Кстати, еда и питье – это пунктик номер один при планировании любых путешествий. Причем главное побольше, но так, чтоб тащить полегче. Значит, оставшиеся закуски пересыпаются из коробочек в обнаруженные на том же сервировочном столике матерчатые салфетки… три небольших узелка… А вот водичку придется тащить в кувшинчиках, да и от вина отказываться не следует, поскольку в отсутствии налички легко сгодится на бартер… особенно если я еще на просторах своей родины… Если нет… то, как антисептик пройдет… Хотя не верю, что меня заграницу занесло. Но даже если и так, то люди везде одинаковы. В той же Америке наверняка найдется пара синюшников, готовых на что угодно ради бутылки. А значит, оставлять «валюту» никак нельзя. Только как тащить? Скрепя сердцем пришлось пожертвовать халат, сотворив из него «гламурненький» узел с вещами. «Не позарился бы кто на такую роскошь», – мелькнула теплая мысль-улыбка и тут же канула в Лету от холодного, – «Оружие. Нужно оружие!»
Уроки Эйри довольно быстро приучили меня видеть в каждой щепке инструмент для изувечивания человеческого тела. Хромой Тимур в свою очередь довел до понимания мысль делать упор на колюще-режущие предметы. Вот только зверюга ухитрилась обрушить потолок именно на стол. Пришлось скакать по свеженькому завалу в поисках виденных мною ранее вилок. Улов составил три штуки. А еще вилка-нож, две разнокалиберные ложки и половник. Последний, мог бы наверно сгодиться на роль булавы… Я, не удержавшись, даже взмахнула им пару раз, примериваясь к носу воображаемого противника, но потом упаковала вместе с ложками в узелок в качестве потенциальной валюты.
Жадность бурно требовала продолжить охоту на банкетную утварь, и я, помянув, что медведь в посудной лавке ничем не уступит слону, вновь пошла на штурм горки камней и битого стекла. Тапочки возмутились и попытались соскочить с ног. Причем одновременно, да в разные стороны. Никаким гимнасткам с брэйк-дансерами даже в страшных снах не виделись такие дикоскоростные телодвижения, которыми я боролась с силой тяжести за свою вертикальность. Усыпанный осколками пол придавал сил, и победа оказалась в моих руках…, точнее, ногах.
«Неказенность конечностей осознана. Жадность придушена. Так что вполне можно было переходить к отъезду из столь гостеприимных покоев, – подумала я,– осталось только понять как…»
Взгляд скользнул по мощным корням, висящих практически со всех сторон медвежьего входа. До пола они не доставали каких-то «жалких» трех метров. С другой стороны кресла в изобилии стоящие в зале внушали надежду на построение «стойкой» вавилонской башни. По крайней мере, языковой проблемы передо мной не стояло…
Спустя несколько часов моя уверенность существенно поблекла. Во-первых, оказалось, что под башню нужно расчистить место. Справилась наверно за полчаса на голом энтузиазме. Во-вторых, нужно стаскивать кресла к «строительной» площадке, а они тяжелые. Энтузиазм выветрился. Пришлось подбадривать себя необходимостью. В-третьих, процесс водружения одного кресла на другое, кажется, выпил все силы. Впрочем, конструкция стояла надежно, не качаясь, что внушало скромненький оптимизм, который быстро растаял, когда дело дошло до следующего кресла… После нескольких попыток «закинуть» его наверх, выяснилось, что выражение «пупок развяжется» очень точно отражает действительность. Однако проблему можно облегчить, если рядом с первой двухкресельной башней поставить другую, а потом перетащить верхний «этаж» со второй на первую… Только на самом деле нужно еще одно кресло, на котором можно стоять во время этих перемещений.
И я сделала это. На тупом упорстве. Но сделала. Трехэтажная башня гордо возвышалась посреди зала. Сама же я полумертвой тушкой валялась у подножия своего сооружения, осознавая, что еще два этажа мне не потянуть.
Глава XIV
Проснулась я из-за того, что рука затекла. Ненавижу это ощущение. Словно внезапно у тебя вместо руки образовалась подушка или даже диванный валик. Чувствуешь себя какой-то ущербной. Желая лечь поудобнее, я слегка приподнялась и тут же схлопотала удар по темени. В глазах расцвело цветное конфетти, а встряхнувшиеся мозги осознали, что эти самые глаза еще закрыты. Впрочем, разлепление век картину мира не изменило. Было темно. Очень темно. И неудобно. И схлопотать новый удар по голове не хотелось. И полежать-прийти в себя хотелось тоже. А может быть и доспать… Хотя последнее лучше делать в более комфортных условиях, поскольку лежать оказалось неудобно, холодно и как-то вонюче, что ли… Наверно от ведра с мусором тянет. Да и пол на ощупь похож на кухонный.
Вспомнились Валеркины проводы… Стало стыдно. Даже очень. Все же одно дело помянуть, а другое дело напиться в дымину, да уснуть на полу, засунув голову непонятно куда. Под стул, наверное.
