И вдруг с неба на машину что-то упало. Улица вспыхнула и громыхнула, Артура отбросило на асфальт. Он лежал, оглушённый, и смотрел, как рядом падают горящие обломки. Фургон принял на себя часть взрывной волны и осколков, которые посекли бы Артура, не будь на их пути преграды. Вдалеке раздавался вой сирен.
Откуда-то появился Гыча. Он посмотрел на Артура, заглянул в салон, что-то стал говорить, кричать, но Артур не понимал. Он только смотрел в ответ и молчал. Выругавшись, Гыча бросился бежать, оставив Артура посреди улицы, среди хаоса, огня и страха.
Глава 8
Вой сирен приближался. Артур понял это не сразу. Он всё ещё не мог осознать происходящего и лежал, беспомощно озираясь.
Машины, сверкающие красными и синими огнями, остановились неподалёку. К пострадавшим, в том числе и к Артуру, подбежали люди, стали осматривать, что-то спрашивать. Никто не отвечал им внятно. Все, кто выжил, пребывали в состоянии оглушения.
Артура на носилках погрузили на каталку и затолкали в машину «Скорой помощи». От нахлынувшего чувства дежа вю Артуру показалось, что сейчас он снова увидит ту девушку, которая везла его вчера, но в бригаде были только двое мужчин. Машина неслась быстрее, чем вчера, подпрыгивая на ухабах и рытвинах. Однако в голове у Артура постепенно прояснялось, и к тому моменту, как его выгрузили из машины в приёмном покое больницы, он уже достаточно ясно мыслил.
К нему подбежал врач, начал осматривать. Тот самый, что консультировал его вчера. Уже знакомая пожилая медсестра посмотрела на Артура с удивлением, явно узнав.
— Как зовут?
— Артур. Вечером вы меня смотрели.
— Чего? Каким вечером? Ясно, бредит, — резюмировал врач, но медсестра поправила его:
— Он с переломом рёбер поступал. Мы ещё отказ от полиции у него долго брали.
— А, этот! Точно, точно. Так, чего-нибудь болит сейчас?
Последний вопрос был адресован Артуру, и тот ответил:
— В груди болит. Дышать трудно.
— Наверное, опять рёбрами ударился. Что там было вообще?
— Взрыв. Меня отбросило взрывной волной.
Врач с медсестрой переглянулись.
— Так, ладно, — сказал врач уже тише, наклоняясь к Артуру. — Лучше пока ничего не рассказывай. До приезда полиции обойдёмся без расспросов.
Он ушёл, и через несколько минут Артура снова повезли делать рентгеновские снимки, снова брали кровь. К Артуру подходили разные врачи, но спрашивали все только одно:
— Болит что-нибудь? Где болит?
Одного интересовала только голова, другой посмотрел глаза. Ни один не спросил об обстоятельствах получения травмы.
Людей завозили в приёмный покой одного за другим. Каталки с грохотом проносились по коридору мимо Артура, врачи и медсёстры переходили от одного пострадавшего к другому. Слышались стоны, крики, ругань. Не всем повезло так же, как Артуру: у некоторых из тела торчали осколки, обломки, из ран обильно текла кровь. Медики занимались в первую очередь самыми тяжёлыми пациентами, Артура оставили на потом.
В какой-то момент рядом промелькнул знакомый силуэт. Лишь когда человек обернулся, Артур узнал девушку-медика, которую недавно вспоминал. Их взгляды встретились, и она тоже его узнала.
— Опять вы? — удивилась она. — А вам сегодня особенно не везёт...
— Не только сегодня, — кисло улыбнулся Артур.
— Отвратительная смена. Но... что там вообще случилось? — Девушка подошла ближе. — Я видела горящую... машину, что ли. Или трактор. Не знаю. Но рассматривать было некогда, да и полиция близко никого не подпускала.
— Вам не стоит задавать подобных вопросов.
— Почему?
— Почему фельдшера ещё здесь? — раздался рядом мужской голос.
Девушка обернулась — на неё с раздражением смотрел один из врачей, занимавшихся Артуром.
— Вы передали больного? — спросил он.
— Да, — ответила девушка.
— Так что вы тут делаете?
— Ничего, я просто...
— Разговаривать с больными в ваши обязанности не входит! Сделали своё дело — уезжайте!
— Да я...
— Не надо мне ничего говорить! Идите! Не беспокойте пациента, ему нужен отдых!
Девушка виновато глянула на Артура и направилась к выходу.
— Я же сказал вам не говорить ни с кем о том, что случилось, — набросился врач на Артура. — До приезда полиции рот не открывать!
Артура вдруг охватила злость.
— Пошёл ты на... — он процедил ругательство.
— Чего-чего? — У того лоб на глаза полезли.
— Пошёл, пошёл. Мне отдых нужен.
Врач ничего не ответил и ушёл с ошарашенным видом. Артур закрыл глаза и перевёл дыхание: эта дерзость врачу взволновала его не меньше, чем стрельба на улице. Он ведь ещё никогда не хамил врачам. Даже с бригадиром накануне он говорил вежливее. А ведь так хотелось хоть раз в жизни послать кого-то, кто обращался с ним так пренебрежительно, на три буквы! Но нельзя. Тех, кто так делал, объявляли неадекватными и ставили на учёт к психиатрам.
