Затем ворожее приснилось, как она, уже подросшая, вновь ушла в лес, на этот раз с подружками. Они решили насобирать грибов, чтобы насушить их на зиму. Дарёна так увлеклась, что незаметно для себя оказалась совершенно одна, а подружки перекликались где-то вдалеке. А спустя мгновение перед ней появилась дряхлая старуха и протянула красивый цветок. Прежде чем Дарёна поняла, что делает, цветок оказался у неё в руке, чтобы в тот же миг рассыпаться светящейся пыльцой.
– Ты приняла мой дар, – проскрипела старуха и исчезла.
Дальше ворожее приснилось, как заезжий маг обнаружил в ней дар. Как она собиралась на обучение в столичную академию магии. Годы учёбы, пролетевшие в один миг. Первая любовь, оставившая глубокую рану в сердце. Долгие скитания по королевству и возвращение в столицу – для того, чтобы стать ворожеей.
И вновь встреча с первой любовью. И вновь боль от предательства. И каждую ночь сны-воспоминания о том, как было хорошо в детстве бегать по лесным тропинкам, сидеть на берегу ручья и рвать сладкие ягоды малины…
Дарёна не заметила, как ей начал сниться летний луг с мягкой травой. Она смотрела в синее безоблачное небо, а солнце ласкало своими лучами её обнаженную кожу. Вскоре ворожея расслабилась и прикрыла глаза, отдаваясь этим нежным прикосновениям. Лучи солнца будто бы осторожно касались глаз, щёк и губ, даря Дарёне свои горячие поцелуи. Ворожея тихо фыркнула – ей стало щекотно, но не попыталась отогнать солнце, рождающее такие приятные ощущения.
Потом лучики спустились ниже, скользя по шее, плечам и подбираясь к груди. Лёгкие поглаживания вызывали мурашки по всему телу. Один из солнечных бликов шаловливо ущипнул отвердевшую ягодку соска, а затем опалил нестерпимым жаром. Ворожея тихо охнула и слегка прогнулась, выпячивая грудь. Лучики словно только этого и ждали, начав более настойчиво поглаживать налившиеся полушария. От груди к низу живота ворожеи побежали горячие разряды, оседая приятной болезненной тяжестью. И лучи тоже двинулись вниз, а часть их продолжила ласкать ноющую грудь.
Дарёна полностью отдалась во власть солнечных посланцев, даривших её телу давно забытые ощущения. Она послушно отдавалась ласкам, теряясь в ярких эмоциях. А лучики дарили нежной коже поцелуи-укусы, ещё больше возбуждая ворожею.
Вскоре внизу живота нестерпимый жар начал пульсировать, и Дарёна плотно сжала ноги, слегка поёрзав, пытаясь хоть так облегчить свои страдания. Но настойчивые лучики заставили её развести колени, а один из них прижался к месту пульсации. С губ ворожеи сорвался протяжный стон, и она подкинула бёдра вверх, желая, чтобы шаловливый лучик прижался ещё сильнее, даря желанное освобождение.
И он исполнил её желание, значительно увеличившись в размерах, а затем начал медленно проникать в неё, опаляя своим неистовым жаром изнутри. Дарёна охнула и вновь подкинула бёдра вверх, вцепившись пальцами в широкие плечи склонившегося над ней мужчины. Ворожея не знала, откуда у солнечных лучиков взялось тело, к которому она так страстно прижималась, да и не имело это особого значения, главное, что её подводили к такой долгожданной разрядке. И вскоре, как ей показалось, она разлетелась на множество маленьких осколков, погрузившись в пучину эйфории.
Дарёна проснулась отдохнувшей и довольной. Тело было наполнено сладкой негой. Открыв глаза, ворожея потянулась и замерла. Она приподняла простыню, которой была укрыта, и внимательно осмотрела своё нагое тело.
– Это ж надо, так устала, что даже сорочки не надела, – пробормотала она охрипшим после сна голосом. – Хотя, если подумать, мне так даже больше понравилось. Может, избавиться разом от всех сорочек? – осмотрев комнату и заметив лежавшего у порога барса, ворожея спросила: – Котофей, как думаешь?
В ответ зверь приподнялся, сладко потянулся и, подойдя к кровати, подставил под ладонь ворожеи мохнатую голову, требуя ласки. Улыбнувшись, Дарёна потрепала его по ушам, а затем прижалась лицом, ощущая мягкость белой шерсти. Обняв барса за могучую шею, Дарёна довольно выдохнула и прикрыла глаза. Она сама не понимала, почему – но настроение было невероятно радостным. Ворожее хотелось обнять весь мир, танцевать и петь, а ещё – переделать кучу дел, до которых раньше руки не доходили. И всё это одновременно!
– Знаешь, Котофей, – глухо сказала Дарёна и потерлась щекой о мягкую шерсть, – у меня в сердце живёт ожидание какого-то чуда. Как думаешь, чтобы это могло значить? Неужели на праздник Великих Костров что-то случится?
Барс извернулся и лизнул её в щёку. Дарёна фыркнула от такого проявления нежности и погрозила ему пальцем.
– Даже не надейся, сверх нормы сметаны не получишь! И вообще, как ты на ней одной живёшь?
Котофей возмущённо посмотрел на свою хозяйку, словно говоря, что она зря на него наговаривает. И тут же стремглав понёсся в сторону погреба.
– Только посмей, будущий меховой коврик! – всполошилась ворожея, вскакивая с кровати. – Прокляну, зараза окаянная!
