Катя возмутилась, пробилась через танцующих к Насте и, перекрикивая музыку, стала звать её домой. Та не понимала её, только глупо улыбалась, и тогда Катя взяла подругу за руку и потянула за собой. Но Настя вдруг вырвалась и оттолкнула Катю, одарив её таким гневным и трезвым взглядом, что Катя невольно отшатнулась. А через секунду она снова была пьяной и ничего не соображающей дурочкой в объятиях двух незнакомых мужчин.
Катя не знала, понимала ли её подруга, что происходит и что может произойти дальше, или нет, пьяна она на самом деле или только притворяется, но желание спасать Настю пропало. Решив, что пора спасать уже саму себя, пока она не нашла себя в чужой постели, Катя направилась к выходу. У гардероба, пытаясь натянуть плащ, она пошатнулась и упала бы, если бы её не удержал какой-то мужчина.
Катя повернулась, чтобы поблагодарить, но слова замерли на её губах. Человек, не давший ей упасть, был ей смутно знаком, но она не могла вспомнить, откуда. Однако он почему-то внушал Кате страх. Возможно, дело было в его внешности: широкое лицо, кривой сломанный нос, а череп — неправильной формы, словно его кто-то помял.
— Всё в порядке? — улыбнулся мужчина.
— Да, — ответила Катя, скидывая оцепенение. — Спасибо.
— Тебя проводить до дома?
— Нет! Нет, спасибо. Я сама. Я уже такси вызвала, всё хорошо.
— Ну, смотри. Если что — я рядом.
Он подмигнул ей, ухмыльнулся и исчез в толпе. Катя поспешила убраться из клуба, но постоянно оглядывалась. И даже в такси ещё оборачивалась и смотрела через заднее стекло на клуб, пока тот не скрылся за поворотом. Отчего-то этот мужчина напугал её, напугал так сильно, что она вмиг протрезвела, а теперь чувствовала, что её захлёстывает паника. Ей казалось, что незнакомец преследует её, что он вот-вот догонит её, вытащит из машины и...
И что?
Катя не знала, что. Из такси она опрометью бросилась в свою квартирку, не прекращая оглядываться каждые несколько секунд. Лишь дома пришло ощущение безопасности. Прислонившись спиной к запертой двери, она перевела дыхание и шёпотом спросила — то ли у самой себя, то ли у всего мира:
— Кто это такой был?
Глава 10
За окном сверкала бесконечная гладь снежной пустыни. Бульдозер сгребал снег в кучи, расчищая пространство у станции, но его сил не хватало для борьбы со стихией. Гыча наблюдал за ним, пока Максим что-то просматривал на своём компьютере.
— Инвесторы недовольны, — сказал, наконец, Максим.
— Ещё бы.
— Ты провалил вылазку.
— Я провалил? — Гыча развернулся к собеседнику с перекошенным от злости лицом. — Кто-то просрал систему безопасности! На улицы вылезли военные дроны!
— Звучит как оправдание.
Гыча подошёл к столу и склонился над Максимом.
— Посмотрел бы я на тебя, — процедил он, — там, на улице. Как бы ты там ползал под огнём этих сраных машин.
— Моя работа здесь — безмятежно улыбнулся ему Максим. — Я делаю то, что хорошо умею. Именно благодаря мне, я напомню, мы сейчас занимаемся этим проектом. Именно благодаря мне сможем заработать себе на безбедную старость вдали от драгоценной Родины. А твоя работа, дорогой друг — там, на улицах этого человеческого заповедника. И делаешь ты эту работу с переменным успехом.
— Что ж ты меня не уволишь? — усмехнулся Гыча.
Ухмылка у него была откровенно жуткой. Максим даже растерялся на секунду, но потом взял себя в руки, улыбнулся и ответил:
— Увы, лучше тебя у меня никого нет.
— Вот ты сам это и сказал.
— Это не значит, что ты хорошо работаешь. Это значит, что остальные ещё хуже.
— Не так-то просто вытаскивать их оттуда. — Гыча отошёл от стола и снова принялся смотреть в окно. — Каждый раз может стать последним.
— Было бы это просто, я делал бы это сам. — Максим снял очки и помассировал пальцами глаза через веки. — Ты прекрасно знал, на что шёл. Так что не оправдывайся. Иногда всё проходит хорошо, но иногда ты лажаешь. Как вот в этот раз. Ты привёз мало людей. И не привёз тех, кто мне интересен больше всех.
Гыча промолчал.
— Я найду тех, кто недоглядел, — смягчился Максим. — Второй раз такой промашки с дронами не будет.
— Второй раз будет трудно туда в принципе попасть.
— Да, сейчас охрану усилят, но это временно. Как и всегда. Думаю, нам придётся отложить вылазку на несколько месяцев. Меня это жутко бесит, конечно. Инвесторы будут недовольны. Но ты привёз хоть кого-то — сосредоточимся на них. А пока можешь возвращаться к себе. Я подготовлю вылазку в другой город и дам тебе знать.
— Сколько из них умерло? — неожиданно спросил Гыча.
— Что? — не понял Максим.
— В прошлый раз я вывез двенадцать человек. А в столовой увидел только четверых. Остальные умерли?
— Да, — ответил Максим после паузы. — У меня тут не санаторий.
— Но и не пыточная ведь.
— Я никого и не пытаю.
— От чего они умирают?
— От психического истощения. Как правило. — Максим с хрустом потянулся. — Работы с психикой имеют свои побочные эффекты. Ну и некоторые переходят из разряда живых в разряд существующих.
