Перед уходом госпожа Ю возвратила Юань-ян два ляна, которые та внесла, и при этом сказала:
– Возьми, у нас и так останутся лишние деньги.
После этого она отправилась к госпоже Ван и с нею тоже немного поболтала. Потом, когда госпожа Ван ушла в кумирню, госпожа Ю возвратила Цай-юнь и ее долю и, поскольку Фын-цзе поблизости не было, отдала деньги наложницам Чжао и Чжоу. Те сначала отказывались, но госпожа Ю стала уговаривать их:
– Ведь вы, собственно, бедны, откуда у вас могут быть лишние деньги? Если госпожа Фын-цзе об этом узнает, я беру все на себя.
Лишь после этого наложницы приняли деньги, рассыпаясь в благодарностях госпоже Ю.
Между тем не успели оглянуться, как подошло второе число девятого месяца. Все обитатели сада готовились отпраздновать день рождения Фын-цзе, который госпожа Ю рассчитывала устроить очень весело, с театральными представлениями, играми и всевозможными развлечениями. Были также приглашены фокусники и женщины-рассказчицы.
– Не забывайте, что сегодня день собрания нашего общества, – предупредила Ли Вань молодых девушек. – Бао-юй не явился! Может быть, он не знает или снова увлекся какими-нибудь забавами и позабыл.
Она позвала девочку-служанку и приказала ей:
– Пойди посмотри, что делает второй господин Бао-юй, и скажи ему, чтобы он скорее приходил сюда!
Служанка удалилась, но через некоторое время возвратилась одна и сказала:
– Сестра Хуа Си-жэнь говорит, что второй господин сегодня рано утром куда-то уехал.
– Куда он мог уехать? – удивились все. – Эта девчонка, видимо, не в своем уме!
Послали Цуй-мо, но та вскоре тоже вернулась и доложила:
– Второй господин действительно уехал. Он сказал, что умер его друг и он поедет на похороны.
– Не может быть, – заявила Тань-чунь. – Это он выдумал причину, чтобы уехать из дому, дел у него никаких нет. Иди-ка, позови ко мне Си-жэнь, я сама ее расспрошу!
Но звать Си-жэнь не пришлось, так как в этот момент она сама появилась на пороге.
– Ни под каким предлогом он не должен был уезжать сегодня, – сказала ей Ли Вань. – Как он мог уйти? Ведь сегодня день рождения второй госпожи Фын-цзе и все, начиная от старой госпожи и кончая слугами, будут веселиться. Кроме того, сегодня день собрания «Бегонии». Как он осмелился уйти, не попросив у нас разрешения?
– Он еще вчера вечером предупредил, что у него сегодня важное дело и он поедет во дворец Бэйцзинского вана, – со вздохом сказала Си-жэнь. – Он обещал вернуться вовремя. Я уговаривала его не ездить, но он и слушать не хотел. Утром он встал спозаранку и потребовал траурную одежду. Я подумала, что, может быть, кто-либо умер во дворце Бэйцзинского вана…
– Если все действительно так, как ты говоришь, конечно, ему нужно было ехать, – согласилась Ли Вань, – однако он уже должен был бы вернуться.
– В таком случае будем сами сочинять стихи, – предложили ей, – а когда он вернется, оштрафуем его.
В это время пришла служанка матушки Цзя приглашать их. Все отправились к ней. Си-жэнь доложила о том, что Бао-юй уехал. Матушке Цзя это не понравилось, она приказала слугам разыскать внука и привести к ней.
Следует сказать, что Бао-юя уже давно тревожила одна мысль, поэтому он накануне предупредил Бэй-мина:
– Завтра утром мы с тобой уедем из дому, так что заранее приготовь двух коней и жди меня у задних ворот сада. Никого с собой не бери! Ли Гую передай, что мы уехали во дворец Бэйцзинского вана. Если меня станут искать, пусть он предупредит, что во дворце Бэйцзинского вана меня задержали, но я скоро приеду, и пусть не беспокоятся!
Бэй-мин не догадывался о намерениях Бао-юя и сделал все так, как ему приказывали. На следующее утро он ждал Бао-юя у задних ворот сада с двумя оседланными лошадьми.
Едва рассвело, как Бао-юй, одетый в траурный костюм, выскользнул из ворот, вскочил в седло и, ни слова не говоря, поскакал по направлению к городским воротам. Бэй-мин тоже вскочил на коня и, подстегивая его плетью, помчался вдогонку.
– Куда едем? – крикнул он на ходу.
– А куда ведет дорога? – крикнул в ответ Бао-юй.
– К северным воротам, – отвечал Бэй-мин, – за ними все голо и пустынно, ничего интересного нет.
– Это мне и нужно! – кивнув головой, отвечал Бао-юй.
Он подхлестнул коня и поскакал дальше. Они сделали еще два поворота по улицам и выехали за городские ворота. Бэй-мин совершенно ничего не понимал, но не возражал и молча следовал за Бао-юем.
Миновав ворота, они без остановки проехали семь-восемь ли. Дома постепенно стали редеть, людей почти не было видно. Наконец Бао-юй придержал коня и, обратившись к Бэй-мину, спросил:
– Здесь можно купить какие-нибудь благовония?
– Думаю, что можно, – ответил тот, – но только не знаю какие.
– Мне нужны сандал, рута и глициния-сян[140], – ответил Бао-юй.
– Такие благовония достать трудно, – возразил Бэй-мин.
Бао-юй был огорчен.
– Зачем вам благовония? – заметив, что он расстроился, поинтересовался Бэй-мин. – Я видел, что в сумочке, которую вы всегда носите на поясе, есть остатки разных благовоний, почему вы не поищете?
Слова Бэй-мина словно пробудили Бао-юя. Он снял с пояса сумочку и стал шарить в ней. Там действительно оказались два кусочка благовоний. Бао-юй в душе обрадовался, но не подал и виду. Однако он подумал, что свои благовония, какие бы они ни были, все равно лучше покупных. Обратившись к Бэй-мину, он спросил, нельзя ли здесь найти курильницу.
– Вот так здорово! – воскликнул Бэй-мин. – Откуда может быть курильница за городом? Если она вам была так нужна, почему вы не сказали раньше? Проще было бы привезти ее с собой!
– Дурак! – прикрикнул на него Бао-юй. – Если б это было можно, нам с тобой не пришлось бы бежать украдкой!
Бэй-мин на мгновение задумался, потом вдруг радостно воскликнул:
– Я кое-что придумал! Но только не знаю, понравится ли вам мой план. Мне кажется, вам понадобится не только курильница, но и, пожалуй, что-нибудь другое! Правда, это не совсем удобно, но все же давайте проедем еще два ли до монастыря Шуйсянь.
– Монастырь Шуйсянь находится там? – удивленно спросил Бао-юй. – Тем лучше! Едем!
Он подхлестнул коня и поскакал дальше, обернувшись на ходу и крикнув Бэй-мину:
– Монашки из монастыря Шуйсянь часто бывают у нас в доме, и если мы попросим у них курильницу, я думаю, они не откажут!
– Конечно, – отвечал Бэй-мин. – Даже если б мы попали в храм, на содержание которого мы никогда ничего не жертвовали, все равно они не посмели бы отказать! Но только, второй господин, я всегда замечал, что вам не нравится монастырь Шуйсянь. Почему вы сейчас туда так стремитесь?
– Мне больше всего не нравится то, что невежественные люди слепо, без разбора поклоняются духам и строят храмы, – возразил Бао-юй. – Это все глупые мужи и разные богатые барыни! Они никогда не разберутся, существует ли тот или иной дух на самом деле, а давай воздвигать ему храмы и приносить жертвы! Они даже не представляют себе, что это за дух, а просто услышат какую-нибудь глупую историю и верят ей! Взять, к примеру, монастырь Шуйсянь. Здесь приносят жертвы фее реки Ло, поэтому монастырь называется Шуйсянь – монастырь Речного духа. На самом же деле в древности никогда не существовало феи реки Ло, все это выдумки Цао Цзы-цзяня[141]. Кто бы мог предположить, что его стихи введут в заблуждение глупых людей и они начнут сооружать статуи этой фее?! Но сегодня мне это на руку, так что поедем в монастырь.
Они незаметно подъехали к воротам монастыря. Навстречу им выбежала старая монахиня, справилась о здоровье Бао-юя и приказала одной из даосок принять коня. Неожиданный приезд Бао-юя показался ей не меньшим чудом, чем если бы к ним в монастырь с неба вдруг спустился дракон.
Бао-юй вошел в храм, но не стал кланяться статуе богини реки Ло, а лишь мельком взглянул на нее. Статуя была вылеплена из глины, но казалась:
Изящна, как легкий полет лебедей,
Гибка, как дракон, промелькнувший в воде.
Как лотос, плывущий в зеленых волнах,
Как небо под утро в багряных лучах.
Слезы невольно покатились по щекам Бао-юя.
Старая монахиня поднесла чай. Бао-юй попросил ее одолжить курильницу. Монахиня удалилась. Ждать пришлось довольно долго, пока она возвратилась и принесла не только курильницу, но и бумажные изображения животных, сжигаемые при жертвоприношениях. Бао-юй взял лишь курильницу, отдал ее Бэй-мину, и они отправились во внутренний сад, чтобы выбрать чистое место. Обошли весь сад, но подходящего места найти не удавалось.
– Может быть, остановимся на возвышении у колодца? – предложил наконец Бэй-мин.
Они подошли к колодцу, Бэй-мин поставил курильницу и отошел в сторону. Бао-юй вытащил из сумочки благовония, зажег их, молча, со слезами на глазах отвесил несколько поклонов, затем обернулся к Бэй-мину и приказал ему убрать курильницу.
Бэй-мин кивнул головой, но курильницу убирать не стал, а поклонился несколько раз и начал бормотать:
– Я, Бэй-мин, уже несколько лет служу второму господину Бао-юю, мне известны все его заветные думы и желания. Только нынче он не объяснил мне причину жертвоприношения, и я не осмелился его расспрашивать. Неведомый скрытый дух, принимающий эту жертву! Хотя я не знаю твоего имени, но я уверен, что когда-то ты был девушкой, которая жила у нас в доме, была умной и непорочной, и сейчас даже на небе нет никого, кто мог бы сравниться с тобой. Второй господин Бао-юй не мог выразить в словах свои сердечные думы, и я за него молю тебя: если ты обладаешь чуткой душой и знаешь, что наш второй господин все время о тебе думает, ты должна навещать его. Ты находишься в царстве тьмы, и я прошу тебя – сделай так, чтобы второй господин Бао-юй в своей будущей жизни воплотился в девушку и мог играть вместе с тобой. Разве это не было бы интереснее для вас обоих?