Он сел рядом с Тессой и нежно ее обнял.
— Извини, надо было ее спрятать.
Доминик прекрасно знал, как справляться с капризами женских чувств: у него была масса возможностей набраться опыта в этом деле. Как он и предполагал, утешение ускорило слезы. Теперь ему оставалось только терпеливо ждать, пока Тесса не наплачется. Как только этот первый всплеск эмоций пройдет, она почувствует себя намного лучше.
ГЛАВА 39
Холли решила, что это самый отвратительный день в ее жизни. Заползая в свою постель в абсурдно ранний час — в десять часов утра, она содрогнулась от воспоминания о том, как проснулась в постели Макса. Похмелье и так было невыносимо, но в сочетании с запахом этого лосьона после бритья оно прикончило ее совершенно. Слава богу, хоть Макса не было рядом, и он не видел, как она, привстав на постели, блюет в первую попавшуюся вазу с цветами.
И потом, когда Холли удалось найти свои туфли и она шатаясь вывалилась из спальни в гостиную, там был Макс, который уже принял душ, оделся и сидел теперь, сосредоточенно уставившись в экран компьютера. Она стала копошиться вокруг дивана, пробуя вытащить свою сумочку, которая завалилась за спинку, выглядело это по-идиотски. Потом Холли попыталась улыбнуться Максу, но в ответ получила отнюдь не дружелюбный взгляд. Вчерашние непринужденные доверительные отношения с повестки дня явно были сняты. Чувствовала Холли себя отвратительно, да и вид у нее наверняка был соответственный. Макс, без сомнения, благодарит сейчас свою счастливую звезду за то, что она вырубилась до того, как он успел сделать что-нибудь, о чем он наверняка бы потом пожалел. Золушке предоставлялась возможность, и она ее упустила. И если она поскорее отсюда не уберется, то существует реальная опасность, что она снова проблюется, только теперь на эту превосходную кожаную обивку. Чувствуя ужасную неловкость, — да как она вообще могла подумать, что у нее в таком наряде и с таким макияжем что-нибудь получится с Максом? — Холли отбросила попытки улыбаться. У нее и так сильно ломило зубы, как и все остальное тело.
— Ну, так я пойду, — сказала она.
Макс напечатал несколько слов, выругался про себя и удалил их.
— М-м-м.
— И… извини за прошлую ночь.
Он по-прежнему был сосредоточен на мониторе.
— М-м-м.
Эта свинья даже не соизволит взглянуть на нее. Не то чтобы Холли этого хотела, но все-таки…
И неприятности утра на этом еще не закончились. Провести ночь в постели Макса — это была мечта, которую Холли долго лелеяла, но воспоминания об этой ночи она лелеять не будет. Так же, как и о тех нескончаемых секундах, которые прошли, пока она спускалась по главной лестнице, а потом шла к выходу мимо стойки администратора. Сильви Нэш, лопающаяся от любопытства и, как всегда, бестактная, воскликнула:
— Холли, ну и вид у тебя! Чем это ты занималась? — А потом, повысив голос вместо того, чтобы его понизить, лукаво добавила: — Да и с кем это ты была?
Никто из находившихся в холле не позволил себе пропустить эти слова мимо ушей. Каждый посчитал своим долгом обернуться и посмотреть на нее. Холли не стала опускать забрало, а приняла вызов с открытым лицом, бросив в ответ:
— С Мэлом Гибсоном, — не останавливаясь прошла к своей машине, чтобы найти там блаженное убежище.
Только это не было настоящим убежищем. Она слишком поздно заметила, что ее преследует этот проклятый синий «роллс-ройс». Холли остановилась перед своим домом и устало наблюдала в зеркало заднего вида, как Эдам Перри припарковывается сзади.
— Я утомилась и мне не до шуток, я хочу поскорее в постель, — не церемонясь заявила она. Поскольку это был всего лишь Эдам Перри, Холли не стеснялась и своего потрепанного вида.
На этот раз, однако, Эдам не улыбался. К удивлению Холли, он даже не прицепился к невольно вырвавшейся у нее двусмысленной фразе. Выхватив ключи из ее нетвердой руки, он обнял Холли за плечи и повел к дверям.
— Знаю, милая. Вид у тебя совсем разбитый. Тяжело тебе пришлось.
Тепло и сочувствие в его голосе слышать было так неожиданно, что Холли просто не нашлась, что сказать. Не успела она толком разобраться, что происходит, как оказалась уже в своей постели с кружкой кофе со сливками в руках и тарелкой горячих пышек на коленях.
— Спасибо, — сказала она и посмотрела в окно, за которым начали падать первые капли дождя. «Будто слезы», — подумала Холли, а вслух сказала: — Интересно, где сейчас Тесса?
— Она девушка умная, — успокоил ее Эдам. — Где бы она ни была, она скоро с тобой свяжется. Ты ее самая близкая подруга.
— Тесса наверняка ужасно себя чувствует. И самое ужасное, что никто не имеет ни малейшего представления, почему она так поступила. Если я такая близкая подруга, то почему даже я ничего не знаю?
— Успокойся. — Эдам отломил кусочек жирной-прежирной пышки и поднес его ко рту Холли. — Давай, поешь. И не надо винить себя за то, что произошло между Тессой и Россом. — Он помолчал, затем медленно произнес: — Я вдруг подумал, что тут может быть замешана Антония Сеймур-Смит.
