— Моя продукция даст толчок развитию компании. В прошлом году мы понесли большие убытки из-за скандала. Жители городка, в котором находится наша красильная фабрика, обвинили нас в том, что мы отравляем стоками пруд. Пресса подняла шум. Ты, наверное, слышал об этом в новостях.
— Что-то не припоминаю.
— Вот и хорошо. Это неправда: мы тратим огромные деньги на очистные сооружения. Скорее всего за всем этим шумом стоял наш главный конкурент — «Рейнбоу».
— Зачем им это нужно?
— Как я уже говорила, в нашем бизнесе высокая конкуренция.
— А существует возможность того, что «Текстиль Уолша» откажется выпускать твою продукцию?
— Такой возможности исключать нельзя. Младший компаньон отца, Марк… — она на мгновение запнулась и покраснела, — не перестает повторять, что компании нужно двигаться в новом направлении, выпуская более дорогую продукцию… Но этот путь не для «Текстиля Уолша»… Так, теперь помидоры… — Рита потянулась к столу, на котором лежали овощи, и поняла свою ошибку, когда ненароком коснулась мускулистого живота Мела уютным домашним жестом. Она тут же отдернула руку.
Мел, взяв эту обязанность на себя, положил помидор на разделочную доску и очень медленно скользнул по нему острым лезвием. Помидор развалился на две половинки, и обнаружилась розоватая мякоть с прожилками и похожими на драгоценные бусы семенами. Рита наблюдала за ним как зачарованная. Его чувственные сильные руки действовали так уверенно и в то же время так изящно, что по ее телу разлилось предательское тепло. Она поспешно опустила глаза и занялась зеленью.
Наконец все было закончено, и Рита смешала составляющие салата в большой стеклянной миске.
— Для приправы, насколько я понимаю, мы сможем найти что-нибудь здесь. — Мел открыл холодильник и стал извлекать его содержимое.
Рита взглянула на то, что он выставил на стол.
— Это концентрированный сок амазонской лианы, дающий удивительный оттенок зеленого. А это закрепитель краски…
— Остановись! — воскликнул он, в знак поражения поднимая руки. — Заправляй салат сама. Я накрою на стол. Только не рассказывай потом, что ты туда налила.
— Хорошо, — притворно-страдальческим тоном сказала Рита, наклоняясь, чтобы достать бутылку с оливковым маслом. — Но ты многое теряешь. Конкуренты дорого дали бы за рассказ о содержимом моего холодильника.
Она услышала, как Мел хихикнул, направляясь в столовую.
Вскоре все было готово. Рита воспользовалась костылями, чтобы добраться до столовой, где Мел уже накрыл на стол, поставив в середину вазу с розовыми, желтыми и белыми примулами. На тарелках были изящно разложены спаржа и лососина под соусом неповторимого цвета. Салат в стеклянной миске сверкал от приправы, которой она его полила.
— Как красиво, Мел.
— Рад, что тебе понравилось.
— Вот уж никогда бы не подумала, что мужчина будет готовить мне обед. — Она покраснела, невольно сделав это признание.
— Но ведь и ни один мужчина еще не допускал, чтобы ты подверглась разбойному нападению, — пришел ей на помощь Мел.
Он помог Рите сесть на стул, затем подтянул еще один, чтобы она положила на него ногу.
— Не хватает только хорошего красного вина, — сказал Мел, открывая бутылку минеральной воды, — но мы не можем рисковать, смешивая алкоголь с кодеином. — Он наполнил бокалы искрящейся пузырьками влагой, затем поднял свой, чтобы сказать тост: — За скорейшее выздоровление!
Рита чокнулась с ним.
— За старых друзей.
— Нет, — возразил он, и его взгляд вдруг стал очень пристальным. — За старых любовников.
5
У Риты ёкнуло сердце, и рука, дрогнув, снова стукнула бокалом о бокал Мела так, словно она присоединялась к его тосту. Ой-ой-ой! Обед, который еще час назад казался простой дружеской услугой, постепенно превращался в нечто гораздо более романтичное. И в этом не было ничего хорошего. Мел всего лишь флиртовал, и ей совсем не хотелось воспарить только для того, чтобы снова шмякнуться о землю, когда он отступит.
Рита заставила себя сосредоточиться на еде, что было совсем не трудно, поскольку та была восхитительной.
— Эта рыба просто тает во рту, — восхищенно сказала она.
— Рад, что тебе понравилось. Крейг не одобряет того, что считает ненужными изысками.
— Крейг?
— Приятель, который устроил мне эту работу. Я пока живу у него. Чеснат Крик слишком далеко, для того чтобы каждый день ездить туда и обратно.
— А вообще ты живешь там?
— Да, в маленькой охотничьей хижине.
— Тебе приходится жить в хижине?
Мел хмыкнул.
— Мне не приходится. Мне это нравится. Этот домишко — единственное, что осталось мне после развода, но я ничуть не жалею. Ну а скоро я вообще уеду из страны.
— В отпуск?
— На поиски лучшего. Вот расплачусь за грехи бывшей жены и отправлюсь. — Он хмуро посмотрел в окно.
Рита подняла на него взгляд.
— Как благородно.
