В небольшой повозке рядом с рыжеволосым красавцем сидел купец в измазанном грязью костюме и выпускал столбы дыма, его бесконечная сигара никогда не потухала.
— Все умерли? — простонал Юстус. — Я не верю.
Купец по-прежнему не отвечал, но мальчик в огромной серой рубахе, не переставал молился. Он читал все молитвы, которые помнил со школьной скамьи. И как только доходил до последней из Большой книги, принимался сначала. Мальчик из бедной семьи проявлял необычайную стойкость, лишившись в один миг всех своих близких. Младшую сестру переехала повозка революционеров, старшего брата расстреляли, пока тот пытался спасти девушку из горящего дома. А отца казнили на площади как прислугу, которая обслуживала высший свет.
— Откуда в человеке столько зла? Как оно может быть таким сильным и завладеть плотью? — продолжал рыдать Юстус.
— Куда ты пойдешь, молодой господин? — мальчик прервал молитву и немного придвинулся к рыжему дворянину.
Юстус перестал рыдать. Он покорился неведомой силе и сел напротив мальчика, в чьих глазах переливалось бушующее темное море и плескалась мертвая рыба.
— К дяде в Научный город, больше никого не осталось.
— Я знаю. К тебе на мосту подойдет путник, но только ты его не гони прочь, он устал с дороги, но жаждет попасть в заветное место.
— Ничего не понимаю, мальчик, — Гросс поспешно вытер кровь со своей шеи — густые капли вытекали из уха.
— Поймешь, когда будешь на мосту.
— Ничего не понимаю и не хочу!
— Если прогонишь путника, жизнь тебя накажет, — холодное темное море захлопнулось, мальчик снова погрузился в молитву.
Юстус закрыл глаза. И снова пропал для путников, его страшные кошмары обступали, раздирали при свете солнечных лучей. Гросс пришел в себя только после того, как услышал голос гвардейца из черного отряда. Отряд защищал соседние земли от повстанцев и проверял всех сбежавших из павшей столицы Севера.
— Юноша, г-господин, — гвардеец обратился с уцелевшему, но не сразу понял, что тот принадлежит к высшей знати, пока не увидел на руке перстень с фиолетовым камнем и татуировку за ухом в виде звезды. — Вы в порядке? Кто-то из ваших родственников выжил?
Юстус упал на землю и принялся рвать траву, истошно крича. Он привлек внимание боевых командиров, которые потребовали установить личность юноши, но те не знали, как подступиться к нему, потому что вокруг Юстуса полыхала трава и сам он искрился.
Гвардеец взял мальчика на руки и повел его к реке, где и пристрелил. Жесткая рука не дрогнула, она механически лишила жизни.
— Все они, низшие, злобные. Он бы нас ночью перерезал, — заявил гвардеец, когда сбрасывал тело мальчика в воду. — Наверняка, когда резали и сжигали, радовался в столице.
Гвардейцу показалось, что из реки донесся жалкий мальчишечий голос, проговаривающий молитву за переход в иной мир. Но хранитель порядка смахнул эту мысль сапогом вместе с несколькими камнями.
Двое гвардейцев попытались завязать драку, они бросились к товарищу с криками и недоумением. Их разрывало от хладнокровия сослуживца, но в суматоху вмешался мужчина в черном кожаном плаще, приказав выловить труп и похоронить по-человечески. Молодые люди не посмели ослушаться приказа и бросились в реку. Но течение выбрасывало их к берегу, не давая подступить к мальчишке.
Река уносила тощее тельце в сторону бескрайних полей, которые придется отдать повстанцам, как выразился генерал. Он стоял на холме в окружении нескольких десятков мужчин в черных мантиях. Лица их были закрыты тонкими черными материями, отчего казалось, что под тканями нет человеческих лиц, лишь набор случайных частей, хаотичных, уродливых.
— С этим местом уже все ясно. У императора нет времени разбираться с восстанием, — обратился генерал к самому высокому из присутствующих.
— Отведите куда-нибудь выживших подальше, а мы займемся делом.
Юстуса и его попутчиков попросили как можно скорее уехать от эпицентра:
— Революционеры пойдут с огнем, эти маги защитят остальные земли и подавят восстание, — сказал гвардеец в темно-фиолетовой мантии, помогая подняться молодому помещику.
Юстус уселся в повозку и молча впитывал звуки. Маги и военные о чем-то спорили, без конца повторяя: «Мы такое раньше не делали, это ужасно, это не этично». Но слова генерала положили конец пререканиям.
— Я передам императору, что вы в сговоре с революционерами, раз приказы его величества кажутся вам необдуманными и мрачными. Не переживайте, если завтра падет столица, и большой купол рухнет, выпустит тысячи голодных чудовищ…Пока жив император, жива наша империя и мы вместе с ней. Но если вы желаете смерти близким, то можете убираться.
Юстус уже был далеко от границы и не видел, что генерал заставил огородить магическим куполом все северные земли от империи, даже те, которых не коснулась революционная зараза. За повозкой Юстуса плелись несколько сотен маленьких карет, набитых выжившими детьми, купцами и артистами, которым удалось чудом спастись.