— Это ты про свои лепестки?
— Да. Один скончался, осталось два, так что сейчас это Двулистник. Но в твоей последней группе есть один любопытный субъект. Пока что я рассматриваю его как кандидата на третий лепесток.
— Мерзость.
— Да, мне тоже не нравится. — Максим рассмеялся своей шутке. — Да брось. Работа есть работа. То, что я делаю с людьми, может и кажется тебе бесчеловечным, но ведь и у тебя они умирают.
— Не по моей вине. И если умирают, то быстро. А не превращаются... в это.
— «Это» — наш пропуск в лучший мир. Туда не пускают кого попало, я напомню. Но свою зелёную карточку нужно заслужить. Мы с тобой заслужим. Когда американцы поймут, насколько перспективен «Гипнос», они наконец-то дадут нам работу по ту сторону Занавеса. И мы навсегда забудем и про заповедник, в который превратилась Россия, и про этих недолюдей, и про эту чёртову станцию, которая мне уже в печёнке сидит. Я не вылезаю отсюда уже много лет, между прочим. Ты хотя бы видишь разные места.
— Как ты сам сказал, — ухмыльнулся Гыча, поворачиваясь, — ты делаешь то, что хорошо умеешь. А я делаю то, что умею я.
— Верно, — улыбнулся Максим.
— Я буду у себя. Сообщи, когда следующая вылазка.
Из кабинета Максима Гыча по коридору вышел в холл и тут же отпрыгнул в сторону, хватаясь за кобуру. Упал на колено, приготовившись стрелять, но рука не нашла рукоять пистолета. Через мгновение он вспомнил, что сдал оружие охране, а ещё через секунду сообразил, что перед ним — не враг.
Он столкнулся лицом к лицу с одним из охранных дронов. Этот был похож на виденный недавно в Череповце: такая же платформа, обвешанная оружием, только меньше размером, чтобы проникать в помещения, и на колёсах, а не на гусеницах. И всё же дрон был боевым, и в сторону Гычи смотрели стволы крупнокалиберных пулемётов.
— Только оттуда? — спросил мужчина, стоявший рядом.
— Откуда? — Гыча встал с колотящимся от возбуждения сердцем.
— Ну, с задания? Из Заповедника?
Мужчина держал в руках консоль, с которой, по-видимому, управлял дроном.
— Да. Из Заповедника. — Гыча внимательно осмотрел дрон. — Много таких на станции?
— Четыре. Кажутся неопасными, но это только кажется. Нас всех выкосили бы за полчаса. — Мужчина хохотнул. — Я его выгуливаю. Надо время от времени обновлять прошивку и проверять, нет ли багов. Не хватало ещё, чтобы они действительно начали стрелять в кого не надо. А что, вы сталкивались с таким?
Гыча вспомнил, как боевая машина изрешетила фургон посреди улицы.
— С похожим. Да.
— Страшная вещь, скажите?
— Да. Но вполне уничтожимая.
Дрон-танк на улице взорвал один из солдат группы Гычи. Вообще-то, оружие против таких вот стальных зверей у них было с собой всегда, но раньше к нему относились как к формальности.
— Зачем тут вообще дроны? — спросил Гыча. — Разве охраны не хватает?
— Приказ главного, — пожал плечами мужчина. — Недавно привезли. Говорят, из Америки. Инвесторы послали, якобы для усиления охраны. Слишком серьёзные исследования у нас, типа. Но я так думаю, что их тут просто испытывают. Перед тем, как толкнуть покупателям.
— Сраные покупатели.
Гыча зашагал прочь, но продолжал чувствовать машину за спиной.
— Говорят, ты вчера психанул? — как бы невзначай спросил Максим.
— Блядь... — Гыча резко поставил стакан на подлокотник кресла, отчего часть виски выплеснулась. — Это тебе тот айтишник сказал?
— Он не мне сказал, конечно. Просто упомянул об этом товарищу, а тот донёс эту новость до кого надо.
Максим стал расхаживать по комнате Гычи. Кроме кровати у стены, стула и стола, заваленного всяким хламом, а также кресла, в котором развалился хозяин комнаты, здесь ничего не было. Разве что пустые бутылки на полу и подоконнике. У стола Максим остановился и с любопытством уставился на гору вещей непонятного происхождения.
— В этом месте и пёрнуть нельзя, чтобы на тебя сразу же не настучали, — подметил Гыча.
— Как и везде. Что это?
Он указал на предмет на столе.
— Камень.
— Это я вижу. Но, может, это какой-то особенный камень?
— Нет, просто камень.
— Тогда зачем ты его сюда притащил?
— Это камень из Самары. — Гыча залпом допил виски в своём стакане и потянулся к стоявшей на полу бутылке. — Просто камень из Самары.
— А это — просто книга? Не знал, что ты читаешь.
— Я и не читаю. В книге цветок.
Максим открыл книгу и нашёл среди страниц засохшую, но хорошо сохранившуюся ветку сирени.
— Да ты романтик. И откуда она?
— Из Вологды.
— Ты из каждого города что-то привозишь?
— Точно! — Гыча отсалютовал полным стаканом.
— Зачем?
— Просто так. Как напоминание о городе.
— Обычно люди если и привозят что-то из других городов, то это имеет какой-нибудь смысл. Что-то памятное. Когда-то, когда люди свободно могли перемещаться по стране — а за пределами Заповедника это и сейчас так — люди покупают сувениры и привозят их домой.