– Марина, пойми, теперь я буду зарабатывать хорошие деньги и смогу обеспечить тебя.
– Сережа…
– Пожалуйста, скажи Льву Наумовичу, что разводишься с ним.
– Сережа, поговорим позже.
– Постой! Ты только скажи, что разведешься!
– Я подумаю.
– О чем!?! – закричал он.
– О том, о чем ты просишь, – отозвалась она тихо.
– Марина! Я же говорю тебе, что деньги будут!
– Не в этом дело.
– А в чем?!
– Мне сейчас тяжело.
– Я знаю, но я для тебя сделаю все! Слышишь, все! Возможное и невозможное!
Он ждал ответа. Она молчала.
– Ты слышишь меня? – не выдержал Фролов.
– Слышу…
По ее голосу он догадался, что она плачет.
– Не надо, Марина, – попросил он тихо.
– Не буду…
– Ты сейчас где?
– Мне нужно съездить по делам.
– Мы увидимся сегодня?
– Не знаю. Но спасибо тебе за все.
– Маринка!!!
– Я позвоню потом. Прости, – и она отключила связь.
Несколько секунд Сергей слушал длинные гудки, потом повесил трубку.
Фролов твердо решил, что рано или поздно он уговорит Марину развестись с Замятиным и женится на ней.
Он слишком далеко зашел, и отступление было бы теперь для него полным крахом.
Снег падал на его горячие губы и таял, превращаясь в крохотные прозрачные капли, такие странные на вкус…
Дон растянулся посередине комнаты, которую затопило яркое зимнее солнце.
Казалось, кот купается в расплавленном янтаре. Его густая черная шерсть блестела и переливалась в волнах света.
Тонкие ниточки зрачков были едва заметны в огромных желтых глазах.
– По-моему, скоро наступит весна, – сказал Морис.
– Возможно, – отозвалась Мирослава, не отрываясь от кипы бумаг.
– Дон солидарен со мной в этом вопросе, – настаивал Миндаугас.
– Он уже давно во всем с тобой солидарен, – усмехнулась Мирослава.
– Но каково мне было завоевать его расположение!
– По-моему, Дон не нравится Шуре, – вздохнула Волгина.
– Не то слово, – заулыбался Миндаугас.
– Да?.. – недоверчиво откликнулась Мирослава.
– Шурочка Дона не жалует.
– Что верно, то верно, только непонятно почему…
– Для меня это тоже остается загадкой.
Мирослава отложила бумаги и потянулась.
Глядя на нее, Миндаугас подумал, что она сама похожа на большую кошку, например, на бенгальского тигра… Те же повадки… грация… властность…
– Все, – заявила Мирослава, – отчитаемся перед клиенткой и сможем взяться за новое дело.
– Кстати, она звонила.
– Но ты не сказал!
– Не хотел отвлекать вас от работы. Это же не к спеху.
– Что она сказала? – нетерпеливо перебила Марина.
– Что подъедет к нам в двенадцать. Вернее, она спросила, можно ли подъехать в это время. Я ответил, что да.
– Хорошо. Сейчас десять. Пойду выпью чаю. Ты будешь?
– Составлю вам компанию.
Едва хозяйка скрылась за дверью, кот поднялся, зевнул, потянулся и отправился следом. Дон терпеть не мог одиночества.
Марина затормозила и остановила машину у обочины. Она не могла ехать дальше, потому что слезы текли и текли из ее глаз. Она уронила голову на руль и, не сдерживаясь, зарыдала.
– Гражданка, вам плохо? – раздалось, казалось, над самым ухом.
Марина подняла заплаканное лицо.
– Что случилось? – строго спросил гаишник.
– Ничего, – покачала она головой.
– Здесь нельзя останавливаться.
– Простите. Ах, да, – она полезла за деньгами и секунду спустя неловко протянула стражу порядка мятую купюру.
Он тяжко вздохнул, посмотрел на зареванную женщину и отчеканил:
– Уберите баксы, вытрите слезы, постарайтесь побыстрее успокоиться и уезжайте.
Марину почему-то развеселило такое количество распоряжений, выданных одновременно. Она улыбнулась сквозь слезы.
– Ну вот, – констатировал гаишник, – я вижу, вам лучше, возьмите себя в руки и поезжайте домой.
– Слушаюсь, мой генерал, – удалось пошутить Марине.
Но он не оценил ее шутки.
– Я сержант, – заметил сухо правоохранитель, – поезжайте, – он махнул рукой.
Марина послушно тронула автомобиль с места.
– Надо же, – подумала она, – даже гаишник посочувствовал… А еще говорят, что им только деньги нужны. Мог ведь оштрафовать, а не стал, значит, и полиции не чуждо человеческое отношение к людям. Если бы он знал, что меня в убийстве подозревают… Впрочем, звонил следователь и сказал, что дело закрыто, и ко мне у них нет претензий.
Александр Наполеонов больше не казался Марине грозным, теперь, когда опасность миновала, он выглядел в ее глазах маленьким и забавным.
А сначала как она боялась его! Просто до полуобморочного состояния. Один его голос приводил Марину в трепет.
Замятина въехала на территорию коттеджного поселка. Вот и особняк детектива. Марина вышла из машины и позвонила.
Ворота разъехались. Замятина вернулась в салон автомобиля и въехала во двор.
Миндаугас открыл ей дверь.
