Здесь постоянно работала геологоразведочная экспедиция, имелся пост дальней связи и база «Беллоны». Но это была только верхушка айсберга. Титан облюбовали для своих темных делишек контрабандисты, черные старатели, а в ущельях Адири находился тайный ремонтный комплекс «Армии пробуждения», где захваченные гражданские суда переделывались в боевые машины.
И самое главное — в недрах Титана, как выяснилось, была выстроена база корпорации «Кольцо». То, что Титан является следующим после Венеры кандидатом на терраформирование, знал в Солнечной системе каждый школьник. Но этот же самый каждый школьник также был в курсе, насколько затратно и сложно перетащить в район Сатурна громоздкую терраформирующую технику. Фраза «когда Титан терраформируют» стала сродни выражению «после дождичка в четверг».
Поэтому Матвей очень удивился, узнав, что корпорация «Кольцо» уже много лет ведет подготовку плацдарма для атаки на девственный и негостеприимный мир Титана.
— В бизнесе, в политике и в любви побеждает тот, кто умеет заглянуть в завтрашний день, — сказал сыну Степан Николаевич, объясняя свое решение возводить базу на Титане. — Мы все равно выбили бы из правительства этот подряд, но товар положено подавать лицом. Стало быть, если кто-то из скептиков начнет оспаривать саму возможность терраформирования столь удаленного от Солнца объекта, мы сможем предъявить ему уже готовую базу, смонтированные атмосферные станции и газоотсосы. Ну, точнее, теперь уже не сможем…
После этих слов Гумилев-старший помрачнел и уселся в кресло второго пилота. Разговор отца и сына проходил в центральном отсеке фотонного крейсера «Справедливый», который нагнал караван судов корпорации «Кольцо» в районе, известном среди пилотов как «семерка», а по-простому — на орбите Юпитера.
Огненный ураган, исторгнутый Солнцем, нарушил связь между кораблями и станциями во всем Солсисе. Ослепли радары, оглохли сканеры, даже лазерные дальномеры, «щупачи», не в состоянии были пробиться через мощные потоки излучения и ионизированного газа.
После уничтожения станции «Око-500» можно было не опасаться, что караван будет обнаружен, но требовалось срочно уводить суда прочь.
Степан Николаевич с самого начала планировал эвакуировать все активы корпорации на Титан, но Матвей усомнился в правильности такого решения.
— На Титане есть группировка «Беллоны». Судя по всему, бригада перешла на сторону Прусакова. Если это так, нас обнаружат и разгромят в два счета, — сказал он отцу.
В ответ Гумилев-старший усмехнулся и сказал одно короткое слово:
— Хотей.
— Что? — не понял его сын.
— Хотей, Матюша. Ты знаешь, что это такое?
— Э-э-э… Что-то буддистское?
— Ну да, изначально это было наименование Смеющегося Будды, бога изобилия. А на Титане Хотей — гигантский разлом, лежащий на юго-восточной окраине континента Ксанаду. С орбиты он действительно похож на улыбающийся рот. Многокилометровая трещина, уводящая глубоко в недра планеты. По краям Хотей обсажен цепью криовулканов, денно и нощно выбрасывающих в атмосферу струи метана. Таким образом над разломом постоянно висит мощная газовая шапка, непроницаемая для наблюдений. А сама база корпорации находится глубоко под поверхностью Титана и недоступна для сканирования или обнаружения радарами. Мы можем заводить даже такие громады, как лихтеровоз, прямо в Хотей. Здорово, правда?
— А как же садиться в метан на плазме? Взорвется же все к чертовой матери! — удивился Матвей.
— Зачем же на плазме? — ответно удивился Степан Николаевич. — Когда началось строительство базы, первым делом была смонтирована гравитационная горка. Выходишь на точку, кладешь транспорт «на пузо» и скользишь вниз. Есть только одно «но»… — президент корпорации «Кольцо» помрачнел. — Время играет против нас. Чтобы опустить столько бортов в Хотей, понадобится много часов. За это время нас свободно могут обнаружить и…
— Значит, нужен отвлекающий маневр! И этим маневром буду я! — решительно пристукнул кулаком по колену Матвей.
Высадка на Титан прошла без сучка, без задоринки.
Караван корпорации «Кольцо» к этому моменту пополнился двумя крейсерами «Армии пробуждения» — «Могучим» и «Разящим». Их экипажи, состоящие из «непримиримых», приняли решение присоединиться к «флоту товарища Альфы» на подлете к Сатурну.
Группировкой «Беллоны» на Титане, имевшей в своем составе три орбитальные ракетные платформы и военный транспорт, командовал капитан третьего ранга Аскольдин, а его заместителем оказался ни кто иной, как однокурсник Матвея старший лейтенант Артем Вороных.
Практически весь личный состав базы и ракетные платформы как раз накануне прибытия каравана корпорации были отправлены к Ио, чтобы влиться в объединенную войсковую группу, созданную для подавления мятежа заключенных.
Таким образом никакой реальной угрозы для судов «Кольца» бывшая база «Беллоны», ныне именовавшаяся «Контрольно-следящий пункт Военно-Космических сил номер сто тринадцать», не представляла. Но оставленный за командира Вороных мог сообщить в штаб ВКС об обнаружении каравана, и Матвей решил пойти ва-банк.
