Юстус на балу чувствовал себя подавленным, и каждый из гостей с нескрываемым удовольствием подмечал это:
— Вы видели этого надменного мальчишку? Кто-то ему отрубил сегодня крылья, — язвила старая дама в компании своих спутниц, без конца снимая с подносов шампанское.
— На нем что-то совсем нет лица. Обычно в театре он сияет, — сказала женщина средних лет своему спутнику. — А как сияет, ну точно бриллиант при лунном свете. И как только заканчивается спектакль, тут же глаза его наполняются болью, разочарованием.
— Он искусство любит, а вы все язвите, злые языки, — подхватил генерал, давний друг Гроссов.
Генерал подошел к министру — давние товарищи обменялись любезностями и удалились вместе с советником мэра в оранжерею, оставив дочь уважаемого министра одну.
— Знаю, что вам, Юстус, родители велели со мной познакомиться поближе, — девушка без стеснений подошла к Гроссу.
Она вывела его в коридор, это заметил кое-кто из гостей — маленький скрюченный человек, который пришел в поместье пешком без сопровождения. Мужчина, потирая ручки, обратился к седовласому господину с черной собакой на коленях:
— Как вы считаете, уместно ли оставлять молодых особ наедине друг с другом? Не выпад ли это в сторону безнравственности?
— Найдите себе уже какое-нибудь занятие, благородный и высоконравственный вы наш. Не мучайте себя измышлениями.
— О, я уж точно найду себе применение. Не беспокойтесь, — топнул ногой человечек. Он прошел в библиотеку на втором этаже, где застал среди груды книг даму и известного господина за непристойностями. Мужчина раскраснелся и вылетел из библиотеки, крича с лестницы, что люди потеряли стыд, куда ни глянь одна распущенность.
Юстус беспокоился, что в зале уже начали ходить слухи об его отсутствии, его настроение видела и Катарина.
— Не переживайте, мы станцуем с вами пару раз для их успокоения, большего нам с вами и не нужно. Хотя кто знает, где мы с вами окажемся завтра, вдруг поступите в магический университет.
— Что вы, я и мечтать о магии не могу, это не практично. Я только и думаю, что о выпивке и красивых актрисах. — Юстус решил не стесняться, тем более притворяться было не обязательно с такой девушкой. Она оказалась не скромницей, а принадлежала к числу тех, кто сбегал из дома в платье служанки и ходил по ночным закоулкам с револьвером в маленькой сумочке. — Мой отец считает, что магию можно изучить из общего курса. А уж посвятить ей три года обучения — это ребячество. И кем потом быть? Защитником границы? А может, лучше служить в императорской страже или ловить повстанцев?
— Какой вы забавный, просто душка. Многие мои друзья тайно мечтают о магической академии.
— Почему же? Это их предел мечтаний? — Юстусу было правда интересно услышать ответ, потому что никто из его друзей к магии не относился серьезно.
— Ну, знаете, магия — тонкая материя, божественная. И она дарована не просто так для развлечений, а чтобы мы совершенствовались, приближались к Создателям, — прошептала Катарина.
— Это все чушь. Когда древние люди почти в совершенстве овладели магией, научились лечиться от всех болезней и построили цивилизацию на основе магических законов, боги их покарали, лишили силы. Но один человек изменил все и нашел способы завладеть этой древней магией. Так говорят на проповеди. Но я не верю. Я знаю, что есть какие-то иные взгляды на наше прошлое.
— А у меня непоколебимый взгляд на наше прошлое. Неизвестный молился, пока кровь не хлынула у него из ушей и глаз. И тогда вся магия снова через молитву спустилась к этому человеку, и он покарал целые армии; враги, что сжигали его соотечественников заживо, были отправлены к темное царство, где души до сих пор пылают в огне.
— Звучит довольно интересно. Но прошлое — всегда мистификация. Я не верю в Неизвестного…И где же были боги, когда наши имперские земли выжигали враги. Когда погибли сотни тысяч ни в чем не повинных людей, почему магия снова не проникла через молитву? А это было, дайте-ка подумать, сорок лет назад. Наши люди молились, но магия, как была ремеслом для черных отрядов и забав, так ею и осталось.
— Вы спросили «почему?», а я отвечу. Магия — это вера. Империя слабеет без веры, как и человек. Магия — это настоящая свобода, — девушка свято верила в свои слова, и речи сыпались из ее уст, как звезды на черном небе в период больших взрывов. — Наши люди молятся неправильно, истинная вера подменена лживыми проповедниками.
Юстус почувствовал, как по его телу разносится ярость, он старался не спорить с девушками, но разговор его увлекал.
— Расскажите о свободе рабочим и крестьянам, они тут же побегут к магическим проводникам за силой. Пока стоят наши верные дома и оберегают нас от смуты, такие как вы, убеждают простых людей бунтовать. Они мечтают не о магии, а о мести. Им не нужно равенство. Кровь, вот чего они хотят. Они — наши язвы, наши наросты, от которых надо избавляться, пресекать на корню. А вы только смущаете этих бедных людей. Я вас раскусил.
