На место Бергера приходит молодой и активный (в партийной службе тоже) нейролог Бертхольд Кин, позже назначенный внешним экспертом в евгенической программе национал-социалистов по стерилизации «Т-4». Спустя год Бергера призывают временно вернуться на руководящий пост клиники. В это время Эдриан и еще два ученых номинировали его на Нобелевскую премию, однако о премии в Германии запрещено было даже думать.
Последняя работа, которую публикует Бергер в тот 1940 год, называлась «Душа»[106]. В ней автор признался, что ни с кем не делился своими размышлениями о «психической энергии», «чтобы никто не посчитал его сумасшедшим»; оставленные заметки в тетрадях однажды опубликуют. Но волнующая его тайна связи между мозгом и психикой так и осталась не открытой, пожилой ученый упоминал в «Душе» случай в «артиллерийской» юности, который привел его к изобретению важного и сегодня метода.
Общее настроение в стране было очень тревожным. Сын Карл, подающий надежды ученый, готовится маршировать на восток. Бергер-старший жалуется на сердце, не допуская мысли о возможности депрессии. Ему, как психиатру и прежде всего как исследователю мозга, предлагают участвовать в «чистой» (евгенической) программе. «Jawohl, Herr Rektor»[107], – отвечает он Астелу и через несколько дней кончает жизнь самоубийством в стенах клиники, где много работал.
После войны Бергера еще раз номинировали на Нобелевскую премию, но, выяснив, что ученый ушел из жизни, сняли его имя с рассмотрения. В 1956 году психиатрической больнице в Йене (в то время – Восточная Германия, ГДР) присвоили его имя, она стала называться Клиника психиатрии и неврологии им. Ханса Бергера[108], и даже после разделения в 1994 году клиники на три отдельные (психиатрия, неврология и детская и подростковая психиатрия) общее название за институцией было сохранено. Проблемами нарушения сна в ней тоже занимаются, естественно, начиная с записи ЭЭГ. Другого информативного и наиболее точного метода, который позволял бы выявлять целый спектр известных медицине процессов в мозге, пока еще нет.
История шестаяОливер СаксНевролог, описавший сонную болезнь и знаменитое «Пробуждение»
Как-то Сакс заметил, что стал плохо спать. Если бы он был жив, мы бы смогли поподробнее расспросить его об этом, но не успели. В 2015 году Сакс ушел, ему было 82 года. Достойный возраст, хотя сегодня живут и дольше, но не тогда, когда метастазы вольно чувствуют себя внутри человека. Онкология все еще влияет на продолжительность жизни, не милуя и врачей. Оливер Сакс был неврологом. А когда он не занимался со своими пациентами, то читал, думал, плавал, путешествовал. И любил писать, много писать.
Сакс был писателем. Нет, с Антоном Чеховым его не нужно и невозможно сравнивать. Для Чехова «занятия медицинскими науками оказывали серьезное влияние» на литературную деятельность, медицина была азбучной основой, на которой торжествовало творчество. Сакс же вел «записки врача», а обработанные им наблюдения и размышления превращались в драматические, но увлекательнейшие истории борьбы человека с недугом – почти как у знаменитого советского невролога и основателя нейропсихологии Александра Лурия, написавшего «Маленькую книжку о большой памяти» и «Потерянный и возвращенный мир»[109]. Сакс еще в студенчестве читал труды Лурии и переведенную на английский язык в 1968 году «Маленькую книжку» считал откровением. Библиографы Лурии часто сравнивают его с американским врачом-писателем, уточняя, что Александр Романович придумал жанр «романтической науки», а книги Оливера Сакса более просты и поэтому понять их может каждый. Хотя автор погружался, увлекая за собой читателя, в сложные материи научных дисциплин, которые изучают неврологию личности, связь мозга и сознания. «Отношения» мозга и сознания в период болезни человека описаны им, пожалуй, в самом знаменитом его эссе с удивительным названием «Человек, который принял жену за шляпу»[110].
За вышедшую в 1985 году книгу автор получил стипендию Гуггенхайма, присуждаемую за «демонстрацию исключительной способности к „продуктивной учености“», и конкретно: «за исследования влияния культуры на неврологические нарушения, лежащие в основе редкого наследственного заболевания, описанного в одной из частей книги». Премий и наград Сакс за жизнь получил немало: за достижения как в медицине, так и в литературе. Он даже удостоился титула «поэта от медицины», а The New York Times назвала его «одним из величайших клинических писателей двадцатого сто летия».