Холли прожевала и проглотила пышку и порадовалась, что тошнота отступила. Таблетки парацетамола, которые Эдам молча дал ей вместе с кофе, кажется, тоже действовали. Голова уже не так болела, сейчас ей оставалось бороться только с чувством стыда. Она выставила себя дурой самым ужасным образом, и Макс, вероятно, больше не захочет с ней разговаривать.
— Росс тоже так подумал, — сказала Холли, возвращаясь мыслями к беседе. — Он говорил с ней вчера по телефону, но Антония явно была не в курсе. Кроме того, Тесса не из тех, кого могут смутить злые языки: она прекрасно знает, что Росс ее обожает, и мы все знаем, что он не сделал ничего плохого. Росс давно уже порвал свои отношения с Антонией, с тех пор, как он с Тессой, он ни разу даже не взглянул на другую женщину.
Холли отодвинула тарелку, в нее больше не лезло. Эдам, допивая свой кофе, сказал:
— Вид у тебя по-прежнему абсолютно разбитый. Сейчас я тебя оставлю, и ты поспишь. Но вечером ты будешь чувствовать себя лучше, и как насчет ужина где-нибудь в тихом месте? Я бы мог заехать за тобой в районе восьми.
Он был очень добр, но Холли не собиралась попадаться на эту удочку — пусть Эдам не рассчитывает сыграть на ее чувстве благодарности. Более того, Холли была уверена, что ей не захочется никуда идти. Ей надо побыть одной и многое обдумать, чтобы переварить эту жуткую историю с Максом. Израненная и униженная, она жаждала одиночества…
— Спасибо за приглашение, но не стоит, — ответила Холли. — Я хочу быть здесь, на случай если Тесса решит позвонить.
— Я мог бы привезти какой-нибудь еды сюда…
— Нет, Эдам, — сказала Холли более твердым голосом и помотала своей больной головой. Любвеобильный мужчина меньше всего был ей сейчас нужен, пусть он даже сочувствует ей и тем самым проявляет себя с новой, неожиданной стороны. — Я просто хочу побыть одна, правда.
— Ладно, милая. Ну, тогда я ухожу. — Перед тем как пойти к двери, он подоткнул одеяло вокруг Холли. — Но, если передумаешь, позвони. Я в списке, да?
…………………………………………..
Презирая себя за слабость, около семи вечера Холли сдалась. Шесть часов такого нужного сна сотворили чудо, и после долгой горячей ванны с пеной Холли почувствовала, что полностью восстановила силы. Тяжелое похмелье, как это оно умеет, исчезло без следа, и даже кошмар прошлой ночи уже казался не таким страшным. Может, все-таки пообедать с Эдамом где-нибудь в спокойной обстановке? Да и хорошо было бы поговорить с кем-то, кто знает Тессу, кто тоже беспокоится…
Холли набрала номер, но телефон Эдама оказался занят. Ожидая, пока линия освободится, Холли порылась в своем шкафу, отбросила десяток туалетов и остановилась наконец на шелковом платье цвета желтых нарциссов, которое резко контрастировало с цветом ее волос и которое Эдаму точно понравится. Утром он был с ней так добр, что заслужил хотя бы это.
На маникюр ушли столетия: этот лак надо было наложить тремя слоями, чтобы достичь необходимой глубины цвета и блеска. Между вторым и третьим слоем она снова позвонила Эдаму, но телефон был по-прежнему занят.
К восьми пятнадцати Холли была готова и могла без ложной скромности признать, что, несмотря на передряги, в которых пришлось побывать за последние сутки, вид у нее сейчас был сногсшибательный. Вот если бы они с Максом встретились сейчас, то тогда, может быть…
Холи решительно прогнала от себя эту мысль и опять набрала номер Эдама. Ура, линия наконец-то свободна.
Со все возрастающей злобой Холли слушала монотонные гудки, совпадавшие по ритму с ее дыханием. Еще только восемь двадцать, а эта скотина уже ушла. Ее обманули, бросили, забыли!
Холли с силой пнула журнальный столик. Вот тебе доброта и сочувствие! Затем она взяла свой ежедневник и открыла список телефонов в конце. Да будь она проклята, если теперь останется дома: должен найтись кто-то, кто пойдет с ней сегодня вечером выпить…
— Мы все встречаемся в новом коктейль-баре на мосту Палтни, — радостно сообщила Дженифер, — и Софи Кендалл приведет команду отпадных игроков в поло, с которыми она познакомилась на той неделе в Лэнсдауне. Холли, ты просто обязана прийти… у них должны быть божественные ноги… и у них просто куча денег! Только подумай, что ты можешь пропустить! — закончила Дженифер мечтательным тоном.
Холли, тотчас посветлев, сказала:
— Я приду.
…………………………………………..
«Калипсо», одно из самых изысканных, ультрасовременных и шикарных заведений Бата, просто трещал по швам. Холли в нерешительности немного постояла на мокром тротуаре, внутренне готовясь окунуться в атмосферу бурного общения. Сегодня она сделает все, чтобы забыть Макса, Эдама, Росса и Тессу: она будет улыбаться, блистать и наслаждаться… О! Она уж точно насладится…
Вновь начавшийся дождик подтолкнул ее ко входу, но как только Холли перешагнула через порог и ее обдало волной жара и шума, она ощутила как будто легкий укол внутри — этакий переданный телепатический сигнал тревоги.