Уильяма Демента домочадцы и друзья звали Биллом до самой его смерти летом 2020 года. Родился он в типичной американской семье – отец работал налоговым агентом и бухгалтером, мать следила за домом. Время, выпавшее на детство Демента, было не самое спокойное и хлебосольное – дискриминационные настроения по отношению к иммигрантам и чернокожим, преддверие Великой депрессии. Возможно, поэтому родители решили переехать из довольно крупного города Уэнатчи, расположенного в северо-центральной части северо-западного штата Вашингтон, на юг, в городок Уолла-Уолла[126], где мальчишка вырос, страстно увлекаясь музыкой.
Пик популярности свинга к концу Второй мировой был пройден, наступал век джаза. Билл играл на басу и даже немного зарабатывал музыкой в студенческую пору. Любовь к музыке не пройдет, он будет дружить с выдающимися музыкантами своего времени, иногда выступать с ними: певцом и пианистом Рэем Чарльзом, трубачом Куинси Джонсом – младшим, саксофонистом Стэном Гетцем. Музыка станет отдушиной, и когда из-за артрита Демент не сможет играть на гитаре, то будет петь, а научное сообщество ему – мэтру американской медицины сна – подпевать. Друзья расскажут, что с ним было интересно и сочинять музыку. Однако это будет значительно позже.
После службы в армии в Японии, где он в основном писал тексты для полковой газеты и между делом играл на гитаре, Билл все же решил, что лучше зарабатывать на жизнь как посредственный врач, чем как посредственный музыкант. Вернувшись домой, он поступил в государственный научно-исследовательский вуз в Сиэтле – Вашингтонский университет. Получив степень бакалавра фундаментальных медицинских наук, Демент переходит в Чикагский университет с надеждой попасть к профессору физиологии Натаниэлю Клейтману – довольно известной личности, которого совсем скоро – Демент в это время будет уже работать в его лаборатории – назовут отцом современной физиологии сна.
Результаты исследований Клейтмана в целом сыграют решающую роль в развитии сомнологии и, в частности, определят выбор Уильяма Демента.
Натаниэл Клейтман родился в 1895 году в центре Бессарабской губернии – тогда российском городе Кишеневе. Перспективы жизни в Палестине, куда семья переехала в 1912 году, изменило решение Османской империи, которая вступила в Первую мировую войну. Клейтмана вынудили перебраться в Америку, в 1923 году он защитил диссертацию в Чикагском университете, где остался и провел всю свою научную жизнь.
Выдающийся труд Клейтмана в 560 страниц «Сон и бодрствование»[127], который вышел в 1939 году и спустя два десятилетия, в 1963 году, был переиздан в переработанном и дополненном варианте, до сих пор считается ценным справочником, библией для исследователей сна во всем мире. В книге собраны существующие до того времени знания о сне – теоретические и экспериментальные работы. В 1938 году Клейтман с двадцатитрехлетним студентом Брюсом Ричардсоном отправились в каменную Мамонтову пещеру[128], где они провели 32 дня и занимательный эксперимент, пытаясь «удлинить сутки» до 28 часов: 9 часов спать, 10 часов работать, 9 часов на досуг. Профессор, в отличие от своего студента, который был на 20 лет младше, так и не смог адаптироваться к такому ритму. Главными результатами полной изоляции на глубине 46 метров под землей стали выводы о том, что циркадианный ритм не зависит от окружающей среды и что протяженность повторяющихся циклов бодрствования-сна отличается от принятого в 24 часа. «Клейтман прославил сон, – скажет Демент в 1999 году на панихиде по профессору, который никогда не попадал в центр внимания и интереса. – Сейчас на Земле проживает почти шесть миллиардов человек. Все они проводят треть своей жизни во сне – этого довольно существенная часть человеческого „занятия“».
Исследования сна Клейтмана заинтересовали молодого Билла. И однажды, как позже будет вспоминать, он наберется смелости и постучится в лабораторию профессора, предложив свою помощь. Она была очень нужна аспиранту Клейтмана, Юджину Азеринскому.
В 1949 году двадцативосьмилетний сын российских эмигрантов Юджин, уже сам отец, был принят в Чикагский университет. Лабораторию Клейтмана он выбрал потому, что тот был профессором физиологии, именно ей – наукой о сущности живого – молодой человек хотел заниматься, а не сном, которым интересовался уже довольно известный ученый. Наблюдая несколько месяцев – без особенного энтузиазма и результатов – за частотой моргания засыпающих младенцев, он заметил, что существуют периоды, когда морганий вообще нет. Азеринский предложил профессору расширить круг исследуемых и понаблюдать за движением век взрослых на протяжении ночи, тот отмахнулся, но у серьезных ученых и аспиранты самостоятельны.
