Спала Настя плохо и засыпала с трудом, боясь, что снова приснится кошмарный сон. Из-за этого часто ходила усталая и раздраженная, но Алексей все это терпеливо сносил.
Кормя грудью Пашку, Настя по-настоящему отдыхала и душой, и телом. Она размышляла, мечтала, дремала. Иногда смотрела телевизор или читала книгу. Никакие тревожные мысли не отвлекали ее от этих простых радостей, когда на коленях был Пашка – пухлый, усердно сосущий, тихо кряхтящий от удовольствия.
Иногда она скучала по их с Алексеем вечерам, когда они могли попить белого вина, закусывая его креветками (приготовленными по особому рецепту, который Алешка держал в секрете даже от Насти). Секса ей не хотелось совсем. Постоянная усталость, вечно мокрые спереди ночные рубашки – все это не способствовало разжиганию сексуальных страстей.
Потом ребенок стал терять в весе от нехватки молока, и ко всем «прелестям» материнства прибавилось постоянное стояние в душе и массирование груди, а также поглощение чая в неимоверных количествах перед каждым кормлением.
Безусловным плюсом было то, что Алексей старался чаще бывать дома. Он снова пристрастился к моделированию и сооружал свои корабли, пока Настя кормила Пашку.
И все же кошмарные сны не исчезли совсем, время от времени они посещали Настю – какими-то странными зыбкими образами, проплывающими по вязким волнам сна, или даже – тенями образов, оставляя после себя дурное послевкусие, которое мучило Настю после пробуждения часами.
Однажды, кормя Пашку и наблюдая за тем, как Алексей корпит над очередным эсминцем, Настя тихо позвала:
– Алеш.
– Чего? – откликнулся он, продолжая приклеивать деталь к своему кораблю.
– Можно с тобой кое о чем поговорить?
– Со мной ты можешь говорить о чем угодно.
Она помолчала немного, а затем тихо произнесла:
– Мне снятся странные сны.
– Мне тоже, – сказал Алексей, не отрываясь от работы.
– Ты не понял. Мне снятся такие сны… – Настя замолчала, пытаясь подобрать нужные слова. – Такие сны, которые совсем не похожи на сны.
– Правда? А на что они похожи?
– На куски реальности. Как если бы картину, которая висит у нас в спальне, разрезали на множество частей и разбросали по квартире, а я бы постоянно натыкалась на эти кусочки.
Алексей выронил из пальцев деталь и чертыхнулся. Настя нахмурилась.
– Прости, я тебя отвлекаю, – сухо проговорила она.
– Ерунда, – сказал Алексей. – Это я сам такой олух.
Он осторожно поддел упавшую деталь пинцетом и вновь стал прилаживать ее к кораблю.
Поняв, что время для разговора выбрано неудачно, Настя вздохнула и взяла в руки журнал. Через пару минут Алексей приделал наконец деталь и, облегченно вздохнув, откинулся на спинку стула.
– Хорошо, – произнес он, глядя на модель оценивающим взглядом. – Но не отлично. – Затем перевел взгляд на Настю и спросил: – Так что ты там говорила насчет снов?
– Ничего, – ответила женщина. Поудобнее перехватила сопящего на руках Пашку и добавила: – Забудь.
Она обиженно шмыгнула носом. Поняв, что провинился, Алексей мягко и виновато произнес:
– Заяц, прости. Я немного отвлекся. Ну, расскажи мне про свои сны. Они страшные?
– Да, – сказала Настя. – Очень.
– И что же в них страшного? Монстры? Зомби с вампирами?
Настя покачала головой:
– Нет.
– Тогда что?
– В этих снах я одна.
– Правда? Не обращай внимания. Мне иногда тоже снится всякая муть. Научись абстрагироваться.
Решив, что Настя утешена, Алексей снова взглянул на недоделанную модель эсминца.
– Лешка! – сердито окликнула его Настя.
– Чего?
– В этих снах нет ни тебя, ни Пашки!
– И что?
Настя почувствовала досаду. «Бесчувственный балбес!» – обиженно подумала она. А вслух произнесла:
– Ты что, не понимаешь?
– Нет, – честно признался муж. – В моих снах тоже не всегда есть ты и Пашка. Например, мне часто снится, как мы с друзьями арендуем яхту и…
Настя поняла, что объяснять бесполезно. Оседлав своего любимого конька, Алексей принялся мечтательно рассказывать о своих морских снах, в которых он рассекал волны на фрегатах и каравеллах или ловил с быстроходной яхты огромных марлинов.
Настя некоторое время слушала, изображая интерес, а потом снова взялась за журнал. А вскоре затих и Алексей. Сооружение модели эскадренного миноносца требовало усидчивости и кропотливости, и он целиком погрузился в свою работу, которую совершенно ошибочно (по мнению Насти) называл «хобби».
Алексей собирал эсминец, Пашка сосал грудь. Где-то за стеной играла тихая музыка. За окном шелестели машины и листья… Постепенно чувство досады ушло, сменившись умиротворением. Настя зевнула. Потом еще раз. Глаза у нее стали закрываться.
– Надо сходить к психотерапевту, – ни с того ни с сего пробормотала она.
– К психотерапевту? Зачем?
– Иногда после родов у женщины появляются… странные желания.
Алексей усмехнулся.
– А я не могу удовлетворить твои желания?
– Боюсь, что не эти.
– Уверена? Я могу быть очень изобретательным.
