– Ну, все не так плохо. В прошлый раз я пошел в Тэпли и пообедал с Джеем. Мы очень хорошо поговорили…
Я не желаю и слышать о Джее, поэтому пропускаю слова Марка мимо ушей и позволяю отвести себя в гараж. Без бренди я и впрямь не переживу сегодняшние приключения.
Гараж так огромен, что способен послужить домом для какого-нибудь простого смертного (например, для меня), и весьма комфортен. Сюда запросто поместится наш дом на Шекспир-авеню, да еще останется свободное место. В гараже стоят винтажные автомобили Марка, на которые он тратит уйму времени и сил к огромной досаде Аннабель. Старый «эм-джи» так и сверкает, а «ягуару» позавидовал был сам Остин Пауэрс.
– Ого, – говорю я, проводя рукой по капоту. – Глянешь при случае на мою «Эстер»?
– Я чиню машины, а не творю чудеса, – дружелюбно отвечает Марк.
Он тянется на верхнюю полку, достает бутылку коньяка и два стакана, спрятанных за грудой журналов, и щедро наливает. Я чокаюсь и наслаждаюсь теплом, которое распространяется по телу.
– И что за работу тебе предложили? – спрашиваю я.
Марк печально смотрит на меня. Несмотря на землистую кожу и соломенные волосы, он на свой лад довольно привлекателен. Не такой сногсшибательно сексуальный, как Джей, но все-таки симпатичный. Аннабель повезло, что она его подцепила, хотя, подозреваю, сестрица влюблена в кошелек, а не в человека.– Ты, наверное, думаешь, что я сошел с ума и по уши влюбился в Аннабель? – Марк вздыхает, влезает в «ягуар» и щелкает ручкой переключения скоростей. – Машины – вот моя истинная страсть. Видишь эту старушку? – Он похлопывает по приборной доске. – Джей нашел ее на какой-то ферме в Бернхеме. Фермер держал в салоне цыплят. Он понятия не имел, что за штучка ему досталась. Джей купил машину за пятьдесят фунтов и притащил на буксире сюда, чтобы меня порадовать. Восстановление старинных автомобилей может стать серьезным бизнесом, нужно только постараться.
– Джей прав. – Я киваю. – Ты проделал удивительную работу.
И все-таки я озадачена. Джей живет с Сэм лишь для того, чтобы сэкономить. Работать он еще не начал. Так откуда же он взял деньги, чтобы заплатить Марку за ремонт «ягуара»?
– Слухи разошлись, и я получил несколько предложений, – продолжает Марк. – Утром позвонили из Пайнвуда и предложили контракт на реставрацию винтажных машин для двух кинокартин, а в будущем, возможно, – новые предложения от разных телестудий. Это же отличное начало, Элли! Я бы мог открыть собственную фирму.
– Ого! – искренне говорю я. – Поздравляю.
– Я тут же позвонил своему старику. Он пришел в восторг, и мама тоже. Они предложили использовать в качестве мастерской старую конюшню в Роксворт-холле и сказали, что мы с Аннабель можем бесплатно жить у них, пока не встанем на ноги. Такой шанс выпадает раз в жизни, и я очень хочу заниматься машинами, но… – Марк замолкает и мрачнеет. – Аннабель не желает. Если я соглашусь, она уйдет, как только узнает. Черт возьми! – Он бьет кулаком по рулю. – Мы женаты всего два месяца, и у нас уже проблемы!