Суда корпорации оставались на противоположной стороне Титана. Пересев в авиетку, Гумилев-младший за три с лишним часа совершил облет планеты и, войдя в зону действия радаров базы, связался с Вороных.
— Андрей, здорово! Принимай гостя.
— Матвей?! — удивленно воскликнул старлей. — Живой? Погоди, ты же вроде как…
— Ну да, государственный преступник, — усмехнулся Матвей. — Вот, прилетел к тебе сдаваться. Видишь меня хорошо?
— Как на блюдечке, — подтвердил Вороных.
— Куда садиться?
— Западный сектор посадочного поля, даю маркеры… Матвей… А ты один?
Когда старший лейтенант Вороных задавал этот вопрос, голос его дрожал от волнения.
Андрей никогда не отличался особой отвагой и всегда старался придерживаться старого, как мир, армейского принципа: «быть подальше от начальства и поближе к кухне». Явление Матвея Гумилева напугало Вороных. Помимо него на станции несли службу еще три человека — двое вольнонаемных связистов и пожилой уже военный техник мичман Осадчий. Понятное дело, оказать сопротивление вооруженной группе экстремистов эти люди не могли в принципе.
— Один, один, — успокоил сокурсника Гумилев.
— Я обязан доложить…
— Успеешь. Я ведь не просто так к тебе, Андрюха. Есть у меня одно предложение…
Заинтриговав Вороных, Матвей отключился и принялся сажать авиетку в квадрат западного сектора, подсвеченный зелеными лазерными маркерами.
Он выбрался из кабины и, окинув взглядом темное мутное небо над головой, серые скалы, торчащие изо льда и серебристые купола базы, освещенные прожекторами, двинулся по бетонным плитам к стальной коробке КСП, украшенной крыльями антенн дальней связи.
Навстречу ему в бронескафандре выскочил Вороных. В руках старлей сжимал тяжелый армейский импульсатор, нацеленный в живот Матвея.
— Не дури, Андрюха! — сказал Гумилев, делая шаг к старому приятелю. — Я без оружия.
— Вижу, — отозвался Вороных, облизывая губы.
Он переживал не лучшие минуты. С того момента, как в динамиках дежурки раздался голос Матвея, Андрей буквально разрывался от желания включить приемо-передатчик гиперсвязи и сообщить в штаб ВКС о неожиданном появлении Гумилева. В то же время было весьма заманчиво сперва пленить такую важную персону, каковой стал его бывший однокурсник, а потом уж слать в штаб победную реляцию.
Вороных не знал, что в левой перчатке скафандра Матвея лежала серебристая фигурка льва, которая не только даровала своему владельцу смелость, но и заражала этим качеством всех вокруг.
Нерешительная душа старшего лейтенанта сдалась под напором энергии, испускаемой львом. Он решился стать героем и в одиночку захватить государственного преступника, получить повышение по службе и вырваться, наконец, с опостылевшего Титана. Неведомая доселе отвага горячей волной обожгла сердце Андрея и он вскинул импульсатор на уровень глаз.
— Ко мне, медленно!
Матвей приблизился к Вороных, держа облитые металлотканью скафандра руки на виду.
— Матвей Степанович Гумилев, вы арестованы.
— Угу, — кивнул Матвей. — А теперь, когда формальности соблюдены, пойдем в помещение, что-то тут холодновато…
Андрей оценил юмор сокурсника — среднесуточная температура на поверхности Титана составляла около минус ста семидесяти градусов по Цельсию — и коротко, истерично хохотнул.
Пройдя через двойные двери тамбура КСП, Матвей первым вошел в дежурную часть. В круглой комнате, сплошь забитой аппаратурой, его встретил мичман Осадчий и два связиста, все вооруженные.
— С прибытием, — прогудел в усы мичман.
— Спасибо, — улыбнулся Матвей, сняв шлем.
И прежде чем ввалившийся в комнату Вороных успел что-то сказать, он шагнул к блоку гиперсвязи и набрал на панели короткую комбинацию, отключающую питание.
Индикаторы готовности на пульте связи погасли.
— Т-ты чего? — проклацал зубами Вороных. — С-стой! Стрелять буду!
— Успеешь, Андрюха, успеешь, — остановил его Матвей.
Усевшись в кресло оператора, он сжал левую руку в кулак и сказал:
— А теперь, господа, позвольте поведать вам одну увлекательную историю. По ее окончанию вы и решите, что со мной делать.
Говорил Матвей недолго. Он даже сам удивился, как это такое множество событий, произошедших за последние месяцы, уложилось у него в какие-то пятнадцать минут.
— …Ну, а когда «мозголом» вернул мне мою настоящую личность, Прусаков как раз узурпировал власть и объявил себя канцлером, а нас с отцом — преступниками. Вот и все.
Матвей умолк. Осадчий озадаченно крякнул, связисты переглянулись, а Вороных уныло протянул:
— Ну, а присяга?
— Я присягал человечеству, Андрюха. Ты, кстати, тоже. И Генка Прусаков вместе с нами. От этой присяги меня сможет освободить только смерть. А вот нашему идиоту-однокурснику ни ты, ни я ничего не должны. И все остальные, между прочим. Ну, так как, с кем вы, мастера систем связи?