Глава 12
Юстус проснулся в новой комнате от шума за окном. Под окнами стояли кухарки и ссорились, забрасывая друг друга ругательствами. Гросс не мог понять, почему нынешний сон показался ему столь ощутимым и правдоподобным: он наблюдал за тем, как люди в странных одеяниях выбегают из библиотеки, но кровь, хлынувшая из окон, подобно прорвавшей дамбу реке, опережает их, заполняет улицу. И люди в ужасе смотрят на свои облитые кровью тела и падают друг на друга — пирамида из перепуганных, аморфных людей, на вершине которой стоит юноша с темными волосами. Он уже видел его во снах, но черты до сих пор неразборчивы.
— Господин, вам бы уже пора собираться, занятия начнутся через два часа. Дядюшка уже ждет вас к завтраку, — протараторила горничная, внося чистые полотенца в комнату. — Пока умоетесь, поедите, пройдет около часа. А вам добираться сегодня в объезд, главную дорогу перекрыли, так что, торопитесь, если не хотите опоздать.
Юс потянулся и снова нырнул под одеяло, где нащупал небольшое приглашение на спектакль Хартманов в именном поместье и записку от Анники, которая заботливой рукой даже обернула в тонкую розовую бумажку: «Приятно познакомиться с тобой, но не убегай с занятий так быстро, Юстус, иначе я припрячу обиду и обнажу ее в самый неподходящий момент».
Гросс спустился в столовую. Но за завтраком уже никто не ждал Юстуса — дядюшка незапланированно уехал на фабрику. Некто срочно приехал на тройке и известил о чрезвычайном деле, где может разобраться на месте только сам Филипп Гросс.
«Только бы не забастовка рабочих!» — пронеслось в голове Юстуса.
В дверях столовой внезапно появился запыхавшийся Гюнтер Хартман, сжимая в руке клочок газеты. Глаза Юстуса мгновенно отяжелели от огромных сгустков слез. Он понимал, что человек с газетой не заявится утром с хорошими новостями.
— Новость требовала, чтобы я бежал к тебе через весь город!
— Что случилось? — еле сдерживаясь, чтобы не заплакать, произнес юноша с огненно-медными волосами.
На пару мгновений тишина завладела комнатой, уличные крики стихли как по указке неведомых сил.
— Занятия отменили. Профессора Таймера поймали за изготовлением взрывчатого вещества! У нас в университете сейчас обыски. Революционеры проникли в святая святых, в наш обитель магии. Эта шайка немытышей считает, что нас можно уничтожить в нашем же месте силы. И это на второй учебный день!
— Подожди, кто этот профессор? — Юстус впервые слышал фамилию «Таймер».
— Ах, Таймер. Мой отец говорит, что это гнусный тип, только для прикрытия всегда вежлив, миловиден и очень услужлив. Таких нужно опасаться, — Гюнтер взял со стола графин и перелил немного морса в чистую кружку. Гроссу сделалось стыдно, что он не предложил своему новому приятелю ничего со стола, который ломился от обилия теплых напитков и закусок к ним. Но Гюнтер увидел смущение и тут же принялся раскладывать по тарелкам тарталетки, мармелад и нарезанный сыр.
Хартман поведал, что Таймер вместо того, чтобы преподавать, всегда подделывал справки о состоянии здоровья у знакомого врача и почти всегда сидел дома. Сердобольные студенты часто навещали его, где он и вербовал в ряды революционеров самых преданных ему.
— Сейчас почти со всеми студентами, кроме первокурсников, проводят беседы.
— Я хочу там быть, — громко сказал Юстус.
— Ты с ума сошел? Нас не должно там быть, все входы и выходы в учебных корпусах охраняются черной гвардией. Из столицы приехали лучшие ищейки, головорезы.
— Не беспокойся. Они знают, что я Юстус Гросс, и буду лезть во все местные дела, потому что мне не сидится на месте после северной трагедии. Неужели непонятно, что я должен там быть!
— Гросс! Одного тебя не оставлю.
Молодые люди сели в экипаж и пустились в сторону учебных корпусов. Горожане передавали газеты из рук в руки, не сдерживали своего гнева и проклинали преподавателя за то, что навлек беду на счастливый Научный город. Тень действительно была брошена на учебное заведение. Ректор красовался на первых полосах с заголовками «Как он это допустил?», «Что об этом думает уважаемый господин ректор?». Странно, что, когда уважаемый и всеми признанный профессор Элиас Шамиссо вступил на должность ректора магического университета, тут же все позабыли его истинное имя. Он смирился, что до конца дней так и останется «господином ректором», даже после того, как однажды покинет учебное заведение.
У главных ворот не получилось высадиться из экипажа — черные гвардейцы разворачивали все транспортные средства и зевак подальше. Юстус и Гюнтер соскочили со мчащегося экипажа недалеко от маленького сквера, где обычно собирались студенты. Но на этот раз не было никого, кроме уличных торговцев. Только уныние и страх в тот день разносились среди деревьев.
— А что ты собираешься делать? У тебя есть какой-то план?- Гюнтер потянулся к серебряному портмоне, но закурить не решился.
— Нет никакого плана, лишь случайные мысли.
— Юстус! — прикрикнул на товарища Хартман. — Черные гвардейцы решат, что ты тоже в тайной революционной организации. Если ты ошиваешься с местом, где только что задержали революционера, значит, ты причастен.
