«Но идем мы по одному пути…» – повторила я про себя.
Действительно ли это так?
Повисло гнетущее молчание. Я посмотрела под ноги. Люций почти взвалил меня на себя, отчего двигались мы быстро.
– Но не стоит путать сказанное мною с легкомыслием. Тогда, два года назад, мой поступок был легкомысленным и халатным… Сара? – Люций посерьезнел. – Ты потеряла кого-то близкого?
– Почему ты так решил? – отстраненно спросила я.
– Я почувствовал это, когда оторвал твою руку от кристалла на занятии по сновидениям.
Мое сердце испуганно замерло.
– Ты видел что-то в его отражении? – сглотнув, проговорила я.
– Нет, – поспешно откликнулся Люций. Но он сам на себя похож не был. Отчего-то див испытывал вину.
Лжет или нет?
Я не боялась монстров, но мысль о том, что кто-то узнает правду, ввергала в тихую панику и заставляла кровь стыть в жилах.
Над головой громко и пронзительно прокричала птица, а весь остальной лес, наоборот, тревожно затих.
Я было промолчала и, когда, казалось, возможность для ответа была упущена, вдруг глухо сказала:
– Мой отец стал ревенантом. Он не был мне родным по крови, нашел меня совсем маленькой в лесу. До его смерти я даже не знала, кем являюсь. – Я впервые кому-то рассказывала об этом самостоятельно. В горле стоял ком, но я продолжила, хотя знала, что, скорее всего, в будущем буду себя корить за несвойственную болтливость. Ведь лучше всего было, как и прежде, проигнорировать Люция. – Это случилось ночью. Мне только исполнилось одиннадцать. Мы путешествовали и остановились на ночь в сторожке. Во время сна отцом овладела тьма. Он был хорошим человеком, поэтому перевоплощение происходило медленно. В ином случае я бы сразу умерла, но он упорно боролся с тьмой, что захватила его. Это длилось несколько часов, прямо у меня на глазах, а потом… Я не смогла его спасти.
Я знала, как сухо звучит мой рассказ, но каждое слово давалось тяжело. В груди словно образовалась пустота, а в голове оживал один из кошмаров, в котором именно моя ладонь сжимала окровавленную рукоять ножа.
Я чувствовала, как тело Люция напряглось. Он будто перестал дышать.
– Сор…
– Сара, ты ранена?! – вдруг раздался возглас. Из-за деревьев к нам бежала Айвен. – Что случилось? Как ты?
Девушка приблизилась, а за ней показалась Флер.
– Ничего страшного. Просто не рассчитала силы.
– Фредерик отправился на твои поиски. Ты так неожиданно пропала! – Подруга порхала вокруг меня, когда ее взгляд вдруг зацепился за мужскую руку на моей талии. – Э-э-э…
– Похоже, мы могли не волноваться, – встряла Флер.
– Видимо, да. Мы дивно провели время, верно, Сара? – тут же отозвался Моран. Ему палец в рот не клади – откусит.
Я поморщилась, снова вспоминая, почему он мне не нравился.
– И поэтому я просто обязан доставить ее домой… – Див крепче обхватил меня и пусть не поднял на руки в привычном понимании, но оторвал ноги от земли, просто проносясь мимо застывших девушек.
– Поставь, поставь меня! – запротестовала я, но из-за недавнего рассказа мой голос звучал слабо. Люций попросту не обратил внимания, продолжая идти. Так мы ворвались в лагерь светлых, а я прикрыла глаза от бессилия, задаваясь вопросом: с каких пор моя жизнь стала именно такой?
Порой в подобные дни мне казалось, что я – не я вовсе. Пустая. Всего лишь оболочка. Даже открыв сегодня глаза и слушая пение птиц, видя свет, пробиравшийся сквозь ставни, я долго не находила причин, чтобы встать, умыться. Лишь шум за дверью и звук шагов Айвен, топавшей по половицам в коридоре будто какой-то великан, напоминали, что пора идти на занятия.
Я поднялась, долго рассматривая свои ладони.
«Выгорела», – осознала я. Еще ночью мне казалось, что эта участь обошла меня стороной. Но дар эмпатов коварен, будто тысяча брошенных кинжалов, – рано или поздно один из них достигнет цели. А может, и не один.
Жить вовсе без чувств тяжело, но сталкиваясь с этим не впервые, я знала, как себя вести, – просто следовать распорядку.
Взяв в руки пошедший волной из-за постоянной влаги пергамент с расписанием, я просмотрела перечень занятий. Вспомнила про монстра в клетке – уже прошло полгода с начала обучения, и похоже, ревенанта привезли именно для нас, первогодок.
Вчера у меня не было времени задуматься о наказании за свой проступок, а оно, скорее всего, непременно последует. Для всех даэвов существовало правило: орден превыше всего. Могло показаться, что нам только и оставалось, что бороться с порождениями тьмы, но нет. Орден – все равно что маленькое королевство, с кем-то он находился в партнерстве, заключив союз, с кем-то отношения были накаленными, а некоторые являлись врагами, которых следовало уничтожить. Поэтому скрывать свою истинную силу считалось само собой разумеющимся. А сила обители – это умения ее воинов.
