на выход. Нашлись пара брюк, джинсы, пиджак и турецкий джемпер, почти неношеный, потому что покойный не любил синтетику. Кроме того, нашелся спортивный костюм и черная болоньевая куртка.
— А как насчет нижнего белья? В Чечне ужасный дефицит.
Тетя Лида порылась в шкафу и извлекла из него две белые майки, кальсоны на лямочках и трусы в горошек. Упаковав все это в четыре пакета, Маргарита вздохнула, что для полного счастья не хватает только носков и шлепанцев. Носков нашлось целых четыре пары, из чистого хлопка, а вот шлепанцев — увы. Зато остались китайские кеды сорок второго размера.
— Пойдет? — спросила тетя Лида.
— Вполне! — улыбнулась Маргарита.
Она поднялась в квартиру, и, кажется, вовремя. Распаренный и благоухающий ее французским шампунем гость уже вышел из ванной облаченный в свою старую одежду. Он дожидался ее в прихожей, не решаясь без команды пройти в комнату.
— Помылись? Прекрасно! — произнесла сурово Маргарита и сунула ему в руки пакет. — Теперь снова зайдите в ванную и переоденьтесь. А старую одежду сложите в пакет. Я ее выброшу в мусоропровод.
— Спасибо, — произнес он кротко и послушно закрылся в ванной.
Через две минуты незнакомец вышел облаченный во фланелевую клетчатую рубашку и синие джинсы, которые ему были коротки на целую ладонь. Зато рубашка и носки были впору.
Маргарита критично осмотрела его с ног до головы. Мокрые русые волосы его были аккуратно зачесаны назад. Вымытая борода тоже выглядела вполне прилично. Глаза его немного прояснились и потеплели, но были по-прежнему настороженными.
— Пойдемте на кухню, — сказала Маргарита. — Есть хотите?
— Спасибо, я сыт! — торопливо ответил он.
Его вежливость начала раздражать хозяйку.
— Вы вообще-то кто? — спросила она миролюбиво, ставя на плиту чайник.
Глаза гостя сделались тревожными. Он напряг лоб, затем грустно улыбнулся и пожал плечами.
— Я не знаю, — прошептал он.
— Как это вы не знаете? — удивилась Маргарита. — Зовут вас как?
Глаза его снова сделались растерянными.
— Я не знаю.
Маргарита присела напротив и, сощурившись, пристально вглядывалась в гостя. «Может быть, шизик, сбежал из больницы. А я, дура, привела», — подумала она.
— Ну а где вы жили до этого?
— Не знаю, — ответил он.
— Вы что же, инопланетянин, ничего не знаете? А что вы знаете? Вы, может быть, лежали в больнице?
Глаза его сделались сосредоточенными.
— Нет. Больницу я не помню. Помню, я мыл бутылки…
— Их немытыми не принимали, что ли?
— Нет. Я мыл бутылки в цехе, на каком-то заводе, из шланга. На мне был резиновый фартук и резиновые сапоги.
Он замолчал, снова сморщил лоб. Затем посмотрел на хозяйку совершенно осмысленным взглядом:
— Еще помню, как я ехал в тамбуре какого-то товарного вагона и чего-то опасался. А вокруг были леса. С обеих сторон леса, леса, и так долго-долго… А потом я оказался в этом городе. Три дня назад на вокзале меня разбудил милиционер и выгнал на улицу.
— И вы все три дня ошивались на вокзале?
— Да. Я не знал, куда мне идти. А там я помогал пассажирам таскать чемоданы. Мне платили. Много платили. У меня есть деньги. Я вам заплачу за одежду. — Он полез в карман и вытащил несколько скомканных десяток.
— А где же вы спали? — спросила Маргарита, не обращая внимание на деньги и все больше убеждаясь, что он болен.
— Я, можно сказать, почти и не спал, — произнес он устало.
И тут только Маргарита заметила в его глазах ужасную усталость и поняла, что он буквально валится с ног и только робость и вежливость удерживают его в сидячем положении. Сердце ее сжалось.
— Сейчас я вас уложу, — произнесла она. — А пока поешьте.
— Нет-нет, спасибо, я сыт, — произнес он скороговоркой.
Она налила ему огромную чашку чая, моментально сделала три здоровых бутерброда, с сыром, горбушей и ветчиной и, строго приказав все съесть, пошла застилать диван в комнате. Когда она возвратилась в кухню, гость уже клевал носом, но при виде ее выпрямился и виновато улыбнулся. На столе перед ним не было ни крошки. Чашка из-под чая, чистая, лежала кверху дном около мойки. Тарелка, на которой лежали бутерброды, тоже была помыта и аккуратно поставлена на полку. «Не похоже, что он из больницы, — подумала Маргарита. — У него манеры хорошего семьянина. Впрочем, возможно, это профессиональное. Ведь он мыл бутылки».
— Пойдемте, я вас уложу, — сказала она.
И гость покорно поплелся за ней. Увидев диван с белоснежной постелью, он испуганно попятился.
— Что вы. Мне лучше на полу.
— Быстро ложитесь. И больше ни слова.
— Спасибо. Вы очень добры, — произнес он растроганно и стал расстегивать рубашку…
7
В субботу вечером колдунья с охранником праздновали удачу. Вика сбегала за огненной водой и ушла домой, отказавшись участвовать в пьянке. Анжелика, открыв все форточки, чтобы выветрить благовония, нетерпеливо разлила водку и подмигнула охраннику. Парочка весело чокнулась и залпом опустошила стаканы.
— Если бы каждый день, как сегодня, — мечтательно причмокнул Валера. — Девятьсот баксов за день. Не фигово!
— У меня эти журналисты вот где сидят, — прохрипела прорицательница, хлопая себе по горлу. — Из-за них я уже седьмой раз меняю квартиру.
— Кстати! — воскликнул охранник, давясь ветчиной. — Ты зачем журналисту отдала визитку этой тетки? Ее еще доить и доить.
— Второй раз с такой лучше не встречаться, — сказала Анжелика. — Поверь моему опыту.
— Так она же еще придет.
— Если успеет. На следующей неделе мы сматываемся на другую квартиру.
Колдунья разлила остатки, но выпить парочке не удалось. В прихожей раздался звонок.
— Это еще кто? — удивилась Анжелика. — Иди посмотри! Если кто-то из сегодняшних вернулся, скажи, что я буду только в понедельник.
Охранник отправился в коридор. Поговорил с кем-то через дверь и вернулся.
— Там какая-то девица. Ей надо срочно кого-то приворожить. Примешь?
Анжелика подумала и спросила:
— Как я выгляжу? Нормально?
— Да чего тебе будет со стакана?
— Зови! Водку тащи в кухню.
Парень взял бутылку со стаканами и вышел. Анжелика сгребла закуску в стол, закрыла форточку, зажгла свечи, благовония и поправила волосы. Она услышала, как в коридоре щелкнул замок. И вдруг какая-то возня донеслась до ее слуха. Явно послышался глухой шлепок, стон охранника, и тяжелые ботинки громко затопали по квартире. В тот же миг в комнату колдуньи ворвались четверо здоровых стриженых парней. Самый высокий презрительно скривил рот: