На плечо села птица из тьмы, от теневой магии дохнуло отрезвляющим холодом. Существо запрыгало по моему плечу, будто танцуя. Я глянула на Морана, который вновь улыбался. Его искренне радовала моя победа.
В этот миг я испытывала настолько непонятные для меня эмоции, что разозлилась на саму эту неопределенность. Смахнула теневое существо, развернулась и пошла за пределы тренировочного сектора, собираясь отдышаться.
XIIТайна Сары
Когда случайностей происходит слишком много, разве это не судьба?
Академия Снов,тридцать один год назад…
– Рафаиль, а ты, кажется, стал лучше держать клинок, – заметил Люций, локти которого покоились на невысокой ограде, разделявшей тренировочные поля. Поза выглядела беззаботной, носок одной ноги упирался в землю. Голова была насмешливо склонена набок, в руке див держал меч – черная сталь казалась темнее ночи, отчего бледная ладонь, сжимавшая оружие, выглядела еще белее.
Рафаиль Руньян хмуро глянул на друга, подошел к краю поля, все еще шумно дыша после поединка.
– Не издевайся, – кинул он.
Несмотря на замечание, ухмылка Морана стала еще шире.
– Как думаешь, стоит ли рисковать, чтобы утолить свое любопытство? Хотя это не совсем любопытство, скорее интуиция велит мне вмешаться.
– Это ты о чем?
– Да так, – протянул Люций. – Я кое-что сделал, а теперь сомневаюсь, верно ли поступил. Возможно, я сам себя загнал в западню.
– И что же ты сделал? – напрягся Рафаиль.
Услышав изменение в голосе друга, Моран бросил на него быстрый взгляд.
– Ничего страшного. Просто это может как помочь мне, так и погубить. Хотя второй вариант маловероятен. Я почти не рассматриваю его, но все же проверить надо.
Лицо Рафаиля стало еще мрачнее.
– Скажи мне, ту фреску ведь не ты…
Бровь Морана удивленно изогнулась.
– Вот уж не думал, что лучший друг будет подозревать меня в подобном. А ты, господин Руньян, оказывается, намного хладнокровней, чем я предполагал. Подозревать меня, того, кто…
– Хватит-хватит. Я понял, – поморщился Рафаиль. – Подашь воды?
– Как быстро ты переменил тему. Но, конечно, подам, тебе ведь надо набираться сил. Хотя поможет ли это? – Моран отошел к бочке, где всегда можно было отыскать питьевую воду. Вернувшись с набранным ковшиком, он продолжил: – Но ты определенно стал больше времени уделять тренировкам. Ты просто обязан преподнести Сорель подарок в благодарность и договориться еще об одном сражении. Глядишь, еще несколько поединков, и научишься чему.
Проигрыш, случившийся пару недель назад во время занятия, остался темным пятном на репутации Рафаиля. Хотя нельзя было сказать, что исход оказался неожиданным. Сара Сорель все свое время тратила на учебу, тренировки и медитацию. Со стороны жизнь светлой казалась скучной до зубовного скрежета.
– Сам бы сразился с ней.
– Да я бы с радостью, даже предлагал. Но она упорно отказывает.
– И сколько раз ты ей предлагал?
– Раз десять?
Рафаиль закатил глаза. Даже у него не всегда хватало терпения на Морана. Тот был слишком непоседливым, всегда находился в поиске приключений и обязательно их находил. Но в то же время именно эта его черта не столько отталкивала, сколько привлекала. Когда Руньян надолго оставался один, он не знал куда себя деть. Мир словно замедлялся, становясь зыбучей трясиной, в обыденности которой можно было легко задохнуться.
Тут взгляд Люция выловил фигуру в белом, только что появившуюся на тренировочной площадке. Быстрая, но не суетливая поступь, безэмоциональное, словно высеченное из камня лицо. Аура отчуждения вокруг нее была настолько сильна, что многие расступались, провожая ее глазами. Это неминуемо создавало мертвую зону вокруг Сары. Ее дар и взгляд заставляли других инстинктивно держаться от нее подальше.
– Сорель! Ставлю на твою победу свой меч! – прокричал Люций, поднимая клинок в воздух.
Девушка, едва взглянув на дива, отвернулась. Ее противник скривился. Моран подмигнул ему, и лицо светлого перекосилось еще сильнее. Люций расхохотался.
– Зачем ты это делаешь? – спросил Рафаиль, держа в руках опустевший ковшик.
– Не люблю напыщенных индюков. Но их так легко вывести на чистую воду.
– Я не об этом. Сколько наблюдаю, не понимаю. Поначалу думал, что тебя гложет совесть за тот случай в лагере, но то, что ты делаешь, не очень похоже на попытку все исправить.
– Ты так считаешь? – задумчиво отозвался Моран с едва заметной улыбкой. Но его взгляд стал куда серьезнее, в нем появились нотки грусти.
Рафаиль промолчал, размышляя над ситуацией. Несмотря на всю свою взбалмошность, Люций редко поступал необдуманно.
После того случая в лагере у озера Спокойствия диву казалось, что настоящим наказанием для Морана стал совсем не домашний арест и несколько суток в кандалах на жарком солнце, а мысли о том, что могло произойти, не явись Люций вовремя. Глава Северного ордена был крайне разочарован в поступке сына, чего совершенно не скрывал.