— Не совсем. Кредиторы все равно достали бы меня. Ведь деньги на аренду помещения для выставки занимал я. Правда, спустила их Шейла — за день до так и не открывшейся выставки. Она решила пополнить бюджет за счет «верной» ставки на бирже. Так что накоплю двадцать пять кусков, отдам — и улечу на Таити свободным, чистым и беззаботным. Буду, как Гоген, жить в хижине и писать дикую природу.
Рита скептически посмотрела на него.
— Опять в хижине?
— А ты никогда не пробовала?
— Только в детстве, когда мы построили шалаш в саду и ночевали там.
— Это совсем не то. Знаешь, как прекрасно отрешиться от суеты, шума и смога городов. Жить в тишине, наедине с дикой природой. Прислушиваться к звукам леса, к самому себе. Ничто с этим не сравнится.
— Это относится и к Чеснат Крик?
— Ну, по уик-эндам там время от времени появляется отдыхающая публика, но большую часть времени абсолютно безлюдно. А какие там яркие звезды!
— Звучит красиво.
Мел улыбнулся.
— Тебе, наверное, это не понравилось бы, Рита. Это похоже на туризм. А ты совсем не напоминаешь туриста.
— Не спеши с выводами.
— Ты забыла, что я видел твою ванную. Там столько косметики, что ею можно забить всю мою хижину.
— Я только хочу сказать, что не исчерпываюсь тем, что видит глаз.
— Нисколько в этом не сомневаюсь. — Их взгляды встретились, и тут же словно вернулась та прошлогодняя ночь, когда они никак не могли насытиться друг другом.
Животная сила, исходящая от Мела, сидящего так близко, блики мягкого света, играющие на его лице и в его глазах, — все это выбивало ее из колеи. Рита потянулась за бокалом… и опрокинула его. А когда попыталась поймать, больная нога соскользнула со стула и стукнулась об пол.
— Ой! — воскликнула она от боли, пронзившей лодыжку.
— Осторожнее. — Мел осторожно водрузил ее ногу на место.
Рита не возражала, поскольку боль смела сексуальное напряжение, возникшее между ними.
Он вытер со стола минеральную воду, и Рита приложила все силы к тому, чтобы остаток обеда прошел в непринужденной беседе. Она расспрашивала Мела о планируемой поездке. А когда он иссяк, стала терзать его рассказами о платочках и шарфиках до тех пор, пока глаза Мела не остекленели.
Наконец они покончили с едой.
— Это было восхитительно, — сказала Рита, откладывая салфетку.
Она опустила больную ногу на пол и встала на здоровую, держа в руках тарелку. Пора кончать с этим. Эти долгие взгляды при романтичном освещении могут привести к тому, что она не способна вынести.
— К чему такая спешка? — спросил Мел, поднимая на нее взгляд. — Ты устала?
— Я думаю о том, что мне нужно вернуться к работе.
— Расслабься немного, неужели ты не в состоянии этого сделать? Пусть твоя лодыжка придет в норму.
— Я не могу позволить себе расслабляться, — возразила она. — Меня поджимают сроки. Особенно теперь, когда у меня, возможно, конкурент на хвосте.
— Тебе кто-нибудь говорил, что ты неукротимая?
— Не совсем так, — покачала головой Рита, припоминая менее лестные эпитеты, которыми наградил ее Марк.
Одержимая и фригидная. Фригидной она не была, это точно. Мел доказал ей это год назад. И теперь, глядя на него, она снова испытывала те же чувства, что и тогда. А вот одержимой стать вполне могла — одержимой Мелом. Если бы позволила себе забыть о том, что это совершенно неприемлемо.
— Отдай, — сказал он, забирая у нее тарелку и вставая. — Все равно ты не донесешь ее на костылях, какой бы упрямой ни была.
Мел собрал посуду и вышел из комнаты. Подхватив костыли, Рита отправилась за ним в кухню, где он уже наполнял раковину водой.
— Тебе совсем ни к чему заниматься посудой, — заметила она. — Завтра вернется Джейн и все сделает.
— Я не перекладываю обязанности на плечи женщин, — сказал он, отыскивая губку и мыло.
Пока Мел мыл посуду, Рита вытряхнула из ковшика испорченные цветки шафрана и достала новые. Мел прав в одном. Она устала. Прыжки с места на место — в кухне на костылях не особенно развернешься — изматывающее занятие. Выпитый кодеин, напряженный день и приступы желания, которые она испытывала в присутствии Мела, — все это только добавляло усталости.
Наверное, не стоит ничего доказывать Мелу, нужно просто пойти и лечь в Постель. Она поставила ковшик на медленный огонь и повернулась, чтобы вернуть контейнер на полку, но тот выскользнул из ее пальцев.
— Дай я, — предложил Мел, наклоняясь к ее ногам. Он взял коробку и выпрямился, оказавшись в нескольких дюймах от нее. — Ты совершенно измучена. Ступай в постель.
— Через минуту. — Рита терпеть не могла, когда ей указывали, что делать.
Она потянула коробку из рук Мела. Он не отпускал.
— Куда ее поставить?
— Я сама. — Она дернула контейнер на себя, но не рассчитала сил, и тот снова выскользнул из ее рук, угодив прямиком в ковшик с кипящей водой.
— Ой-ой-ой! — Горячие брызги обожгли ей лицо и руки.
Мел обхватил Риту за талию, поднял так, словно она ничего не весила, и поднес к раковине. Поставив ее на ноги, Мел наклонил голову Риты и обрушил на нее струю воды из шланга.