— Что за глупости! Может, я обычный зевака или повернутый на мести, слетевший к демонам студент, который хочет отомстить каждому за уничтоженный дом, город и истерзанных близких!
Между деревьев показался мужчина в черном плаще. Черный гвардеец с седеющими прядями у висков. На вид ему было около 30 лет, но худощавое, побитое солнцем лицо могло прибавить ему еще 10 лет. Гвардеец тихо и мирно выпускал дым изо рта. Он оцениваю посмотрел на юнцов и вдруг произнес:
— Юстус Гросс, я знаю, что ты никакой не революционер, да и мстить вряд ли этой швали будешь, но одно я знаю точно: ты доставишь слишком много проблем моим товарищам-сослуживцам. Будешь ходить и вынюхивать, расспрашивать, как мы справляемся со своей работой.
Юстус молча впитывал каждое слово, он не мог поверить, что можно запросто подойти к незнакомому человеку и выливать целую речь без стеснений.
— А еще будешь ловить голыми руками преступников, предателей императора. Заруби себе на носу, Юстус Гросс, ничего у тебя не выйдет.
— Да как ты смеешь разговаривать с дворянином в таком тоне? — Гюнтер не выдержал и надел огромный перстень на указательный палец. Он готов был применить магию против гвардейца, но Юстус преградил ему путь.
— Это не гвардеец, — прошептал Юстус.
Мужчина в черном одеянии бросился бежать прочь, но Юстус, как велело ему огненное сердце, решил погнаться через весь сквер за мужчиной. Из кармана ряженого гвардейца выпало письмо в черном конверте. Юноша тут же его поднял, но Гюнтеру не понравилось это решение.
— Черт знает что происходит, а ты подбираешь всякую грязь с земли. А вдруг это письмо проклято или еще чего хуже, вдруг заразишься кожной болезнью?
— Неужели в твоей градации ужаса кожное заболевание стоит выше всего на свете? — произнес женский голос.
Из-за деревьев показалась Анника. Она стояла в бордовом платье и черной мантии, вальяжно раскачивая сумочку. Ее улыбка, казалось, была неотъемлемой частью образа, а с глаз не сходило сияние. Анника принадлежала к старинному роду, и она очень гордилась своими предками. При случае она охотно расписывала свое древо и добавляла напоследок: «Не всем повезло иметь такие корни».
— Если ты хоть раз в жизни видела, как человеческое тело покрывается толстой коркой, похожей на кору дерева, а потом рассыпается, как песок, то да. Ничего отвратительнее я не видел, — сказал Гюнтер, он выхватил незаметно письмо из рук Юстуса и положил к себе в карман.
— И что же привело вас сюда? Занятия же отменили? — рассмеялась девушка. Гросс понимал, что однокурсница пытается флиртовать, но ее небрежность, с какой она разговаривала и подавала себя, вызывала отвращение. И Гросс решил намекнуть юной обольстительнице, что ее появлению не особо рады.
— Слушай, Паркс, мы хотели бы обсудить сугубо мужские дела. Вдвоем. Это касается денег.
Молодые люди переглянулись. Гюнтер схватил под руку своего товарища и принялся уводить в сторону тропинки.
— Гросс, ты хотя бы вечером пришли мне ответы! Слышишь, не забудь, — прокричала девушка вслед.
«Нет, он не может так со мной поступить. Я же живая девушка. Вот так просто меня оставит здесь последи деревьев и мороженщиков в тени? Ну нет!», — девушка побежала за молодыми людьми, крича им вслед всякие гадости. Юстусу, что он самодовольный кретин, а Гюнтеру досталось обзывательство посолиднее: «Ты похож на груду костей, и вообще, что ты о себе возомнил? Решил, что только ты избранный общаться с Гроссом?»
— Друг, она совершенно сумасшедшая, — на бегу передавал свое заключение Хартман.
— Не думаю. Она в меня влюблена, — ответил Юстус, держать за левый бок — все тело болело от перенапряжения.
— Я это и имел в виду.
Молодые люди миновали несколько улиц, но Анника не унималась. Она расталкивала людей и мчалась за однокурсниками вниз по городу. Удивленные картиной горожане на ходу тут же рисовали новую плеяду слухов. Один уважаемый старик сказал своей супруге, когда трое молодых студентов чуть не сбили их с ног: «Скорее всего, девушка влюблена в двоих и не может выбрать. А юнцы от нее шарахаются». Супруга истошно расхохоталась, а затем залилась страшным кашлем.
Узкая улица с покосившимся домами выглядела настораживающе и враждебно, но Юстус случайно привел своих однокурсников в этот убогий район. Улица пустовала, как и дома, навалившиеся друг на друга.
Молодые люди остановились посреди улицы, чтобы перевести дух и наконец поговорить.
— Я не могу нормально дышать, мне нужна вода, — прохрипела девушка и открыла с ноги первую попавшуюся дверь.
Холодный сквозняк окутал вошедших. Дом затаился, чтобы преподнести сюрпризы. Наверху что-то рассыпалось по полу, похожее на маленькие металлические шарики.
— Да ладно вам, наверное, крысы, — проговорила Анника и открыла на кухне кран. Черная густая жижа полилась со скрежетом вместо воды.