{47}.
Но власти не нашли ничего лучшего, как арестовать и заключить в тюрьму 40 островитян.
Выступления коренных жителей начали все отчетливее приобретать политический оттенок: они требовали от британской администрации участия в Консультативном совете.
Колониальные же власти, по словам английского ученого С. Белшоу, были «повсеместно некомпетентны и ошибались». Когда движение протеста стало распространяться на другие острова — Санта-Исабель и Саво, администрация вновь применила репрессивные меры, лишь вызвавшие очередной прилив гнева у островитян накануне японского вторжения на Соломонов архипелаг{48}.
Ярким выражением недовольства коренных жителей явилось уничтожение документов британской колониальной администрации после ее бегства из протектората перед приходом японских войск. «Невозможно представить себе ликование, — пишет С. Белшоу, — с которым были сожжены своды законов и разрушены здания после эвакуации европейского населения в 1942 г.»{49}
Что касается экономики Соломоновых островов, то на всем протяжении истории существования протектората, вплоть до второй мировой войны, она оставалась на одном и том же уровне. Европейские плантационные хозяйства, главным образом по производству копры (ядро кокосового ореха), влачили жалкое существование. Они испытывали постоянную нехватку рабочей силы, поскольку условия труда на них были очень тяжелыми.
С годами эта проблема все более усложнялась. Если в 1928 г., по официальным данным, на плантациях работало 6016-человек, то в 1934 г. — лишь 3500. В последнем предвоенном отчете колониальных властей вообще ничего по этому поводу не говорилось.
В ГОДЫ МИРОВОЙ ВОЙНЫ
Первая мировая война прошла мимо Соломоновых островов, но в период второй мировой войны жители архипелага в полной мере ощутили на себе ее испепеляющее дыхание. Война началась для них в 1942 г. После нападения на Пёрл-Харбор 7 декабря 1941 г. японцы в течение короткого времени захватили ряд тихоокеанских островов. 23 января 1942 г. пал Рабаул на Новой Британии, крупнейшем из островов архипелага Бисмарка, в феврале японские войска высадились на северном побережье Новой Гвинеи и в марте взяли Лаэ и Саламауа. В том же месяце пришел черед Бука и Бугенвиля из северной группы Соломоновых островов, а затем японцы стали систематически бомбить южную группу Соломонова архипелага.
Европейское население протектората, весьма малочисленное, составляли чиновники, миссионеры, плантаторы, торговцы. В качестве регулярных вооруженных сил существовала лишь небольшая группа австралийских стрелков, охранявших маленькую базу для гидропланов, расположенную около Тулаги. Резидент-комиссар У. С. Марчант после начала войны сформировал оборонительные подразделения, состоявшие из офицеров и 120 волонтеров — колониальных чиновников и местной полиции.
Как только японцы приступили к бомбардировке, резидент-комиссар приказал эвакуировать все гражданское население из Тулаги, а свою штаб-квартиру перевел на Малаиту, полагая, что Тулаги будет захвачен японцами в первую очередь. Все рабочие, занятые на европейских плантациях, были распущены по домам.
3 мая 1942 г., через три недели после падения Шортленда, японские военно-морские силы под командованием адмирала Гото вошли в гавань Тулаги. Не встретив сопротивления, японцы высадили на остров пехотные подразделения, зенитчиков и радистов. Через месяц они без труда овладели Гуадалканалом.
Одновременно с войсками на оккупированные территории вступали строительные отряды, которые начинали строить военные объекты, прежде всего аэродромы. Это позволяло японцам надежно прикрывать с воздуха захваченные, позиции и готовить новые операции.
Взлетно-посадочные полосы появились на острове Бука, в Кавиенге — на Новой Ирландии, у Буйна, Кахили и Киеты — на Бугенвиле, на островах протектората — например на Коломбангаре, Шортленде. База гидросамолетов выросла на Тулаги. Приступили японцы к строительству аэродрома, рассчитанного на 60 самолетов морской авиации, на северном побережье Гуадалканала, близ устья реки Лунга, которое должно было быть завершено к 15 августа 1942 г.
Таким образом, Соломоновы острова приобрели особое значение в войне на Тихом океане как для японцев в их движении на Фиджи, Австралию и Новую Зеландию, так и для союзников, рассматривавших архипелаг в качестве плацдарма для нанесения контрудара по вражеским войскам. Еще в марте 1942 г. американский объединенный штаб в докладе президенту Ф. Рузвельту назвал Гуадалканал идеальной позицией для развертывания боевых операций против японских войск в Новой Гвинее.
Именно здесь, на Гуадалканале, американское командование решило предпринять свое первое во второй мировой войне наступление.
В начале августа 1942 г. к далекому, почти никому не известному тихоокеанскому острову двинулись корабли с экспедиционными силами свыше 19 тыс. человек. Флотилия плыла своеобразным строем: в центре — транспорты, вокруг — крейсеры, внешнее кольцо — эсминцы. Радистам кораблей было запрещено выходить в эфир, и сама природа способствовала маскировке — туман и шквалы дождя. Но на подходе к острову установилась ясная погода. У мыса Эсперанс, северной оконечности Гуадалканала, корабли разделились на две группы. На рассвете 8 транспортов в сопровождении крейсера и 2 эсминцев вошли в пролив Силарк, между островами Саво и Флорида, а 15 транспортов, конвоируемых 3 крейсерами и 4 эсминцами, — в пролив, отделяющий Саво от мыса Эсперанс. Под прикрытием огня с кораблей и авиации (в налете участвовали 85 истребителей и пикирующих бомбардировщиков) 1-я дивизия американской морской пехоты высадилась на островках Тулаги, Гавуту, Танамбого, Флорида и на северном побережье Гуадалканала, на участке между реками Тенару и Тенавату. За два дня, 7 и 8 августа, десантные суда доставили на берег около 17 тыс. морских пехотинцев — на Гуадалканал и на Тулаги. Японцы были застигнуты врасплох: сработал эффект внезапности — американцев многому научил горький опыт Пёрл-Харбора. На Тулаги десантники уничтожили 18 гидросамолетов, аэродром близ Лунги был захвачен в первый же день, его гарнизон бежал. Тем не менее противник не собирался так просто уступать Гуадалканал.
Предстояло полгода изматывающей войны в джунглях, в непролазных чащах тропических лесов, разорванных горными хребтами, в глубоких ущельях, круто спускающихся к морю, в условиях чрезвычайно влажного климата и бездорожья — имевшиеся редкие тропы в сезон дождей превращались в сплошное месиво. Опасность подстерегала на каждом шагу — и не только засады, но и ядовитые змеи, ядовитая плесень, непригодная для питья вода, москиты, малярия и тропическая лихорадка (к 10 декабря 1942 г. американцы зарегистрировали 5,8 тыс. случаев малярии). Японцы прятались в пещерах, в убежищах, вырытых и тщательно замаскированных в горах и ущельях, в окопах и щелях. Они оказывали яростное сопротивление. Ночью японские лазутчики проникали в расположение американцев и бесшумно закалывали неосторожных.
В ночь на 9 августа японские крейсеры атаковали американские корабли, еще не успевшие завершить разгрузку. Они подошли незамеченными и торпедировали их. «Канберра» горела всю ночь, «Винсен», и «Куинси» потонули через час, «Астория» — на следующий день, «Чикаго» и эсминец «Ральф Талбот» получили серьезные повреждения. «Битва у острова Саво была одним из самых тяжелых поражений, когда-либо нанесенных флоту США», — пишет американский военный историк Д. Миллер{50}. Уцелевшие транспорты, боевые корабли и минные тральщики снялись с якоря и направились на Новую Каледонию, оставив 1-ю дивизию морской пехоты без воздушного прикрытия и поддержки с моря. Она, по сути, превратилась в осажденный гарнизон.
17 августа американцы достроили аэродром в Лунге и назвали его «Гендерсон Филд» в честь одного из героев морского сражения у острова Мидуэй. Однако воздушные операции затрудняли нехватка горючего и отсутствие аэродромной техники. Вскоре американские войска стали остро ощущать и недостаток боеприпасов и продовольствия. Японцы же подвергали аэродром ежедневным бомбежкам и ночным орудийным обстрелам с кораблей и подлодок. Получая подкрепления, они неоднократно предпринимали попытки отбить аэродром, но защитники держались стойко. Когда же на стороне американцев оказался значительный перевес после прибытия пополнений в конце сентября и октябре, они перешли к наступательным действиям. Обе стороны продолжали наращивать силы. Если в середине октября в японских войсках на Гуадалканале насчитывалось 20 тыс. человек, то в декабре — уже 25 тыс. Американцев в конце октября было 27,7 тыс., а через месяц — 39,4 тыс. Когда в декабре потрепанную 1-ю дивизию морской пехоты сменили дивизии «Америкал» (в названии сочетаются слова «Америка» и «Новая Каледония»), 25-я дивизия и 2-я дивизия морской пехоты, общая численность американских войск превысила 50 тыс. Не сумели японцы вернуть Гуадалканал и атакой с моря. Правда, они вновь нанесли чувствительный урон флоту США.
12–13 ноября в проливе Силарк 2 японских линкора, линейный крейсер и 15 эсминцев потопили и вывели из строя 12 из 13 американских крейсеров и эсминцев. Но в результате ночного сражения 14–15 ноября, в котором участвовали уже американские линкоры, высадка новой группы японских войск произошла с большим трудом: из 10 тыс. солдат на берегу оказались лишь 4 тыс., и те без необходимого снаряжения и продовольствия.
В конце декабря 1942 г, японское командование приняло решение оставить Гуадалканал и укрепиться на островах группы Нью-Джорджия. В феврале 1943 г. остатки японских частей покинули остров.
Всего на Гуадалканале находилось около 60 тыс. солдат и офицеров армии и морской пехоты США. Из них 1600 были убиты, 4245 ранены. Наиболее тяжелые потери понесла 1-я дивизия морской пехоты — 774 убитыми и около 2 тыс. ранеными. По американским данным, японские потери превышали их собственные: из более чем 36 тыс. солдат и офицеров 17-й армии и специальных военно-морских десантных войск (с эмблемой на касках: якорь и хризантема) — свыше 14,8 тыс. убитых или пропавших без вести, 9 тыс. умерших от болезней, около тысячи взятых в плен. Какое-то число воинов императора долги