Она была не заперта, но стоило толкнуть створку, как я поняла почему – внутри обнаружилась клетка. Толстые металлические прутья делили помещение на две неравные части. Со всех сторон стены покрывали кровавые печати. Изящные линии сразу показались мне знакомыми. Их начертала та же рука, что и знаки в склепе, в котором я очнулась. Эти колдовские знаки призваны были сдерживать то, что находилось внутри, – на столах, по ту сторону решетки, лежало два тела, а в дальнем углу валялись еще два.
Те, что находились на полу, выглядели непримечательно, но вот те, что лежали на столах, отличались. Во-первых, их головы оказались отделены от тел, а туловища пребывали в ужасном состоянии. Ревенант, напавший на них при жизни, успел изрядно подрать несчастных. На руке у одного из погибших отсутствовали все пальцы, кроме мизинца. А во-вторых, от их почерневших ран вился темный дымок. Но он не рассеивался, не уходил ввысь, а кружил около разорванной плоти.
Я замерла на пороге и вцепилась в дверной косяк, пораженная увиденным. Прошло довольно много времени, а я все стояла, наблюдая за завитками теневой магии.
Наконец отмерев, я сделала шаг к решетке. И в этот миг глаз одной из отрубленных голов, той, что лежала ближе ко мне, дернулся и заметался в глазнице, пока взглядом не уперся в меня. Радужка и белок были черными, а зрачок, наоборот, сиял алым подобно раскаленному углю.
Раздался скрежет, будто царапали ножом по металлу, – тот самый один-единственный мизинец потемнел, изогнулся и теперь скреб металлическую поверхность стола, вырезая мелкую стружку ногтем.
Мое присутствие волновало мертвеца. Особенно алая влага на моих ногах и руках. Если бы не печати на стенах и прутьях, эти тела давно бы поднялись, следуя зову крови. Хотя еще сутки назад я видела обычные трупы, а не монстров.
Опустив взгляд, я присела, рассматривая темное пятно на полу. Тоже кровь. Животного. И я сама вымазалась не в человеческой. Видимо, ее приносят сюда и пытаются что-то выяснить, проводя эксперименты.
Никогда раньше я не сталкивалась с тем, чтобы жертвы ревенантов тоже перерождались. Влияние темной энергии – это не болезнь, чтобы передаваться от одного к другому. Ни в книгах, ни в разговорах с наставниками я никогда не встречала упоминания о подобном.
Я поднялась на ноги. В последний раз внимательно посмотрев на тела, под металлический скрежет мизинца вернулась в коридор. И остановилась в задумчивости.
Могут ли теневые даэвы сами создавать ревенантов? Что, если они нашли способ…
До прибытия брата оставалось еще достаточно времени – около трех-четырех дней. У меня не было сомнений в том, что он отправится в путь сразу же, как узнает о том, что я жива. И к этому моменту желательно было все выяснить. Увиденное в комнате меня сильно встревожило.
Вдруг по коридору прокатился звук отпираемого замка, а потом и скрип дверных петель. Я встрепенулась. Кто-то вошел в подземелье.
Почти сразу послышался гулкий звук чужих шагов – кто-то грузный, в широкой и тяжелой обуви шел по каменному полу мне навстречу. Путь назад был отрезан. Оставалось лишь идти в противоположную сторону от незнакомца и искать другой выход.
Аккуратно ступая, я немедленно двинулась прочь.
Всего через пару минут ход начал неожиданно сужаться, а затем ушел вниз – появились ступеньки. Но как бы быстро я ни шла, идущий позади будто двигался еще стремительнее, а его топот точно ударами сотрясал стены.
«Бум-бум-бум».
Ноги гудели. Я спускалась по ступенькам, перемахивая сразу через две-три, и уже сложно было предположить, в какой части крепости я оказалась, возможно даже, за ее пределами. В какой-то момент коридор изменился – на ступеньках появилась плитка, а своды хода, наоборот, стали неровными и косыми. Если раньше он был сложен из кирпича, то теперь казался высеченным в скале.
Шаги неизвестного эхом отражались от стен, и невозможно было определить, где именно находится мой преследователь – далеко, на другом конце подземного лабиринта, или в нескольких метрах, прямо за спиной.
Дыхание сбилось, стало тяжелым. Это человеческое тело уже не впервые меня подводило.
Я оглянулась лишь единожды и, увидев пустой коридор, испытала мимолетное облегчение, когда вдруг нога словно увязла в глине, оказавшись на несколько сантиметров в камне. Три ступеньки позади и впереди меня несколько раз мигнули, становясь полупрозрачными, а потом и вовсе исчезли. Я провалилась в пустоту…
Мимо пронеслись стены подземелья – темно-серый камень с черными мерцающими прожилками слился в одно размытое пятно, прохладный воздух хлестнул по щекам.
Из горла вырвался слабый стон, когда я, качаясь, повисла над пропастью, в последний миг успев ухватиться за неисчезнувшую ступеньку одной рукой. Подтянувшись, уцепилась за край и второй.
Почему пол исчез? Ловушка?
Лишь теперь, чуть переведя дух, я услышала шум воды – громкий, словно где-то бежала речка. Исподтишка глянув вниз, я поняла, что действительно угодила в подземелье с небольшим подземным озером.
Здесь, внизу, температура оказалась значительно ниже.