– Очень жаль… – говорю я, хоть и слегка невпопад. Удивительно, как плохо Марк знает свою жену. Роксворт-холл – старинный особняк, принадлежащий высокородной семье Марка, огромный и потрепанный временем, точь-в-точь как в «Возвращении в Брайдсхэд», только плесени и паутины еще больше. Он находится неподалеку от Гластонбери, и мы с Сэм однажды заезжали туда по пути домой, закупив множество странных и причудливых вещиц для «Синей луны». Леди Роксворт очень понравились открытки с ангелами, которые мы ей подарили, а лорду Роксворт – моя полупрозрачная юбка (он несколько раз игриво ущипнул меня за ягодицу). Они оба отличные люди, поэтому я их люблю, но Аннабель не переносит общества свекра и свекрови даже в течение пяти минут. Мы с Сэм восхищались старинным особняком, в котором летали сквозняки, на стенах висели доспехи, а в углах жили привидения. Аннабель ненавидит холод, отсутствие горячей воды и великое множество собак, бродящих по дому. Эксцентрические привычки английской аристократии уж точно не в сестрином вкусе. Поло, титулы и статусы – да. Бдение над усопшими, чокнутые родственники и протекающие потолки – нет. Аннабель замужем за механиком из сомерсетширской глуши – все равно что я космонавт.
Внезапно мои проблемы уже не кажутся такими страшными. По крайней мере мне приходится бороться лишь с собой. Если бедный старина Марк действительно любит Аннабель и намерен жить с ней до гробовой доски, придется ему на веки вечные оставаться финансистом и вкалывать, чтобы она и дальше могла вести роскошный образ жизни.
– Не волнуйся, я как-нибудь разберусь, – говорит Марк с неизменным английским оптимизмом, но я чувствую себя крайне подавленно.
Есть на свете хоть кто-нибудь, кому повезло в любви?
– Давай прокатимся, – предлагает он с внезапным приливом энергии. – Не знаю насчет тебя, но лично я не прочь сменить обстановку на часок.
– Высади меня у Поппи, – прошу я. – Тогда я пойму, что делать дальше. В конце концов, не жить же месяц в вашем гараже. Иначе я быстро вылакаю весь твой бренди.
Через несколько минут я в шапочке с помпоном и в лыжных очках, решительно откинув капюшон вопреки прохладной погоде, с восторгом сижу в шикарном винтажном «ягуаре». Ветер бьет в лицо, и ощущение просто упоительное. Я твердо обещаю себе купить машину со складным верхом, если однажды выиграю в лотерею. А если не выиграю, то возьму открывалку для консервов и оперирую «Эстер».
Мы еще не успеваем доехать до дома Поппи, когда дверь распахивается и она сама выглядывает, заговорщицки озираясь. Поппи одета очень странно – темные очки, войлочная шляпа, красное вышитое сари, поверх которого – старый-престарый армейский свитер.
Она поспешно проводит нас с Марком внутрь, заслоняя от улицы своим телом, захлопывает дверь, запирает двойной замок, опускает две щеколды и надевает цепочку. Я и не знала, что Поппи настолько помешана на безопасности. Видимо, слишком часто смотрит «Криминальную хронику». Но мы живем в благопристойном Тэпли, а не в Бронксе.
– Так! – торжествующе выдыхает она, раскрасневшись от волнения. – Мы спасены.
– От кого? – уточняю я.
– От полиции, естественно! Мой дом – идеальное убежище, – объясняет Поппи. – Когда Мад наконец выберется из туннеля – я сказала «когда», а не «если», – ему понадобится место, где можно будет прятаться от копов и одновременно продолжать борьбу. Из-за тебя Шекспир-авеню исключается, значит, он придет сюда. Сэм уже звонила, она вне себя. Полиция разогнала экологов, но Мад и Зверь еще в туннеле и намерены оставаться там до упора. Видела бы ты заголовки! Мы подняли изрядный шум, вся Британия только об этом и говорит. Ты – в новостях на каждом канале!
– Прекрасно, – слабо отзываюсь я. Мама сойдет с ума от тревоги. У нее будет новый стресс. Я чувствую себя страшно виноватой. От моих недавних эскапад мамино самочувствие явно не улучшится.
– Никто не знает, насколько безопасны наши туннели. Они не посмеют рыть, чтобы не обрушить потолок, – продолжает Поппи. – Но когда Мад вернется, за ним наверняка будет погоня. Придется выдержать осаду.