Юстус ехал несколько дней в сопровождении конвоя до Научного города. В дороге он изнывал и прогонял любые мысли о некогда процветающем Небеле. В памяти догорало зарево воспоминаний, когда он, совершенно сбитый с толку, выбежал вместе с Катариной на большой балкон через кабинет отца. Перед ним развернулась мрачная картина: тягучие черные столбы дыма рассыпались по городу. В центре столицы шли перестрелки, крыши домов заполнялись перепуганными людьми, а колокола били по всему городу. Но вдруг центральный храм превратился в руины за пару мгновений, и огромный колокол упал на дом для актеров. Сердце готово было лопнуть, разорвав грудную клетку в клочья.
— Шевелись быстрее. Послушай, тебе нужно спасаться. Революционеры пришли за тобой и не успокоятся, пока не получат тебя!
— А что я им сделал?
— Этого я не могу рассказать, да и в самих революционных кругах тебя не обсуждают, хотя ты — главная идея, запомни, — Катарина вытолкнула с балкона Юстуса и затем следом за ним спустилась на мягкую траву.
Он бежал садами, парками, прятался от обстрелов в крестьянских домах, а потом потерял сознание на лесной тропинке, где его подобрал купец с мальчишкой, отчаянно прибившимся к нему.
Купец разрыдался перед Юстусом:
— Зачем они его убили, что им сделал этот добродушный мальчишка?
— Так почему не вмешались? — Юстус посмотрел прямо в глаза своему попутчику.
— Вы не знаете черных гвардейцев. И никогда не видели их в настоящем гневе. Ну что ж, проживете жизнь…вы еще, юноша, вспомните мои слова, когда угодите в их лапы.
— С чего бы им против меня ополчаться?
Купец вытер слезы и уставился в свои убитые и запачканные башмаки, новые он так и не успел примерить в свой день рождения. Жена приготовила ему подарок вместе с сыном, но купец даже о нем не узнал. Всю оставшуюся дорогу он заточил себя в мрачном молчании. И вот из темноты показались смутные очертания Научного города — Кенигмага. Почти черное чернильное небо держало внутри себя город, темнота не пробивалась ни огромными башнями-факелами, ни свечением газовых фонарей, что обрамляли улицы, подчеркивали их извилистые формы. Лишь слабое мерцание источников света служило путникам жалким ориентиром в этой черной бездонной пустыне.
Юноша не заметил, как на большом мосту у Первых ворот образовалось огромное столпотворение из купцов, ремесленников, студентов с их сопровождением. Роскошные кареты пропускались вне очереди, и гвардейцы даже не заглядывали внутрь, так же они пропускали журналистов с красной привязанной к запястью лентой, местную городскую знать, возвращавшуюся с дач.
Вдруг к Юстусу в повозку попытался залезть сальный и ободранный мужчина средних лет с небольшим импровизированным мешком, сшитым из льняной рубашки.
— Мальчик, ваше превосходительство, вы человек знатный, ну скажите гвардейцам, что я ваш слуга. У меня за этими паршивыми стенами ребенок умирает, моя кровинушка. Жена сбежала, в актрисы подалась, а ребенок теперь из актерского дома в другой ковыляет, ну разрешите с вами. Всеми богами клянусь, отплачу вам за вашу доброту.
Купец выкинул до брусчатку наглеца и пригрозил кулаком, напоследок сказав:
— Не вешай на уши лапши мальчишке, актеры не живут в Научном городе. Этот город порока не любит.
— Как? В самом деле не живут? — удивился Гросс.
— Здесь все иначе, отвыкай от севера, — вздохнул купец.
Юстус вдруг заерзал, бросился высматривать незнакомца с мешком в толпе, но тот испарился с моста.
— Зачем вы его прогнали? — спохватился Юстус. — Кто вас просил?
— Неужели вы верите в сказки, что наплел вам мальчик?
— Это не ваше дело. Эй, ты, с рюкзаком, кто ты? — обратился Юстус к молодому путнику. Он походил на бродягу, которого изгнала семья за мелкую провинность, и теперь он искал свое место. Глаза незнакомца были окрашены в цвет бушующего моря, и сам он был обеспокоен чем-то.
— Я, я почти студент, но документов у меня нет сейчас, мне бы…
— Запрыгивай сюда, давай, вот так устраивайся.
Купец пошарил в кафтане, вытащил несколько бумажек:
— Без документов ты труп, призрак. Всегда нужно носить с собой, так и пропасть можно, — подытожил он.
Студент потупил глаза, в нем разгоралась авантюра, и мысль о ней пронизала и самого Юстуса:
— Для гвардейцев — ты мой слуга, понял? Документов поэтому у тебя нет.
Юноша принялся целовать руки своему благодетелю, что растрогало всех, в том числе и кучера. Гвардейцы пропустили повозку, и у первого рынка незнакомец высадился со словами:
— Мы еще увидимся, мое имя…
Но Юстус ничего не расслышал, так как на рассвете зазвенели все городские колокола, улицы заполнились сонными и перепуганными людьми. Навстречу повозке по широкой улице медленно шел караван из вооруженных черных гвардейцев.
Глава 7
Губин закрыл книгу со словами: «На сегодня достаточно».
— А почему черные гвардейцы? Откуда такое название? — протянула маленькая девочка из глубины зала. — Ну что вы так смотрите, мне интересно.