Я лишь недавно стала размышлять о противоречивости нашего мира. О многих условностях, что не приходились мне по душе… И возможно, именно Люций Моран стал тому причиной.
Весь день на занятиях царило спокойствие. Многие узнали о том, в каком состоянии вернулась недавняя группа, и это стало неожиданным стимулом, чтобы внимать каждому слову наставников.
Но, несмотря ни на что, взгляд Айвен весь день был наполнен любопытством. Она желала расспросить меня о вчерашнем, но прекрасно понимала, что в нынешнем состоянии я вряд ли скажу ей хоть что-то.
Если бы эта девушка прикладывала столько усилий в учебе вместо того, чтобы стремиться узнать все и обо всех, возможно, ее мама и не была бы к ней так строга. Изабель желала видеть свою дочь лучшей ученицей. В этом мать Айвен была очень схожа с отцом Фредерика. Вот только брат и вправду соответствовал требованиям и прикладывал для этого все силы, тратил все свое время, а Айвен… В большинстве своем учеба ей была неинтересна, за что мать постоянно порицала ее, обвиняя в недостаточности амбиций.
Амбиции… Вот только при чем здесь они?
В разгар очередного занятия меня вдруг вызвали к наставнику. Я шла в кабинет без посторонних мыслей. И лишь открыв дверь и увидев еще одного даэва внутри, удивленно замерла. Кто ж знал, что та, о ком я размышляла совсем недавно, окажется не в обители, на расстоянии многих миль отсюда, а здесь, в Академии Снов, всего на пару этажей выше.
Изабель Ларак обернулась, сложив руки на груди. Ее белая мантия, вышитая темно-сиреневыми цветами лаванды по рукавам и подолу, скрывала женскую фигуру до самых пят. На пальцах серебрились кольца с прозрачными кристаллами – поговаривали, что в них она могла заключать чужие сны. Кожа на ее ладонях была покрыта множеством мелких шрамов, напоминавших царапины, оставшиеся от очень взбешенной кошки. Может, это и правда была кошка, которую захватила тьма, – кто знает? Скорее всего, Айвен была в курсе о происхождении ран, но сколько в свое время ее ни спрашивал Фредерик, упорно молчала.
– Сара, я рада, что ты пришла, – сказала Изабель.
Не рада. Совсем нет.
– Прауд, не оставите ли нас на пару минут?
– Да, конечно, – отозвался учитель с завидным спокойствием, хоть его и просили покинуть собственный кабинет.
Через секунду он вышел, а взгляд Изабель похолодел.
XIVОбвинения
Мы блюстители мира. Мы носители истинного света.
Академия Снов,тридцать один год назад…
Изабель подошла ближе и прищурилась.
– Ты нарушила приказ, – прозвучало резко. – Глава будет недоволен.
– Я не могла поступить иначе. Надеюсь, глава ордена смягчится.
– Твой дар, Сара, достояние ордена. И тебе было наказано не раскрывать его.
Я посмотрела прямо в серо-зеленые радужки, которые без всякой магии меняли цвет, бывая разных оттенков моря.
– Он мог умереть. Разве чужая жизнь не является достойным оправданием?
– Нет. Ведь ты не знаешь, как обернется спасение его жизни для тебя и ордена. Если бы он умер, это было бы распоряжение судьбы. Важно следование приказам главы. В будущем могут возникнуть ситуации, когда придется делать тяжелый выбор. И поверь, зачастую любое решение не обходится без жертв.
Я несколько секунд молчала, обдумывая ее слова, и спросила:
– Но если я все же могу избежать жертв, почему не спасти кого-то? Разве не для этого все наши тренировки?
Изабель отошла.
– Если ты не начнешь думать иначе, то в будущем это принесет тебе немало проблем. И обители в том числе, – проговорила она. – А пока… По возвращении домой тебя ждет наказание. Отправишься в пещеры у Духовного озера. Раз ты так симпатизируешь теневым даэвам, то тьма пещер будет тебе по душе.
– Я вас поняла, – отозвалась я. От Изабель я и не ожидала другого решения. – Можно задать вопрос?
– Говори.
– Как поживает госпожа Долорес? – спросила я, с трепетом в душе ожидая ответ.
– Пока ее состояние без изменений. Но врачеватели обещают, что она скоро придет в себя.
– Насколько скоро?
Дэва смерила меня холодным взглядом.
– Сара… Наш орден гордится тобой и возлагает большие надежды. Постарайся их оправдать. Можешь идти. – Изабель повернулась спиной, всем своим видом показывая, что разговор окончен.
И я покинула кабинет. Прауда снаружи не оказалось – видимо, наставник убежал по делам. Этаж пустовал, но едва я дошла до лестницы, как безмятежность светлой башни нарушилась покидающими учебные помещения даэвами.
На ступенях я встретилась с Фредериком.
– Ты видела Изабель? – сразу догадался он, останавливаясь и отступая к стене.
– Да. Это ее прислали для расследования?
– Похоже, что так.
Мама Айвен занимала одно из главных мест в ордене. И то, что именно ее прислали в Академию Снов, выглядело очень необычно.
– Наверное, дело в недавней охоте, где погибли светлые.
– Возможно, – согласилась я и сразу же рассказала о том, зачем меня вызывали.