стал и хочу спать.
Он отвернулся лицом к стенке, показывая, что разговор окончен. Постояв, Артур последовал его примеру.
Сон не шёл. Матрац и подушка были мягкими, но засыпать без капсулы мозг категорически отказывался. Возможно, дело было ещё в пережитом стрессе, в новой, будоражащей сознание информации или в том, что они находились в поезде, который мчал куда-то в ночи. Покачивание вагона и стук колёс не давали Артуру расслабиться. К тому же, рядом ходили другие люди.
Повертевшись с боку на бок, как Артуру показалось, несколько часов, он понял, что захотел в туалет. Сперва он окликнул Богдана, чтобы спросить, есть ли в поездах туалеты, но тот не отзывался. Тогда Артур решил исследовать вагон сам.
Поднявшись, он прошёл весь вагон в одну и другую сторону, но не нашёл ничего, кроме сторожащих выходы солдат.
— Чего потерял? — хмуро спросил один из них.
— Туалет ищу.
— Вот за этой дверью. — Солдат встал. — Пошли.
— В смысле — пошли?
— В смысле — ты в туалет, а я снаружи посторожу.
Туалет удивил чистотой. Не сразу разобравшись со смывом и раковиной, Артур всё же сделал всё необходимое и вернулся к своему месту. Он думал о солдате, который помог ему найти туалет. Крупный мужчина, с едва заметной щетиной, строгим взглядом карих глаз. Эта строгость была какой-то неестественной, словно солдат хотел выглядеть суровее, чем был на самом деле. Кто он? Откуда? Есть ли у него дом? Своя капсула сна? Всегда ли он был солдатом, или раньше работал, например, на заводе, как Артур? Доводилось ли ему стрелять из автомата, который он не выпускает из рук? Доводилось ли убивать людей?
Мысли приходили в голову сами собой, и Артуру было интересно представить, как выглядит этот солдат в обычной одежде, без формы и оружия. А вопрос об убийствах, возникший в его голове, уже не вызывал интереса и отзывался страхом где-то в низу груди. И невольно напрашивался следующий вопрос: не убьёт ли этот солдат его, Артура? Или других пассажиров? Страх, возникавший от этих мыслей, напоминал о страхе, испытанном при столкновении с танком. Но это чувство настолько отталкивало Артура, что его мысли невольно соскальзывали в сторону. Впрочем, они и вовсе рассеялись, когда он увидел Катю. Она неуверенно шла вдоль вагона, вглядываясь в лица остальных пассажиров, и замерла, когда встретила Артура.
— Привет, — поздоровался он, останавливаясь.
— Привет, — ответила Катя, заливаясь румянцем.
Она оглянулась, словно боялась, что их заметят вместе, и спросила:
— Артур, ты знаешь, что происходит?
— Зачем нас похитили? Без понятия.
— Да? — Катя не пыталась скрыть разочарования. — А я подумала, может, хоть ты знаешь...
Потом она бросила взгляд на одежду Артура и, поколебавшись, спросила:
— А ты и правда... Ну, ты понимаешь.
— Не понимаю, — покачал головой Артур.
— Ой, ну... Ты и правда лежал в психушке? То есть, в психиатрической больнице?
— Правда.
— О... Понятно... Ну ладно, пока. — Катя развернулась и поспешила уйти.
Артур хотел задержать её, что-то спросить — например, что там происходило в городе, за последние девять месяцев — но так и не решился окликнуть бывшую соседку. Она не хотела с ним общаться. Скорее всего, она подошла к нему с вопросом только потому, что он единственный мог пролить свет на происходящее. А может, надеялась, что Артур всё же не лежал в психбольнице. Но когда её опасения подтвердились, постаралась поскорее уйти.
Артура это уязвило. Когда-то она хотела затащить его в постель, причём для самого Артура это было не так уж и давно, а теперь стыдилась его общества.
— Обидно, — пробурчал под нос Артур, возвращаясь на койку.
Теперь он думал о Кате и о своей жизни, и страх, возникший ранее из-за мыслей о солдате, уже не возвращался. Он уступил горечи сожалений об утраченной жизни. Артур думал о том, что у него было, и что он потерял. И пусть было не так уж и много, это всё же была его жизнь, в которой он дорожил каждым небольшим успехом. Тем, что вытянул семью с братом. Что выучился и получил работу на заводе. Хорошую работу, квалифицированную. А теперь эти достижения не имели никакого смысла.
Артур одёрнул себя: имело смысл то, что он ухаживал и воспитывал брата. И хотя Виталик вырос неблагодарным идиотом, всё же он не отправился в детский дом, как это было в некоторых других семьях. После войны многие дети, оставшиеся без родителей, отправились в детский дом. Что именно там происходило, Артур не знал, но слухи ходили один страшнее другого. Такой участи Виталику он не желал.
«А главное, — думал Артур, — мама была бы довольна, что Виталя остался со мной. Она бы меня похвалила».
Мысли о матери успокоили Артура. Тогда он постарался представить себе любимую фантазию, место, где хотел бы оказаться — дом в лесу, окружённый зелёными деревьями. Елями. Воображение рисовало сумрак хвойного леса, пронизанный косо падающими солнечными лучами. Яркие красные и жёлтые птицы перелетали с ветки на ветку, громко щебеча. Дом на этот раз представился каменный, из его трубы шёл дымок. В окнах плясали отблески огня — наверняка, камина. Это было прекрасное, тихое место вдали от людей, вдали от тревог.