Настя хмыкнула.
– Спасибо, но твоя изобретательность понадобится мне гораздо позже.
– Ясно. Слушай, Аська, у меня есть приятель – Андрей Макарский. В детстве мы жили по соседству. Он хороший врач, хотя и не психотерапевт.
– А кто он? Какой врач?
– Психиатр.
Настя поморщилась.
– Не люблю психиатров. Как, ты сказал, его зовут?
– Андрей Макарский.
– Мне почему-то знакомо его имя, – задумчиво проговорила Настя.
– Ничего удивительного. Ты с ним пару раз виделась. В кафе «Квадрат» в позапрошлом году, когда я встречался с выпускниками, а ты…
– А, вспомнила, – кивнула Настя. – С бородкой и в очках?
– Точно. Хочешь, я ему позвоню?
– Позвони.
– Я серьезно.
– Я тоже. Позвони, и я с ним встречусь.
– Заметано.
Алексей снова склонился над своим эсминцем, а Настя переложила маленького, недовольно сопящего Пашку на коленях и дала ему другую грудь.
Доктор Макарский смотрел на нее спокойным, приветливым взглядом.
– Значит, вы у меня уже бывали? – переспросил он.
– Да, – ответила Настя. – Но… не в настоящей жизни.
– Можете рассказать об этом подробнее?
– Да. Иногда мне снится, будто я живу в другом мире. В страшном мире. Он такой же, как наш, но там у меня нет ни мужа, ни сына.
– И в том, другом, мире мы с вами встречались?
– Да. Я посещаю вас. Раз или два в неделю.
Макарский задумчиво сдвинул брови.
– Гм… Очень интересно. И как я выгляжу в том мире?
– Так же, как здесь. – Настя посмотрела на его волосы. – Только прическа чуть короче.
Психиатр улыбнулся.
– Да. Мне действительно давно пора подстричься. Значит, мы с вами много общаемся. И о чем мы разговариваем?
– О том же, о чем и сейчас. О моих снах. В том мире у меня был сильный стресс. Я долго лежала у вас в клинике. У меня была депрессия и еще – жуткая бессонница. Вы прописали мне лекарство от депрессии и бессонницы.
– Какое?
– «Стиксовит».
– Как-как? Сти-ксо-вит?
– Да.
Макарский покачал головой:
– Такого лекарства не существует.
– Да, я так и думала.
Он вздохнул и откинулся на спинку кресла.
– Ну, что ж, Анастасия Сергеевна, больших проблем я не вижу. Нам всем снятся сны. Иногда приятные, иногда нет. Некоторым снятся вещие сны, и я также не нахожу в этом ничего странного…
– Вы верите в вещие сны? – удивилась Настя.
– Ровно настолько, насколько в них верил знаменитый психиатр Карл Густав Юнг. Он считал, что многие люди способны видеть «образы будущего». Но это не ваш случай. Ваши сны – порождение состояния тревожности, которое вы испытываете после родов.
– Да… – согласилась Настя. – Пожалуй, это так.
– Я пока не стану вам ничего прописывать. Вы пьете кофе? Курите?
– Нет. Иногда выпиваю чашку некрепкого кофе.
– А сигареты?
– Порою зажигаю одну… делаю затяжку или две – и тут же тушу.
– От кофе и сигарет нужно отказаться совсем. Сможете?
– Постараюсь.
– Отлично. И передавайте привет Алешке. Неплохо бы нам с ним встретиться. Повспоминать старые времена.
– Хорошо. – Настя улыбнулась. – Обязательно передам.
Она покинула кабинет доктора Макарского в приподнятом настроении.
«Всем нам снятся сны, – проговаривала она про себя. – Иногда приятные, иногда нет. В этом нет ничего странного. А значит – все будет хорошо!»
3
Алексей сидел в кресле с планшетным компьютером в руках и лазил по Интернету. Настя сидела на диване и читала глянцевый журнал. Пашка спал за стеной, и Настю не покидало ощущение уюта и теплой неги, ощущение настолько сильное, что ей даже было тревожно – вдруг все это разом закончится?
– Аська, – заговорил муж, глядя на экран планшета, – тебе не кажется, что этот мир сходит с ума?
При словах «этот мир» Настя вздрогнула.
– Что ты имеешь в виду? – настороженно спросила она.
Он вздохнул.
– Да вот – читаю раздел «Аренда квартир». Слушай, кем надо быть, чтобы снять квартиру за двадцать тысяч баксов в месяц?
– Не знаю. Миллионером или дураком?
Муж улыбнулся.
– Мудрые слова. Вот, послушай. «Сдается шестикомнатная дворцовая феерия на Цветном бульваре за жалкие двадцать тысяч долларов». А вот еще: «Коттедж с русским бильярдом, камином, садом и прочими барскими ништяками». Тут так и написано, «ништяками». Кто эти придурки, готовые жить в таких апартаментах и платить такие деньжищи? Тут, кстати, и фотографии этих «дворцовых халуп» есть.
– И как они выглядят?
– Да как… Люстры слюнями до паркета, мраморные колонны, золотые шторы, золотые унитазы. Дизайн от ведущих дизайнеров Чертожопинска.
– Фу, как ты выражаешься, – поморщилась Настя.
На столе зазвонил телефон. Алексей отложил планшет и снял трубку. Поднес к уху.
– Слушаю.
Несколько секунд он действительно слушал, потом сказал в трубку: