— А что, если он и правда напал на след убийц, похитителей? — осенило Алису. — Ну сфоткал с другого ракурса с перепугу или случайно, когда убегал, не в то окно руку просунул. Я ему верить вдруг начала. Ну знаешь, как по щелчку.
— А ты сама этот кабриолет черный видела и двух фриков в нем? Нет, заряжала планшет. Макс всегда был странным, он нам в школе рассказывал, что к нему часто приходит мужчина в черном смокинге и рассказывает жуткие вещи.У него в 11 лет начало дико сносить крышу.
Макс ждал, когда Натан и Юра сделают очередное солнышко на качелях и слезут поговорить. Большаков приготовил огромную лекцию для друзей, но до последнего сомневался стоит ли им доверять большую тайну.
— Каждую ночь я теперь вижу странный мир. В нем три солнца и столько же лун. А люди под ними на земле ходят точно такие же, как мы с вами. А еще у них свой язык — мурийский. Но я его понимаю, словно смотрю фильм в дубляже. И самое главное, что я хотел сказать: я вижу не полностью этот мир, а только когда рядом со мной Юстус. И я хожу по пятам за этим Юстусом Гроссом, иногда даже кажется, что я сам этот Юстус Гросс.
— А я Фриц Ланг, — рассмеялся Юра Тимофеев.
— Кто это? — скорчил рожу Большаков. — Хватит издеваться надо мной.Я не шучу. Я принялся все эти сны записывать, потому что они безумно интересные.
Макс протянул толстую тетрадь с иллюстрациями ребятам, он сделал зарисовки и очерки, пока валялся с переломом.
— Но только не пытайтесь перед сном мечтать об этом мире, он принадлежит мне, — воскликнул Макс.
— Да кому нужны эти три солнца. Тем более телефонов у них нет, компьютеров — тоже, — надулся Юра. — Как они там вообще живут? Даже межгалактических кораблей нет.
Макс вырвал из рук драгоценную тетрадь со словами:
— Да у них все есть: и еда, и одежда, и красивые дома. Они даже учатся фотоаппараты делать. И оружие у них тоже есть. Вы не видели их империю, а уже смеетесь над ними.
— Глядишь, когда вырастишь, они у тебя там революции и войны устроят, а ты будешь стоять и наблюдать за ними, — сказал Натан, покосившись на тетрадь. — Что ты будешь делать, когда они станут воевать?
— Не знаю. Наверное, займу чью-то сторону. А что еще делать? Надеюсь, этот мир не разрушится, и я смогу наблюдать за ним каждую ночь. Но, знаете, он снится мне не всегда. Наверное, кто-то перебивает мой сон и хочет насладиться вместо меня этим миром, — вздохнул Макс.
— А ты скажи-ка нам лучше что-то на мурийском! — Натан приобнял друга, пытаясь дотянуться до тетради, но Макс живо ее убрал во внутренний карман.
— А я тебе не заводной попугай, чтобы говорить. Ты как-то странно себя ведешь, Натан! Хватит смотреть так мою тетрадь. Минуту назад насмехался, а теперь ручки свои тянешь.
— А ну дай почитать, — Натан накинулся на Большакова с кулаками, пытаясь выхватить из кармана ценные манускрипты, написанные гелевыми ручками.
Юра закончил рассказ тем, что Макс начал при них рвать тетрадь, а затем и вовсе какие-то листы сжевал и проглотил, но Натан на него обиделся и очень долго не разговаривал, в школе стал избегать его.
— А вдруг он не врал вам, — задумалась Алиса.
Но после этих слов Юра пришел в ярость:
— Ты себя послушай со стороны. Ну хоть ты имей стержень, не поддавайся его чарам. Ты журналистка, прекрасная, умная девушка с критическим мышлением и рациональным складом ума. Конечно, я понимаю, Макс Большаков харизматичный, любую очарует…
— Дурак ты, Юр. Думала, как нормальные люди посидим, обсудим все. Завтра не увидимся и послезавтра тоже. Потом созвонимся, у меня много работы,- девушка схватила свою куртку и поспешила к выходу, минуя двух престарелых дряхлых теток. Две пожилые близняшки оценивающе взглянули на Алису, затем принялись о чем-то шептаться и хихикать. У одной из дам были до неприличия огромные бородавки на подбородке. Это заметила Алиса и невольно всколыхнулась от неприятного чувства.
Тимофеев решил остаться в заведении и насладиться ужином. Он часто ловил свою подругу на всплесках, но на этот раз снова пришлось упомянуть недобрым словом Большакова, который вылез из глубин и снова испортил вечер.
Алиса направилась в библиотеку к своей подруге; вот уже несколько лет она вела дружбу с одной очень харизматичной умной особой, знающей обо всем на свете, как ей казалось. Марина была из тех легких людей, готовых пуститься в любое приключение, заглянуть в лесную чащу и заблудиться ради интереса. Подруга Алисы отличалась излишней созерцательностью и всегда верила, что человек для человека — всегда новое знание, новый опыт.
Величественное старое здание, некогда служившее купеческим домом, теперь было свободным местом, где собирались люди, дабы не только почитать книги, но и побеседовать за чашкой чая. Удивительно, но толпы людей ходили каждый день сюда. Марина часто шутила, что люди прогуливают учебу и работу ради посещения библиотеки. Ей всегда казалось загадкой, почему люди идут туда, даже изрядно надравшись, вооружившись бранными словами, доказывая кому-то неправоту суждений. Марина, работавшая в этом книжном храме два года, жаловалась вечно подруге на пыль и сборища странных людей.
— И как свидание? Отец Юры не приехал за ним, как в прошлый раз? — Марина опустила стекло и принялась жадно курить.
Возле библиотеки толпились заядлые читатели, не спешившие домой, они увлеченно вели дискуссии и жадно пили кофе из стаканчиков.
Алиса поделилась своей детективной вылазкой и рассказала про ссору с Тимофеевым, но не стала вдаваться в детали.
— Весь город только и говорит про Большакова и про исчезновения. Будешь что-то в блоге писать или в утренний выпуск газеты дашь колонку? Я бы на твоем месте все-таки использовала материал, не зря же ты поехала в эти, ну эти, Ключи! Стремное место, я там год назад была, прямо у знака шину спустило. Какая-то сука разбросала там гвозди, — поведала Марина.
Алиса покачала головой и дала понять, что дело требует большого расследования, которое полиции не под силу.
— Верю я во что-то потусторонне, — заявила Алиса, в глазах ее сверкало фиолетовое пламя. — И никакая полиция не сможет подобраться к истине, потому что ее нет. Есть лишь…
— Так, погоди, подруга. Ты чего такая мрачная? — Марина была похожа на дымящуюся куклу, и точно подпаленное, ее платье искрилось благодаря набухшему свету.
Улица наполнялась туманом до краев, выметая людей. Фонари подмигивали проезжающим машинам и словно склонялись к железным лошадям. Где-то над городом зажглись красные огни, они летели большой стаей, привлекая внимание горожан.
— Сны тебя снова посещают? — поинтересовалась подруга, раскрывая сумку. Она копалась в ней долго, пока не нашла таблетницу.
— Третью ночь снятся. Например, вчера я видела огромного ворона с привязанным письмом в лапке. Он летел к большой, длинной стае, и вдруг его подбили. Представляешь, кто-то осмелился выстрелить в эту умнейшую птицу. А затем я увидела, что у всех птиц есть конверты. Их сбивали, сбивали, а они продолжали лететь, даже не рассыпав эту воздушную фигуру.
— И кто-нибудь из них донес письмо?
— Да, остался только один ворон. Как же я устала, Марин, от этих снов. Они закончились на первом курсе, а теперь снова меня мучают.
Девушки высунулись из машины, их привлекли пролетающие огни. Переливающееся небо мнило себя безумным и злым, но природа не может быть злой.
— Это связано с Максимом? — задумалась вслух Алиса.
— Теперь у тебя новый предмет воздыхания? Большаков? Ты серьезно? Он же чокнутый, ну, так говорят. К тому же, вдруг он замешан во всех делах.
— Не замешан. Я чувствую, что должна с ним сблизиться. Теперь меня влечет к нему со страшной силой. Мои мысли — вороны. И они сейчас летят к нему, -вздохнула Алиса.
Этот вздох подхватил нахальный ветер, он принес его к окну огромного дома Большаковых, заставив форточку на чердаке открыться. Среди старого хлама прогуливался маленький вороненок с подбитой лапой. Он испугался, когда маленькая дверца на окне распахнулась — детеныш тут же спрятался в небольшой раскрытый чемодан.
Кроваво- красный туман бродил по переулкам, просачивался через открытые окна, двери в жилища и нес с собой жуткие сны. Он плясал у детских подушек в поисках детских глаз, дабы проникнуть в сознание и посеять в нем ужас. Он отравлял еду медленно, он просачивался в воду, игрался с электричеством, отчего по всему городу пробежали проблемы со светом.
Две подруги обсуждали Большакова и коварно выстраивали планы по его покорению. Марине пришлось согласиться, что Большаков при всех его странностях и загадочном появлении, обладает гипнотической внешностью. Пока Алиса почти осознавала свою влюбленность, к закрытой библиотеке плыл сквозь туман молодой человек в черном капюшоне. Он повернул замок и дверь распахнулась. В темном коридоре с великим множеством дверей он нащупал ржавую и полуразвалившуюся ручку. Дверь без труда поддалась.
— Кто-то еще придет? — обратился парень к нескольким десяткам человек, держащих в руках фиолетовые визитки.
— Наверное, нет, — сказала женщина с огромной рукописной книгой в позолоченном переплете. Она положила томик на кафедру для вошедшего и просеменила к заднему ряду.
Пришедшие на собрание одновременно кивнули человеку у кафедры. Он снял капюшон. Антон Губин почесал татуировку за ухом, немного обнажив ее — большой круг с тремя точками во внутренней части фигуры. Он раскрыл книгу, нежно перелистнул несколько страниц примерно с середины и принялся читать загробным голосом. Все присутствующие впились глазами в Антона и не смели пошевелиться.
Глава 6
Юстус открыл залитые кровью и грязью глаза. Его преследовали жуткая вонь и боль во всем теле. Бесконечные макушки деревьев, казалось, полыхали под тремя солнцами. А ясное желтое небо ослепляло своим бездушием.
— Где я? Отец? — протянул Юстус и снова закрыл глаза от боли.