Незаметно для себя Артур задремал. И тут же резко проснулся из-за страшного сновидения — содержание не запомнилось, но испуг не проходил. Однако страх сменился удивлением, когда Артур заметил, что за окном уже светает. Богдан всё ещё спал, негромко похрапывая, но деревья и сугробы за окном стали бледно-серыми.
«Я что, всё-таки уснул? — поразился Артур. — И уже... утро?»
Он поднялся и глянул в обе стороны прохода: люди на кушетках спали. Лишь один парень с чёрными волосами до плеч, тот, что вчера говорил с Гычей, сидел на одном из боковых мест и расширенными глазами, не мигая, смотрел в окно.
Артур закрыл глаза и попытался уснуть, но у него не получалось. Только сильнее захотелось в туалет. Поняв, что уснуть не удастся, Артур встал и пошёл к выходу из вагона. Сонный солдат в конце вагона встрепенулся, когда он проходил мимо, но Артур тут же объяснил:
— Я в туалет.
Солдат кивнул и на этот раз выходить за дверь не стал. Когда Артур возвращался на своё место, он снова увидел парня, который не мигая смотрел в окно, и ему стало интересно: неужели он просидел так всю ночь? Жильцы дома номер сто четыре явно сторонились пациентов, и поведение Кати было тому подтверждением, но Артур всё же решил рискнуть и подойти к парню. Возможно, тот был напуган после разговора с Гычей.
— Доброе утро, — поздоровался Артур, подходя ближе.
Парень никак не отреагировал, даже не повернул головы.
— Знаю, знаю, — поднял руки Артур. — Ты боишься меня, ведь я пациент из психушки, и всё такое... Я просто хотел спросить, всё ли в порядке? У тебя совсем не получилось поспать?
Парень снова ничего не ответил и даже не пошевелился. Артур пригляделся к нему, и вдруг с пугающей чёткостью осознал, что его собеседник мёртв.
Глава 16
Вскоре выяснилось, что за ночь умерли четверо пассажиров. Помимо парня в пижаме с кроликами скончались ещё двое мужчин и женщина — все трое обнаружены лежащими на своих местах.
Один из пассажиров, увидев своего соседа мёртвым, потерял сознание. Девушка, впавшая накануне в истерику, снова принялась громко рыдать. Кто-то ругался, но большинство просто впало в ступор.
— Какие чувствительные оказались, — удивился Гыча. — Ну ладно, надо от трупов избавиться.
— От чего они умерли? — глухо спросил Артур.
Голос его не слушался.
— Да кто их, чертей, знает? — Гыча почесал затылок. — Может, сердце не выдержало у кого? Или испугались сильно? Или из вредности? С этих станется.
Одна из женщин, слышавшая это, ошарашено уставилась на Гычу, а потом прыгнула на него, намереваясь вцепиться ногтями в лицо. Тот отреагировал мгновенно, свалив женщину крепким ударом кулака в лицо.
Солдаты взяли автоматы на изготовку.
— Ещё смелые есть? — спросил Гыча, доставая пистолет из заплечной кобуры.
Упавшая подняться не пыталась. Артур присел рядом с ней на корточки и потормошил — та не приходила в себя.
— Она что, тоже... умерла? — ужаснулся он.
— Чего-чего? — Гыча мельком глянул на женщину. — Да нет, просто без сознания.
Тела умерших вытаскивали в тамбур и оттуда выбрасывали в снег на ходу. Занимался этим сам Гыча и один из солдат. Остальные сидели на своих местах, боясь не то, что пошевелиться, но даже и сказать что-то лишнее. В тишине слышно было лишь непрекращающийся плач девушки.
— Да заткнись ты! — заорал на неё кто-то. — Достала!
Девушка зарыдала громче. Артур услышал ругань, а потом звук пощёчины. Плач прекратился. Ещё через минуту девушка с заплаканным лицом, бледная, с остекленевшим взглядом прошла мимо места Артура, держась за красную щёку.
— С вами всё в порядке? — спросил он у неё.
Та дёрнулась, испугавшись, посмотрела на Артура, ничего не сказала и пошла дальше. Села на свободное место чуть дальше и стала смотреть в окно.
— Тяжело ей, — нахмурился Богдан. — Что теперь с девкой будет...
— В тот раз тоже умирали? — спросил Артур. — Когда в прошлый раз тебя похищали?
— Так — нет. А вообще, умирают каждый раз. Вспомни хоть прошлое твоё похищение.
Артур кивнул.
— Нервы у всех на пределе, — продолжил Богдан. — Но кто-то повыносливее будет, а кто-то — вот... Умирает от страха. От стресса. Эта вот тоже, — он кивнул в направлении заплаканной девушки, — долго так не протянет. Не помрёт, так глупость какую-нибудь совершит.
Артур вгляделся в девушку. Одетая в сиреневую пижаму с пингвинами, тонкая и изящная, с длинными светлыми волосами, она походила на подростка. Это впечатление усиливала её поза: она забралась на сиденье с ногами и вся сжалась в комок. Присмотревшись, можно было дать ей лет двадцать пять, но сейчас она выглядела как запуганный ребёнок.
— Пойду, поговорю с ней, — сказал Богдан, вставая. — Погоди пока тут.