Но все же ключиком, распахнувшим для Сакса дверь в «международный клуб знаменитостей», стал фильм Пенни Маршалл «Пробуждение», снятый в 1990 году. «Пробуждение» номинировали сразу на три «Оскара». Не получив ни одного, картина оказалась в десятке лучших фильмов года. В картине играли Роберт Де Ниро и Робин Уильямс. Уильямс, очень похожий на Сакса, исполнял роль доктора Малкольма Сэйера – застенчивого немолодого медика-исследователя. Актер долго вживался в роль, Сакс его консультировал, в итоге заметив: «Что я чувствовал по поводу Робина, который играл меня? Для него это – лишь временная роль, для меня – жизнь». Жизнь в двух ипостасях. Но «писательский труд оказался неожиданно утомительным и трудным, хотя мои намерения были просты и искренни». Книга «Пробуждение», посвященная Лурии, довольно быстро стала бестселлером, ее одобрили литературные критики, но в медицинских кругах отношение к ней было неоднозначным. Сакс долго размышлял над этим. Возможно, коллег-врачей напрягало, что «по всей книге красной нитью проходит метафизическая тема: идея о том, что нельзя рассматривать болезнь как чисто механическое или химическое понятие», что делает сегодняшняя медицина, по словам автора, и что приводит «к невиданному прогрессу, но одновременно к интеллектуальному регрессу, к отсутствию должного внимания к нуждам и чувствам пациентов». Или потому, что в «книге о живых людях неизбежно возникает трудная, возможно, даже неразрешимая проблема: как дать читателю подробную информацию, не нарушая профессиональную и личную тайну». Или проблема «медицинского высокомерия», так раздражавшая Сакса, как и «медицинские технологии» в психиатрических лечебницах, которые совершенно не используют или не принимают во внимание инструменты самопознания и самоусовершенствования, наконец «навигационные приборы» – для выбора индивидуального жизненного пути.
А путь Сакса соответствовал своему «неровному» времени: он вел по узким тропинкам и пробегал по листам манускриптов, поднимал в горы и сбрасывал вниз, уносил по течению и автомагистралям, предъявлял плату в виде страдания и вознаграждал уважением и любовью.
Оливер Сакс родился летом 1933 года в Лондоне в семье врачей, кстати, один из тоненьких корешков генеалогического древа которой уходит в полуеврейский Гомель. Страх бомбежки вынудил родителей отправить двух из четырех сыновей в провинцию. В еще не переведенной на русский язык книге «Дядя Вольфрам: воспоминания о химическом отрочестве»[111] Сакс вспоминает о своем взрослении во время четырех «мучительных лет в английской школе-интернате» во время Второй мировой войны. «Ни одна книга не причинила мне больше боли и не доставила бы мне больше удовольствия, чем сочинение дяди Т. или, наконец, такое чувство примирения с жизнью, примирения и катарсиса», – комментировал Сакс свое произведение. Старший брат стал проявлять психическое нездоровье, бредя постоянным приближением «магического и злокачественного мира». Неизвестно, повлияли ли его переживания на будущий выбор профессии Оливера. Но к 14 годам Оливер Сакс уже знал, что будет доктором.
Отучившись в Куинз-колледже Оксфордского университета[112], Сакс скоро эмигрировал в Америку. И в 1966 году устроился неврологом в больницу Бет Авраам в Бронксе, где он смог отобрать тех, кого задела во время эпидемии после Первой мировой войны странная «сонная болезнь», и внимательно заняться ими. В 1973 году книга исследований состояния, которое в нейрологии назвали акинетическим мутизмом (невозможность произвольных действий), и попытка его лечения, неожиданно успешная, книга наблюдений за болезнью, страданиями пациентов и изменений их состояний – «Пробуждение» – вышла в свет.
Наступил «странный период мучительного творческого тупика» – так публицист Лоуренс Вешлер назвал время литературного застоя Сакса. Вешлер познакомился с ним в 1981 году и четыре года собирал материалы для биографического очерка о враче-писателе, а когда записок набралось много, решил написать о нем книгу. Но Сакс разрешил ею заняться только перед своей смертью. Биография Сакса у Вешлера не получилась. Лишь летом 2019 года вышли в свет «Ну, как вы, доктор Сакс?: Биографические мемуары Оливера Сакса»[113], где автор рассказал о периоде общения с неврологом, когда тот вел затворническую жизнь, к пациентам выезжал без желания, несмотря на отсутствие средств к достойному существованию.
Как-то на прогулке в горах, испугавшись, Сакс оступился и травмировал ногу.
Неприятная ситуация оказалась брешью, которая вывела больного из пустоты неопределенностей. Книга «Нога как точка опоры» вышла в свет в 1984 году. Пожалуй, все книги Сакса можно считать автобиографическими, ни в одной он не придумывает события, но в каждой не только описывает переживания и ощущения героев в самые нерадостные периоды – проявления или выявления болезни, – но и наблюдает, что происходит при утратах тех или иных рабочих функций человеческого организма и мозга и как с этим можно и нужно дальше жить. В «Ноге» врач сам стал пациентом, разорвав связки на ноге во время путешествия по горам в Норвегии. Описывая историю собственной болезни, долгого восстановления после непростой операции, автор, анализируя ситуацию как врач, рассказывает о нарушениях в привычных восприятиях собственного тела, оп