Осторожно выбравшись на свободное пространство, я приняла сидячее положение. Все же спать лучше в кровати. Надо просто чуток напрячься и заставить себя пойти лечь в кровать. Прекрасный план. Принимаем безоговорочно и сразу запускаем его в производство. Я даже глаза снова разлепила, на ноги поднимаясь. Вот только конструкция, за которую ухватилась рука, совсем не напоминала ни мой кухонный стол, ни буфет, ни уж тем более холодильник. И еще почему-то пропало кухонное окно. Немного исследований мозгокопательства и…
– Это что, типа сон в развалинах продолжается? – громко спросила я, – Не хочу! Совершенно не хочу! Хочу просыпаться и помнить, как заснула! Причем сразу! Без долгих воспоминаний!
Ответом была тишина.
Я обиделась, уселась в кресло и отключилась.
***
Пробуждение можно было смело озаглавить как «Мечты сбываются», поскольку, еще не открыв глаза, я могла очень четко представить, где проснусь и что увижу. Не могу сказать, что знание принесло хоть какую-то радость. Скорей огорчение. Уж очень сильно хотелось увидеть родную спальню. Пол кухни тоже бы подошел. Но не срослось.
Душа требовала посокрушаться по данному поводу или даже выплакаться, но меня отвлекло хриплое кряканье. Такой громкий неожиданно близкий звук.
Остатки сна слетели в момент. Крик был похож на птичий и вроде как страха не вызывал, но все же разумная осторожность заставила подхватить увесистый камень с пола. Она же потребовала двигаться плавно, без резких рывков. Пташки все же бывают ну очень разные. Так что камень «на взвод» и внимательно осмотреться.
Легкий шорох наверху. Ну, конечно! Я ж сама смастерила такой прекрасный насест. Где ж искать пернатого как не на нем. Но я опоздала. Хлопок крыльев, и большая тень спланировала к медвежьей туше. Выглянув из-за кресельной башни, я постаралась разглядеть гостя. Только тут в дело вмешался мой желудок, громогласно заявив, что хочет не есть, а жрать. Пернатый покосился в мою сторону, однако сразу же вернулся к рассматриванию своего «деликатеса», не понимая, что его тоже разглядывают с весьма гастрономическим интересом. Я, конечно, ни разу не охотница, да и о резке домашней птицы имею весьма теоретическое представление, но голод, знаете ли, не тетка.
Тем более навестившая меня птаха оказалась хоть размером и поменьше курицы, да все ж побольше вороны, что давало надежду почувствовать на зубах не только кости, но и мясцо. С другой стороны, падальщик – далеко не лучшее амплуа для будущей еды. Это как охотиться на городских голубей, которые питаются разной гадостью, не брезгуя помойками. К тому же у меня ни спички, ни зажигалки. Вот они последствия здорового образа жизни, без курения.
Камень в несостоявшуюся добычу я все же бросила. Старалась не попасть, а просто шугнуть ее отсюда. Типа предупредительный выстрел в воздух, мол, вали по добру по здорову. Наглая птичка пролетевшему в метре от нее предупреждению не вняла и даже постаралась приступить к своей трапезе. Прицельно брошенная горсть мелких камешков резко поменяла ее мнение. А повторные залпы убедили падальщика насовсем покинуть помещение.
***
Завтрак из соленых хрустящих шариков и минералки вознес чувство голода на неизведанную мной ранее высоту. Зубы требовали вонзиться во что-то необращающееся в прах после первого же укуса. Во что-то, что нужно жевать. Желательно тщательно. И чтоб оно потом приятной тяжестью осело в животе. Короче говоря, пернатому сильно повезло, что он попался мне на глаза до завтрака, а не после.
Вариант насыщения лежалой медвежатиной не рассматривался. Зато резко подхлестнулось желание выбраться на поверхность. Туда, где шансы раздобыть мясосодержащий обед казались более высокими.
Критически осмотрев результат вчерашнего башнестроительства, я решила слегка поменять тактику. Оказывается, вилка-нож просто замечательно взрезает обивку кресел, открывая взгляду мир стальных пружинок. Извлечение же этих чудес научно-технического прогресса уменьшало вес мебели чуть ли ни в три раза. В результате мне удалось нарастить аж два этажа. И это не считая двух вспомогательных башен. Вершина же архитектурного шедевра украсилась сервировочным столиком. Возможно, «украсилась» не совсем удачное слово, так как прежде чем тащить его на верхотуру, я обработала все стеклянные поверхности ножкой от стола, чтоб даже намека на осколки не осталось. Стало и легче, и безопаснее. Чуток, правда, пришлось повозиться, чтоб данный предмет мебели не соскользнул со своего постамента. На домоводстве такому не учили, но пригодились воспоминания, как Вик на пару с братом обустраивали квартиру для бабушки.
Потом начался этап проверки на прочность. Нужно было прикинуть, как залезть наверх, посмотреть, куда ногу сподручней поставить, за что держаться… Еще корень под руку так удачно подвернулся. И как-то само собой я оказалась на самом верху.
До желанной поверхности оставалась метра полтора. Может даже меньше. Висящие перед лицом корни предлагали вполне очевидный способ преодоления оставшегося пути.
Я задрала голову, увидела клочок неба с двумя маленькими облачками, темную листву, слегка волнующуюся под порывами легкого ветерка, и поняла: хочу в туалет. Причем побыстрей. Вот только куда? Как птичка, сидя на жердочке, извините, не приучена. Да и не безопасно как-то. Рвануть вверх с большой вероятностью оказаться висящей на корнях в мокрых штанах? Опять-таки, извините, не хочется. Остается только вниз.