Но что терять Артуру? Ведь он и так наблюдался у психиатра! Он рассмеялся от этой мысли, понимая, что смех этот скорее истерический. Артура не покидало ощущение, что он всё больше теряет над собой контроль, начинает вести себя с людьми так, как не позволял себе никогда раньше. И это его пугало.
Впрочем, это пока что было не так значимо, как нападение танка. Танка ли? Артур не разбирался в военной технике, которую видел только на парадах по телевизору. В реальности же ничего подобного он не видел никогда. И сомневался, что кто-то другой видел. Война давно закончилась, полиция вполне справлялась с террористами и другими правонарушителями. И главное: что вообще делала военная техника в городе? Да ещё в таком маленьком, как Череповец?
События получасовой давности уже воспринимались Артуром как что-то нереальное, как очень яркий сон, в который ещё продолжаешь верить сразу после пробуждения, но недолго. Случившееся настолько не вписывались в рамки привычной действительности, что проще было поверить в своё безумие, чем в подобное. Тем более что о психиатрах Артур знал не понаслышке. И всё же... Всё же он знал, что обстрел фургона ему не привиделся, не приснился. Трудно было не поверить в это, когда вокруг стонали раненые.
А что это были за люди, которые вытащили Артура из капсулы? Сперва он даже не задумывался, но воспринимал их как спасателей. Они же что-то говорили про опасность. Конечно, Артур подумал, что его спасают. Но потом жильцов дома посадили в фургон люди с оружием. Можно было пытаться обманывать себя и дальше, но Артур понимал — их разбудили и похитили террористы. Но что им было нужно? Они не пытались никого убить. Напротив, все пострадали от действий той машины, которая пыталась террористов остановить. Так зачем их похитили? Какой в этом смысл? Разве Артур был ценным заложником?
Пока он думал, к его каталке подошли две женщины в медицинских костюмах. Ничего не объясняя, они стали толкать каталку дальше по коридору.
— Куда мы? — спросил Артур.
— В больницу, — сухо ответила одна из женщин.
— Почему? Со мной что-то серьёзное?
— У доктора спросите. Мы ничего не знаем.
На просторном грузовом лифте они поднялись на несколько этажей, выкатились в коридор отделения и заехали в одну из палат. Здесь ничего не было, кроме голых стен с двумя люками капсул сна. Одна была занята, судя по красному огоньку над дверцей, вторая, судя по зелёному — свободна.
Санитарка нажала что-то на сенсорной панели на стене, и круглая дверца свободной капсулы отъехала в сторону. Выдвинулась кровать с чистым, свежим бельём, так похожая на кровать в доме Артура, что тот сразу захотел спать. И в то же время почувствовал лёгкую тревогу.
Ему помогли перебраться на кровать, после чего санитарка снова нажала на панель, и кровать стала задвигаться в капсулу. Артур уступил накатившей внезапно усталости, закрыл глаза и провалился в сон.
Проснувшись, Артур не сразу вспомнил, где находится. Потом события минувшего дня нахлынули на него, и всё встало на свои места: ночная поездка, атака на фургон, взорванный танк... Артур резко сел на постели и застонал от боли в груди. Что ж, хотя бы дышать получалось.
Капсула напротив пустовала, над закрытой дверцей горела зелёная лампочка. Никого вокруг не было, лишь из коридора слышались далёкие шаги. Артур не знал, можно ли ему вставать и выходить, но почувствовал, что ему надо в туалет, и решился выйти из палаты.
Как и был, босой, в трусах, он вышел в коридор и осмотрелся. Его палата была одной из многих, двери в которые тянулись вдоль стены на десятки метров вправо. Слева располагался широкий вход в отделение с двумя дверями из матового стекла. Рядом со своей палатой Артур заметил холл с диванами и креслами.
В холле, с одной стороны которого располагалась стойка сестринского поста, сидел только один человек. Пожилой мужчина с седыми волосами, белой бородой и усами. Увидев Артура, он достал из кармана рубашки очки и осмотрел его с ног до головы. Тот встретился взглядом за мужчиной в очках и поздоровался:
— Доброе... утро?
Из окон в холл падал яркий дневной свет.
— Доброе. Вам дали поспать совсем немного.
— А сколько сейчас времени?
Артур вдруг вспомнил, что остался без смартфона.
— Половина восьмого утра.
Несмотря на седину, мужчина не выглядел стариком. Ему можно было дать лет пятьдесят.
— А что это за отделение? — спросил Артур.
— Травматология. Я вот попал с переломанной ногой. А вы с чем?
— А я... — Артур замялся, пытаясь придумать что-то, но в голову ничего не шло. — Извините, я не могу сказать. У вас потом могут быть проблемы.
— О, понимаю. — Сосед закивал. — Спасибо, что предупредили. Герман.
Не сразу сообразив, что мужчина назвал ему своё имя, Артур кивнул и ответил:
— Артур.
— Ну, будем знакомы. Что вы ищете?
— Туалет.
— Чуть дальше по коридору. — Герман указал направление рукой. — По левой стороне.
— Спасибо.
Вернувшись из туалета, Артур застал Германа на прежнем месте. Больше вокруг никого не было.