Но грот выглядел весьма обжито. Пол сверкал, кто-то сделал его настолько ровным – практически глянцевым, – что в нем даже отражался огонь многочисленных ламп. Вода поступала из узкого отверстия в стене, водопадом врезаясь в гладь озерца. На краю водоема стояла вереница склянок, а в каменной нише, над скамейкой из темного цельного дерева, лежали стопки полотенец.
Мой взгляд вновь устремился к чернеющей темноте над головой. Пора было выбираться. Руки ныли – чем дольше я висела, тем больше мышцы охватывала слабость. Предплечья горели.
Но я не учла того, что ступенька, за которую я держалась, тоже внезапно начнет мерцать. Всего миг, и она исчезла, а я опять камнем сорвалась вниз.
Брызги разлетелись во все стороны. Я успела сгруппироваться и после падения сразу ушла на глубину. Открыла рот, едва не нахлебавшись воды, – озеро оказалось ледяным. Холод сковал горло и обжег кожу.
Я стремительно поплыла к поверхности. Вынырнула, крепко стиснув челюсти и не позволяя себе дрожать.
Возле берега наружу выходил высокий камень, и я стала грести к нему. Ухватившись за скользкую поверхность и часто дыша, подняла взгляд к потолку. Чернеющий проем над головой исчез. Теперь свод пещеры выглядел совершенно обычно, не считая едва различимых черных линий на поверхности.
Ловушка. Это была чья-то ловушка.
Глянув на берег, я уже было поплыла к нему, как в грот кто-то вошел.
– Хватит. Я не хочу больше говорить об этом, Рафаиль. – По мере приближения говорившего его слова звучали все громче.
– Мы обязаны явиться на празднование. И не одни. Паладин короля прибыл не просто так.
– И? Я не говорил, что мы вовсе не появимся в столице. Гуляния длятся месяц, прибудем к середине, – слегка раздраженно сказал Моран. Послышался тихий всплеск – теневой див вошел в воду.
Я лишь теснее прижалась к камню, за которым пряталась. Пальцы слушались плохо, и я с трудом нашла уступ, за который можно было ухватиться.
– Мы не можем закрыть глаза на происходящее в том поселке. От отряда уже несколько дней не поступало вестей. Все указывает на то, что дело непростое. Если всему виною нечисть, то, возможно, никого из них уже нет в живых. Я должен сам этим заняться, лишь так мы будем уверены, что не потеряем больше никого… Поэтому ты останешься и заменишь меня. Полагаю, ты знаешь, что делать, если к нам заявятся гости.
– Мне этого можно не объяснять, – откликнулся Рафаиль.
Руки и ноги немели, я была не уверена, что смогу продержаться долго. Тихо опустившись под воду, я чуть-чуть обогнула камень и всплыла, выхватив взглядом спину с рассыпавшимися белыми волосами.
Моран стоял по пояс в воде.
На секунду я забыла обо всем, увидев, как по линии его позвоночника, словно чернила, прямо на коже расползлась тьма. Ее щупальца расходились во все стороны, рисуя неведомый узор.
Такого же оттенка становились тела ревенантов после полного перерождения. Это влияние тьмы, никак иначе.
– Что-то не так?
Рафаиль стоял у самого края водоема, вот-вот готовясь скинуть халат. Звук его голоса заставил меня очнуться, и я вновь погрузилась под воду, возвращаясь к своему убежищу. Вынырнула, едва сдерживая дрожь.
– Да нет, ничего. Показалось, что мертвечиной несет, – отозвался Моран, а я еще глубже опустилась под воду.
Неудивительно, что он почувствовал. Эта вонь будто впитывалась в саму кожу.
С этого момента двое даэвов не произнесли больше ни слова. В пещере воцарилась умиротворяющая тишина, нарушаемая лишь плеском воды. А я замерзала. Человеческое тело не выдерживало долгого нахождения в холоде.
Сознание начало затуманиваться. И когда я, засыпая, едва не ушла под воду, наконец-то раздалось:
– Рафаиль, уже уходишь?
В голосе Морана ясно звучала насмешка.
– Да, – бросил тот.
– Неужели холодно? Скорее освежающе, – протянул Люций.
– Ну да, конечно, освежающе, – иронично откликнулся див и нетерпеливо спросил: – Ты идешь?
– Конечно. – Послышался плеск и звук стекающей воды.
Я уже мысленно отсчитывала секунды, ожидая, когда они покинут грот, как вдруг раздалось задумчивое:
– Хотя-я-я… Я, наверное, еще задержусь.
– Что-то не так?
– Нет, все хорошо. Надо разобраться с кое-какими делами.
– Здесь? В ледяных водах? – в голосе Рафаиля звучало сомнение.
– Да. Именно здесь.
– Ты уверен? – отозвался див.
– Уверен, – безмятежным тоном бросил Моран.
– Ну, как знаешь.
Вскоре послышались удаляющиеся шаги, и когда на несколько секунд в гроте воцарился лишь грохот воды, падающей в подземное озеро, див громко произнес:
– Я знаю, что ты здесь, Сара. Раз, два, три, четыре, пять, Люций идет тебя искать, когда найдет, душу твою он украдет… – тихий голос Морана, таинственно и немного зловеще напевающий детский стишок, разнесся по гроту, с каждой секундой звуча все ближе, а через мгновение я увидела фигуру даэва, шагающего ко мне по берегу, огибая камень, за которым я пряталась.