– Ты должен загладить свою вину, – заявил тогда он.
– Я знаю, – ответил Люций.
Отец, сурово поглядев на него, удовлетворенно кивнул, понимая, что сделанного не воротишь, теперь главное – суметь вынести из случившегося урок и взять на себя ответственность. С тех пор больше они об этом не заговаривали. Прошло два года, а Моран не позабыл о данном себе обещании.
– Победила. Даже быстрее, чем я ожидал. – Лицо дива озарилось, с руки сорвалась птица, воссозданная из тьмы. Она черной молнией пронеслась на противоположную сторону площадки и опустилась на плечо девушки.
Сара обернулась. Нахмурилась. Раздосадованно взглянула на Морана, будто обвиняя во всех грехах, и смахнула создание из темной магии.
Див улыбнулся – в последнее время реакция светлой изменилась. Раньше она шарахалась от него гораздо сильнее, а теперь даже сама искала его взглядом, когда думала, что он не видит. И быстро отворачивалась, стоило поймать ее на этом. Теперь в ее ворчании и упреках звучало лишь усталое раздражение. И пусть разговаривала она все так же мало, зато слушала Люция с куда большим вниманием.
Сорель развернулась, стремительно покидая тренировочную площадку. Она с такой решимостью сжимала эфес меча, будто готовилась вот-вот вступить в новый бой. Светлую сталь, реагировавшую на настроение хозяйки, окружал ореол неплотного сияния, издалека напоминавший туман.
Люций, улыбаясь, смотрел ей вслед, когда услышал тихий голос друга.
– Не понимаю. Все равно не понимаю. – Рафаиль покачал головой. Кажется, он окончательно отчаялся разобраться в происходящем.
Люций глянул на него и вновь рассмеялся. Но его смех быстро утих.
Моран последний раз посмотрел на удалявшуюся девушку.
– Просто я не могу отделаться от мысли, что она очень одинока, вот и все, – вдруг выдал он.
– Одинока? У нее есть соратники из ордена и брат. Разве это одиночество? – возразил Рафаиль.
Моран поморщился, запрокинув голову, и протянул:
– Не знаю. Но ее брат мне не нравится. Думает только о себе и о том, чего хочет он.
Люций вспомнил их стычку у домика врачевателей на озере Спокойствия, когда Сара спала после столкновения с ревенантом. Фредерика ослепила ярость, и это не вызывало удивления, учитывая случившееся. Но в том, как светлый кричал, угрожал, чувствовалось что-то иное, нежели привязанность к сестре. И взгляд, которым он смотрел на Морана теперь, стоило им случайно повстречаться в коридорах академии, вызывал еще больше подозрений.
– Не мне судить. Но если я могу хоть немного заполнить эту пустоту, то сделаю это. Даже столь своеобразным способом. Тем более из всех светлых Сара действительно нравится мне больше всего. С ней весело.
Рафаиль бы с ним поспорил, но им неожиданно помешали.
– О чем болтаете? – К ним приблизилась Розали. Девушка только закончила поединок и теперь искала нового партнера. Ее взгляд коснулся меча, который сжимал Люций, слегка раскосые глаза сощурились. – Моран, не боишься разучиться пользоваться оружием? Будешь так стоять – и любой светлый сможет раздавить тебя как жалкое насекомое.
– Ликорис, за меня беспокоиться не надо. Я всегда в форме.
– Выходи на площадку.
– И не стыдно второгодке вызывать на бой кого-то младше себя? Вон, пристань к кому-то из своих.
Розали обернулась и фыркнула.
– Свободны лишь светлые. А они, что бы ни случилось, сразу бегут плакаться. Поднимают шум по любому поводу, – неприязненно отозвалась девушка, намекая на неразбериху вокруг недавней охоты. Когда имеешь дело с нечистью, может произойти всякое. Даже в том, чтобы умереть случайно, просто потому что не повезло, нет ничего необычного.
– Ну, я слышал, что один из наших отступил. Неясно, то ли он сбежал первым, поняв, что дело плохо, то ли у него действительно не оставалось иного выбора. Все станет понятно, когда очнется его соратник, – вмешался Рафаиль. Он уже успел перемахнуть через ограду и теперь протирал свой меч от пыли, что висела в воздухе.
– Верно, нас там не было, поэтому не будем судить. Хотя в чем-то я с тобой согласен, Розали, – проговорил Люций. – Но от этой вражды никакого проку. Если мы сами не можем разобраться, неудивительно, что и люди так и норовят развязать войну.
Повисло молчание. И Рафаиль, и Розали поняли, что имел в виду див. Два года назад на трон Акракса взошел старший сын почившего короля. Нынешний монарх оказался головной болью для всех – высокомерный и глупый, жаждущий славы, которую, как он думал, можно завоевать лишь одним способом – развязав войну. Ему не давали покоя портовые города Феросии с кипящей торговлей и земли с более теплыми зимами. Но война – игра для королей, а для простого народа – бедствие.
И уже больше года глава Северного ордена регулярно посещал Дельтрас, чтобы повлиять на монарха и не позволить ему наделать глупостей.