— И что же, расскажите кому-то? — улыбнулась девушка. Лицо ее сияло превосходством. Ее тяга к противоречию завораживала. Она была хрупкая, сияющая, как настоящий бриллиант, не боящийся оказаться среди трущоб, грязных доходных домов. — Вы ведь тоже тянетесь к низшим, как вы их называете, но не осознаете, что это не просто похоть и прихоть, а тайное влечение, желание, если хотите знать. Ваша душа тянется к истине, которую вы пока отрицаете, потому что вы непросвещенный. Вас держат самого в клетке, как и всех несчастных, но ваша клетка из золота, серебра и хороших манер, услужливости, хотя вы в силу возраста бунтуете и рушите тем самым и клетку, и себя заодно. Я вам предлагаю спасение.
— Спасение? От чего? Или от кого? Кем вы себя считаете? Знаете меня всего лишь какой-то жалкий вечер, а уже пытаетесь мысли читать.
— Мысли мужчин читать легко, но не всегда приятно, — Катарина поставила бокал на подоконник. Она заметила мужчину в черном кожаном пиджаке с револьвером в руке, он пробирался в поместье через заросли кустарников. — Может, вы пока и нехороший человек, но спасти вас и вашу душу еще можно.
В зале поднялась суета. Крики донеслись до молодых людей. Со стороны улицы послышались залпы выстрелов. Поместье погрязло в хаосе, никто не мог понять, что случилось, но Юстус, взглянув на суровое лицо Катарины, понял, что в город пришло кровавое бедствие.
Макс сидел на Тимофееве и нещадно бил его, пока Шурочка суетилась и бегала с бутылкой вина, уже думая, что самое время нанести племяннику удар. Он набросился на отца Юры со страшной ненавистью, так как тот оскорбил невесту Максима. За полчаса до этого побоища стол был накрыт яствами, шампанское лилось за встречу, вопросы то и дело выпячивали любопытство.
— Я приехал сюда вообще-то с радостной новостью. Ну что ж, участь моя решена- я женюсь, — Макс улыбнулся. Ему интересовала реакция тетки, но она, на удивление, приняла новость почти без интереса. Константин Дмитриевич радостно обнял племянника, дав понять, что уважает его.
— Ты говорил, что приехал просить деньги, — наклонилась она к племяннику и прошептала, пока ошарашенные Тимофеевы в лице Юры, Павла Игнатьевича и Аллы, матери Юры, произносили тираду в духе «не может быть, женишься, вот как неожиданно, а как давно вы вместе». И дальше навалились вопросы ради вопросов, в основном их задавала Алла, остальные гримасничали.
— Тетя, и про деньги тоже речь идет, они даже важнее. И как раз нужны мне для свадьбы, — прошептал Макс.
— О чем это вы там толкуете. Больше двух говорят вслух, — рассмеялся старый Тимофеев. — Или у вас все же есть секреты? Клянчишь деньги у тети Шуры?
Семейство Тимофеевых нагрянуло внезапно, хотя Большаков был изначально предупрежден их появлением. Гости оторвали Макса от иной реальности, которая не переставала сниться, но родные стены приоткрывали завесу воспоминаний о другом мире, когда юный Большаков еще не осознавал его ценности.
— Да, деньги. Не клянчу, а прошу, это большая разница, — огрызнулся Макс. — И вообще, не понимаю, почему вы в таком тоне говорите со мной. Старые обиды в закромах выловили?
Юра попытался успокоить Макса, сказав, что отец всегда в таком тоне общается и все окружающие давно привыкли к его манерам. Большаковы решили опустить придирки и не раздувать и так разыгравшийся огонь.
— Думаю, на свадьбу своего сына вы бы тоже потратились. И не мало, — снова Макс вернулся к разговору.
— Юра уже женат, — начала Алла, но ее перебил Максим, войдя в кураж.
— Да что вы? А почему он все еще с вами живет? Почему не носит кольцо? И где, собственно, его жена? В дальнем плавании? У меня как-то много вопросов. Тетя Шура, погоди, сиди на месте. Что это значит «нельзя такое спрашивать?». Ему можно влезать в мои дела, а мне нет? Это еще почему. Молоко у меня на губах не обсохло или что?
— Она умерла год назад, — шум разорвал голос Юры.
— Я не знал, — Макс принялся извиняться, ему было, действительно, больно от этих слов.
— Откуда же тебе знать, ты ведь не интересуешься жизнью одноклассников, — продолжил тем же тоном Юра. — И никем никогда не интересовался
— А это не правда, ложные обвинения. Мне, действительно, жаль, что у тебя такая сложная судьба. Я теперь монстр какой-то? Многие после школы не общаются, тому есть причины. И о нашем разрыве ты тоже знаешь, я не выходил на связь ни с тобой, ни с Губиным.
— А я не принимаю твоих извинений. Юра, может, и примет, а я нет. Но лучше быть вдовцом, чем жениться на шлюхе, — Тимофеев торжествовал, ему хотелось нанести этот удар. Он с самого начала жаждал оскорбить невесту Большакова.
Константин Дмитриевич с женой попросили в один голос встать и уйти Тимофеевых. Это прозвучало не зловеще, а довольно комично, учитывая, что Шурочка говорила с набитым ртом. Макс расхохотался, его сардонический смех звенел на весь дом.
— Я видел ее фотографии, в отличие от тебя, интересуюсь как складывается жизнь знакомых, — Тимофеев встал, за ним вскочил раскрасневшийся Юра, ему было явно стыдно за поведение отца. — Видел не только фотографии, но и кучу всего интересного в интернете.