– Здравствуйте…
– Добрый день.
– Ничего, что я немного раньше?
– Все нормально. Мирослава Игоревна вас ждет. Проходите в ее кабинет.
– Спасибо.
Марина быстрым шагом пересекла приемную и постучала в дверь.
– Да, войдите, – услышала она голос Волгиной.
Марина вошла и замерла возле двери.
– Проходите, Марина Ивановна, садитесь – пригласила ее Волгина.
– Спасибо, – Марина, вновь оробев, прошла и села на край стула.
– Устраивайтесь поудобнее, – подбодрила ее Волгина.
Марина встала и пересела в кресло.
Замятина не заметила улыбку, притаившуюся в уголках губ детектива.
– Поговорим о нашем деле.
Марина кивнула в знак согласия.
– Не буду вас томить. Все подозрения с вас сняты.
Замятина облизала пересохшие губы.
– Следователь мне звонил, – прошептала она.
– Значит, вы все знаете.
– Нет, – Марина покачала головой, – он не вдавался в подробности.
– Естественно, – улыбнулась Волгина.
Марина подняла глаза и встретилась с взглядом детектива.
– Я чувствую себя, как ежик в тумане, – грустно улыбнулась она.
– Ну что ж, – проговорила Волгина, – проясним ситуацию. По всей видимости, ваша подруга замыслила всю эту аферу давно… Вернее, – Волгина задумалась, – в тот самый миг, как встретила вас уже замужней женщиной в родном подъезде.
– Вы хотите сказать!.. – воскликнула Замятина.
– Я хочу сказать, что Марева Елена Константиновна подумала о том, что может неплохо устроиться, используя вас.
– Но она не могла знать!
– Почему же? – удивилась Мирослава.
– Я ничего ей до этого не говорила.
– Ваша мама живет в том же подъезде, где жила Марева, там же обитает и соседка, в доме которой вы познакомились со своим теперешним мужем.
– Но!..
– Марина Ивановна! Не будьте такой наивной! Конечно, вашей подруге были известны некоторые подробности вашего романа и замужества.
– Наверное, вы правы, – была вынуждена согласиться Марина.
– У Елены Константиновны были неплохие артистические способности, раз она сумела всем так хорошо заморочить голову.
– Наверное, это странно, но я даже не удивлялась ее сочувствию. Принимала как должное.
Волгина кивнула.
– Лена принимала такое участие в моей судьбе… Мне даже в голову не приходило заподозрить неладное.
– Она добилась своей цели – вы ввели ее в дом Замятиных. А дальше – дело техники. Умело кокетничая, Елена заставила Владимира влюбиться.
– Да, он просто потерял от нее голову! – воскликнула Замятина.
Полминуты спустя она вздохнула и добавила, – впрочем, я даже была за нее рада, пока она не стала выживать меня из дома – сначала ненавязчиво, вроде бы, проявляя заботу обо мне, а потом с угрозами. Тогда я все поняла и решила в долгу не оставаться. Глупо как! Следователь был уверен, что мотив только у меня.
– Да, на первый взгляд картина виделась именно такой, – сказала Мирослава, – никто кроме вас не мог быть заинтересован в ее смерти.
– Я до сих пор не могу поверить! – вырвалось у Замятиной. – Как она могла решиться! Ведь, если бы не проснулась я, то полиция сразу поняла бы – виновата Лена.
Губы Мирославы тронула улыбка, – вы ошибаетесь, Марина Ивановна.
– Но почему?!
– Никто бы не подумал об убийстве…
– Как же так?!
– Вы были в депрессии, принимали лекарства. Часто злоупотребляли ими.
– Ну и что?!
– Шкафчик ваш, лекарства ваши, вы в тоске. Вывод напрашивается сам – самоубийство!
– Но…
– По крайней мере, Елена Константиновна была уверена, что следователь придет именно к такому выводу.
– Боже мой! – Замятина закрыла лицо руками, – от смерти меня спасла случайность.
– Можно считать и так, – согласилась детектив.
– Но от тюрьмы меня спасли вы! – горячо выдохнула Марина Ивановна.
– Это моя работа, – пожала плечами Мирослава.
– Нет, не скажите. Если бы не вы! Даже подумать страшно! Все было против меня.
– Теперь, Марина Ивановна, ваши неприятности позади и вы можете начать новую жизнь.
– Вы о Сереже? – внезапно спросила Замятина.
Волгина ничего не ответила, но ее теплый взгляд приободрил молодую женщину.
– Он звонил мне… – прошептала Марина, – хочет, чтобы мы поженились.
– Это решать вам.
– Да, я знаю. Только… Не знаю, как мужу сказать. Я доставила Льву Наумовичу одни неприятности и огорчения, а он был так добр ко мне. – Замятина перевела дыханье, – но я понимаю, что так продолжаться не может. Я должна решиться. Я очень люблю Сережу. И ему я причинила столько горя.
– Марина Ивановна, я думаю, что не стоит сокрушаться. К чему тратить время на сожаление о прошлом. Попробуйте жить настоящим.
– Да, я так и сделаю. – Замятина открыла сумочку: – я принесла ваш гонорар.
– Хорошо, сейчас мой партнер оформит документы.
– Разве это обязательно? – спросила Марина Ивановна.
– Обязательно, – подтвердила Мирослава, и, нажав кнопку на столе, позвала, – Морис!