Марк смотрит на Поппи, как на самое удивительное существо, какое ему только попадалось. Возможно, так оно и есть. Девушки с черными волосами до пояса, сережками в носу и татуировками хной не часто вращаются в тех же кругах, что и аристократы-финансисты. Пока он благоговейно глазеет на мою подругу, у меня сжимается сердце. Поппи глотает таких, как Марк, за один присест и приступает к десерту. Нужно отвлечь ее. Немедленно.
– Поппи, я пережила несколько ужасных дней, – вмешиваюсь я. – Меня приковали к дереву, публично унизили, арестовали, разбили сердце и лишили крова. Притом еще не вечер. Я мечтаю о чашке чаю. Может быть, отложим пока разговор о революции?
Я завариваю чай в ярком чайнике и разливаю жидкость цвета патоки в три треснутые кружки сомнительной чистоты. Решив, что лишний пенициллин не помешает, я выношу чайник в гостиную, высыпав в свою чашку несколько столовых ложек сахара и прихватив пригоршню свежего печенья.
Поппи сидит, скрестив ноги, на полу и слушает Марка, который рассказывает о пережитых злоключениях. Она сняла шляпу. Волосы, испещренные розовыми прядями, собраны на затылке и заколоты шариковой ручкой. Марк не в силах отвести глаз от моей подруги. В этой комнате, где пахнет иланг-илангом, горят лавовые лампы, с потолка свисают белые фонарики и играет этническая музыка, Марк, как никогда, далек от своего привычного мира.
– Вот так, – грустно заканчивает он. – Если я последую зову души, то потеряю жену. Но если я упущу такой шанс, то, возможно, буду жалеть всю жизнь.
Судя по выражению лица Поппи, она сомневается, что разлука с Аннабель – особо большая потеря.
– Как по-твоему, что делать? – спрашивает Марк у меня. В сумерках комнаты он кажется совсем юным и беззащитным.
– Ох, Марк, – устало говорю я, опускаясь на груду подушек. – Сомневаюсь, что я – именно тот человек, у которого стоит спрашивать совета и руководства, потому что моя собственная жизнь летит под откос. Но… – добавляю я, отхлебывая крепкого сладкого чая, – я не сомневаюсь, что ты талантлив, а потому, полагаю, ты должен заниматься тем, что доставляет тебе радость.
– Черт возьми! – восклицает Поппи. – Почему ты сама не следуешь своим советам? Ты абсолютно права. Определись с призванием – и делай что хочешь. Это вас обоих касается. Хочешь, я погляжу в хрустальный шар, Эл?
– Нет, спасибо, – поспешно отвечаю я, вспомнив неприятности, которые Поппи с такой обескураживающей точностью предсказала мне по картам. Страшно подумать, что еще она углядит в моем будущем. – Погадай Марку, если угодно, а я пойду наверх и немного отдохну. Можно попользоваться твоими вещами, пока я здесь?
– Сколько угодно, – отвечает та, запуская руку за пазуху и извлекая кристалл на золотой цепочке. – Ты знаешь, где что лежит.
Я оставляю их в гостиной и уныло бреду по лестнице в экзотическую спальню. Кровать с пурпурным пологом и бархатными подушками, разбросанные повсюду покрывала с кисточками, легкие оранжевые занавески, свечи, курительные палочки создают атмосферу роскоши и соблазна, странно контрастируя с переполненными пепельницами, пустыми винными бутылками и грязной посудой. Тем не менее Поппи пользуется огромным успехом у противоположного пола, а значит, действует правильно. Плюхнувшись на кровать, я листаю потрепанную «Книгу заклинаний», которая, как нарочно, открывается на разделе любовной магии. Что-то сомневаюсь, что убывающая луна, красная ленточка и белая свеча помогут мне обрести великую любовь (придурки, которых в моей жизни уже было предостаточно, не в счет). Отбросив книгу, я принимаюсь исследовать гардероб.