В декабре 1951 году Азеринский с удивлением стал констатировать странное явление: мозг спящего испытуемого фиксировал на стареньком аппарате, прототипе электроэнцефалографа, периоды «бодрствования». Бодрствование во время сна?!
Как раз в это время, осенью 1952 года, когда Азеринский уже более полугода сосредоточенно наблюдал, записывал данные и сравнивал результаты, Билл Демент и появился в лаборатории Клейтмана. В январе следующего года несколько экспериментов отсняли на пленку: по сигналу Азеринского, следящего за электроэнцефалограммой, Демент светил фонариком в лицо спящего участника эксперимента – факт быстрого движения глаз, а с ним и фазы быстрого сна был установлен.
Двухстраничная статья «Регулярно возникающие периоды подвижности глаз и сопутствующие явления во время сна» вышла в журнале Science в сентябре 1953 года. Возможно, это и есть основной признак сна? А как он связан со сновидениями? В отличие от Демента Азеринского не увлекло исследование этого предположения. Его сомнологическая научная карьера на некоторое время прервалась, несмотря на то что важное открытие фазы сна с «быстрым движением глаз», REM-фазы сна, будет признано за Клейтманом и им, Азеринским. Именно оно положит начало современным исследованиям сна.
Демент продолжил наблюдения за движением глаз и, чтобы уточнить, связана ли REM-фаза сна со сновидениями, стал будить спящих именно в этот период, ночами проводя эксперименты, оставшись работать у Клейтмана после защиты диплома. Статья «Воспоминание сновидений и движения глаз во время сна у больных шизофренией и нормальных людей» вышла в медицинском журнале осенью 1955 года. Тема Демента захватила: если спящего разбудить через 5–15 минут после начала REM-фазы сна, то испытуемый довольно подробно расскажет о сновидениях. Но если испытуемого будили в другой период, результаты разочаровывали: отчеты о сновидениях просто отсутствовали. Значит ли это, что сновидения появляются только в определенные фазы сна? Потребовался год на уточнение результатов. Новая статья Демента о соотношении быстрого движения глаз с визуальными образами сна появилась в «Журнале экспериментальной психологии».
А чуть позже, осенью 1957 года, выйдет историческая для сомнологии публикация «Циклические вариации ЭЭГ во время сна и их связь с движениями глаз, подвижностью тела и сновидениями», где Демент – первый автор, и не только потому, что авторы часто пишутся в алфавитной последовательности. «Записи большого количества ночей у каждого испытуемого показали, что некоторые из них могли сохранять поразительную регулярность течения сна от ночи к ночи. В начале сна, в первой стадии, ЭЭГ никогда не была связана с быстрыми движениями глаз. После пробуждения во время первой стадии сна сновидений не было…» – анонсировалось в статье. Демент и Клейтман впервые описали цикл и фазы сна человека.
90-минутный период, который начинался с медленной стадии сна (NREM-фаза), был определен как основной цикл сна человека, а сновидения – их яркость – зависели от момента пробуждения и не зависели от возраста и гендерных различий. Последний вывод было непросто сделать, Клейтман запрещал изучать сон у женщин, опасаясь возможного скандала – женщина остается на ночь в лаборатории?! – но его жена согласилась участвовать в экспериментах, позже – супруга Демента, когда тот женился.
Получив научную степень, Демент оставляет Чикагский университет и переходит работать врачом-интерном в старейшую нью-йоркскую больницу Маунт-Синай[129]. Неподалеку он снимает квартиру, где устраивает свою первую «лабораторию сна»: получив грант на исследования, удачно тратит его часть на оплату жилья. Он продолжает изучать сон и его связь со сновидениями. Результаты накапливались, но новые вопросы появлялись быстрее.
Сновидения видит каждый человек и каждую ночь, а нуждается ли он в них? А что будет, если их частично подавлять? Как это повлияет на психическое или физическое состояние человека? Демент продолжал будить людей и в итоге стал ведущим специалистом по депривации сна. Его первая статья на эту тему «Эффект лишения сновидений» вышла летом 1960 года в Science. В ней будет упомянуто явление, которое позже назовут эффектом компенсации быстрого сна.
В Калифорнию Демент переехал в начале января 1963 года. «Помимо превосходного научного окружения и возможностей, здесь всегда была отличная погода», – воспоминания Демента в рамках проекта «Стэнфордские истории» доступны каждому. В этом особенном месте на земле, в университете в Пало-Альто, он проведет две трети жизни, занимаясь медицинскими исследованиями. После официального выхода на пенсию в 2003 году профессор продолжит читать свой курс «Сны и сновидения» еще более десяти лет.
Свою университетскую карьеру он начал с того, что составлял программы исследований и развития, проводя много времени в лаборатории, где наблюдал, как каждую ночь «люди претерпевают обычную и глубокую трансформацию, которая называется засыпанием». Первая сомнографическая лаборатория появилась в Стэнфорде при Дементе.