Не обращая внимания на то, что она голая, Дарёна понеслась следом за барсом, желая спасти от него крынки со сметаной. Пусть и большой запас был, но нельзя же баловать этого злодея!
Слетев вниз по деревянной лесенке, ворожея, как и ожидала, увидела Котофея рядом с крынками. Только теперь, против обыкновения, он спокойно сидел рядом с ними. Оглянувшись на хозяйку, барс с любопытством осмотрел её и ехидно фыркнул. Судя по его довольной морде, шутка не только удалась, но и понравилась белому зверю.
– Обманул меня, значит?! – Дарёна уперла руки в боки и недобро прищурилась. – А вот оставлю тебя без сметаны, будешь знать!
Котофей тут же отреагировал на угрозу. Подскочив к хозяйке, боднул её массивной головой в живот, из-за чего она покачнулась и отступила назад, прижавшись к прохладной и влажной каменной стене. А потом нагло провёл горячим языком по её животу.
– Фу! – взвизгнула Дарёна, пытаясь оттолкнуть его голову. – Ты что творишь, окаянный?! Я не вкусная!
Но Котофей продолжал облизывать голую кожу живота и боков, иногда тыкаясь в них носом и шумно вздыхая. Ворожее пришлось запросить пощады и пообещать двойную порцию сметаны, если он отстанет. Барс тут же отошёл, подобравшись ближе к заветным крынкам. Вздохнув, Дарёна прошла следом за ним, подхватила одну из крынок и приказала убираться из её погреба.
– Я всё равно найду способ защитить от тебя свои запасы! – недовольно пробормотала она, наливая лакомство в миску Котофея.
Умываясь, ворожея вспоминала произошедшее в погребе и возмущённо бормотала себе под нос, что некоторые наглые котяры совсем страх потеряли! И только когда оделась и направилась в сторону входной двери, вспомнила свой сон. Споткнувшись на пороге, Дарёна покачала головой, почувствовав лёгкий прилив возбуждения. Такие сны приходили к ней крайне редко. Особенно с тех пор, как ворожея окончательно выкинула из головы свою неудавшуюся любовь. Вот и удивилась, с чего бы это вдруг теперь ей такое приснилось, да ещё так ярко!
– Здравствуй, Арика, – окликнула Дарёна русалку, гревшуюся на своём любимом валуне. – Всё ли спокойно было, пока я спала?
– Здравствуй, ворожея, – Арика откинула лезущие в глаза волосы и внимательно осмотрела идущую к ней Дарёну. – Тихо и мирно кругом, даже скучно как-то. Да и ты недолго спала, сутки всего. Неужто сон твой не крепок был? Или снилось плохое что?
– Нет, всё хорошо было, – ответила Дарёна, неожиданно почувствовав смущение, словно русалка могла подсмотреть её сон. – Видимо, не так уж и много сил потратила, как мне казалось. А вообще, я к тебе шла, чтобы попросить достать мне немного песка со дна озера.
– Того, что около подземного ключа? – деловито поинтересовалась Арика и скатилась в воду. – Готовишься к празднику?
– Да, именно его, – подтвердила ворожея. – Нужно поторопиться и защиту на дом наложить. Магия уже бурлит, а границы между мирами понемногу стираются. Не хотелось бы, чтобы у меня на целый год поселилось привидение.
– А что, раньше его никак не выгнать? – удивилась русалка, расслаблено плещась в тёплой воде.
– Можно, – вздохнула Дарёна и присела на бережок. – Только это специалиста надо вызывать. Такому я не обучена, прежде желания не было, а теперь уж поздно…
– Жди, скоро буду, – пообещала Арика и скрылась под водной гладью.
А ворожея растянулась на песочке и, прищурившись, посмотрела в ясное небо. Воспоминание о том, что её сон начинался практически так же, заставило вскинуться и осмотреться по сторонам. Но никого, кроме Котофея, следящего за ней, никого рядом не было.
– Глупость какая-то, – буркнула Дарёна, вновь ложась на землю. – Согласна, сон яркий и волнующий! – при этих словах у неё всё сладко сжалось внутри, но ворожея постаралась отгородиться от ненужных сейчас ощущений. – И всё же это не повод постоянно думать о нём и краснеть, аки юная девица, которую поцеловал поклонник. Правильно я говорю, Котофей?
Барс степенно подошёл к ней и привалился под бок. Дарёна обняла его одной рукой и довольно улыбнулась. Последние несколько дней в ворожее жила необходимость быть ближе к своему найдёнышу, гладить его или обнимать. Она решила, что просто привыкла к Котофею, поэтому и не отказывала себе в удовольствии потискать этого огромного зверя.
– Пойдёшь со мной вокруг костров хороводы водить? – спросила Дарёна, и, конечно же, не получила ответа. – Посидишь рядышком, устрашая слишком ретивых поклонников своим грозным видом. А то больно смелыми мужики становятся в ночь праздника. Или это я не такая страшная, что мою силу в расчёт не берут.
– Скорее уж очень красивая, – раздался голос Арики. – Вот они разум и теряют, заодно о страхе позабыв.
– Да ладно тебе! – ворожея тихо рассмеялась, так и продолжая обнимать Котофея. – Мне не сравниться с тобой и твоими сестрицами. Интересно, сколько в этом году новых русалочек появится?
– Сколько бы ни было, все наши! – Арика задорно рассмеялась и протянула ворожее ракушку, полную золотистого песка. – Столько хватит?
– Ещё и останется! – Дарёна резво подскочила и забрала песок. – Прямо сейчас этим и займусь. Котофей, мне не мешать, к дому близко не подходить, пока не позову. Не сбей мне настройки, а то прокляну!