– Завтра я пришлю тебе приглашение вступить в наше поэтическое общество! – с улыбкой сказала Тань-чунь, обращаясь к Сян-лин.
– Зачем вы надо мной смеетесь, барышня? – с обидой в голосе произнесла Сян-лин. – Я ведь хочу научиться сочинять стихи просто ради развлечения.
– А кто их сочиняет не ради развлечения? – засмеялись в ответ Дай-юй и Тань-чунь. – Неужели ты полагаешь, что мы всерьез задумали сделаться поэтами? Ведь если разговоры о том, что мы сочиняем стихи, выйдут за пределы этого сада, нас осмеют!
– Не нужно чересчур скромничать! – улыбнулся Бао-юй. – Недавно я разговаривал со знатоками поэзии, и когда они узнали, что мы создали поэтическое общество, они попросили у меня несколько стихотворений. Я показал им, и они пришли в восторг. Думаю, что восхищение их было искренним, а то чего ради они стали бы снимать копии?
– Правда? – не удержавшись спросили Дай-юй и Тань-чунь.
– Врет только попугай! – с улыбкой ответил Бао-юй.
– Зачем ты занимаешься глупостями! – встревожились девушки. – Пусть стихи хороши, все равно не следовало разглашать их!
– А чего бояться? – спросил Бао-юй. – Если бы стихи, сочиненные женщинами в древности, не выходили за стены их покоев, разве мы знали бы о них?
Тут появилась Жу-хуа, которая сказала, что ее барышня Си-чунь приглашает к себе господина Бао-юя. Бао-юй тотчас встал и вышел.
Между тем Сян-лин снова стала упрашивать, чтобы ей дали почитать стихи Ду Фу.
– Дайте мне и тему, – попросила она. – Я попробую сочинить стихи и дам их вам на просмотр!
– Вчера вечером луна была так прекрасна, что мне захотелось воспеть ее в стихах, но, к сожалению, этого сделать не удалось, – сказала Дай-юй. – Вот ты и попробуй сочинить стихи о луне. Слова на рифму четырнадцатую можешь употреблять по своему усмотрению!
Обрадованная Сян-лин взяла стихи Ду Фу и возвратилась домой. Здесь она прочла два стихотворения, а затем задумалась, как ей сочинить стихотворение самой. Она не хотела ни ужинать, ни пить чай, и Бао-чай, заметив ее возбужденное состояние, в конце концов сказала:
– И зачем ты сама себе ищешь беспокойства? Наверное, это все Чернобровая тебя подзадоривает! Ну погоди, я сведу с ней счеты! Ведь ты и так глупа, а если увлечешься стихами, совсем с ума сойдешь!
– Дорогая барышня! – попросила Сян-лин. – Не мешайте мне!
Через некоторое время стихотворение было готово, и девочка дала его посмотреть Бао-чай.
– Плохо, так стихи не сочиняют! – сказала Бао-чай. – А впрочем, стыдиться нечего, дай посмотреть их Дай-юй. Интересно, что она скажет!
После этого Сян-лин показала свои стихи Дай-юй. Та прочла:
Небес половины луна достигает,
ночные светлы холода,
Сияние чистое блещет и блещет,
теней собирая стада.
Поможет луна вдохновенью поэта,
печальные думы развеет,
Но видеть ее тяжело на чужбине, —
тоску навевает тогда.
Над башней она изумрудно-зеленой
повисла нефритовым кругом,
Она за моей занавеской жемчужной
висит, как поднос изо льда.
Зачем зажигать мне в чудесные ночи
огонь серебристой свечи?
Ограда резная узорного света
лучи отражает сюда.
– Да… Смысл, конечно, есть, только выражения не слишком изящны, – покачала головой Дай-юй, прочтя стихотворение. – Ты чувствуешь себя связанной, потому что читала еще слишком мало стихов. Позабудь это стихотворение, почитай еще и сочини новое, только пиши посмелее!
Сян-лин вышла с поникшей головой. Она присела возле пруда на камень и в задумчивости принялась чертить палочкой по земле, вызывая удивление проходящих мимо.
Ли Вань, Бао-чай, Тань-чунь и Бао-юй издали незаметно следили за ней и посмеивались. Вдруг Сян-лин сдвинула брови и улыбнулась.
– Она сошла с ума! – проговорила Бао-чай. – Вчера целую ночь что-то бормотала про себя и уснула лишь к утру. А потом, едва рассвело, вскочила с постели, наскоро умылась, причесалась и побежала искать Чернобровую! Потом она вернулась, ходила как потерянная целый день и написала новое стихотворение, но опять неудачно. Я уверена, что и сейчас она сочиняет.
– Поистине, эта девушка «самая удивительная среди духов и самая выдающаяся среди людей»! – воскликнул Бао-юй. – Я уверен, что небо, рождая людей, не напрасно наделяет их талантами. Ведь мы сами все время вздыхаем и говорим: как жаль, что подобная девушка низкого происхождения! И кто бы мог себе представить, что наступит такой день, как сегодня! Теперь я убежден, что Небо и Земля в высшей степени справедливы!
– Вот бы тебе ее усердие! – насмешливо воскликнула Бао-чай. – При таком усердии во всем можно добиться успеха!
Бао-юй ничего не ответил. В это время обрадованная Сян-лин встала и пошла к Дай-юй.
– Давайте поглядим, что они там будут делать! – предложила Тань-чунь.
Они отправились в «павильон реки Сяосян» и увидели, что Дай-юй разбирает с Сян-лин только что написанные ею стихи. Все вошли и спросили Дай-юй, как она оценивает новое стихотворение Сян-лин.
– Плоховато написано, хотя она и много потрудилась, – призналась Дай-юй. – Стихотворение слишком натянуто и неестественно, и я бы предложила ей сочинить еще одно.
С этими словами она протянула бумагу, на которой было написано:
Сегодня не воду и не серебро
отражает окно в холода:
На чистое небо попробуй взглянуть,
на блестящий поднос изо льда.
Цветущая слива прозрачно-бледна,
аромат ее нас призывает.
На ивовых нитях повисла роса,
испаряется капель вода.
Где блики лежат, золотые ступени
словно пудрой посыпаны густо,
Как будто с небес легкий иней упал
на перила из яшмы тогда.
На западной башне от сна пробужусь,
как все тихо – кругом ни души,
Но все еще можно на гаснущий диск
посмотреть через полог туда.
– Не вижу, чтобы воспевалась луна! – с улыбкой заметила Бао-чай.
– По крайней мере нужно было употребить слова «сияние», «свет»! А впрочем, если хорошенько вчитаться, картина сияющей луны создается!.. Но ладно, стихи ведь – плод легкомыслия; попробуй сочинить еще, и я уверена, что у тебя прекрасно получится.
Самой Сян-лин казалось, что стихотворение ее великолепно, но, услышав подробные рассуждения, она огорчилась. Однако ей не хотелось сдаваться, и она решила сочинить еще одно стихотворение.
Не обращая внимания на девушек, которые подшучивали над ней, она подошла к бамбуку, растущему у крыльца, и задумалась, отрешившись от всего.
– Барышня Сян-лин, ты бы немного отдохнула! – с усмешкой посоветовала ей Тань-чунь.
– Слово «отдохнуть» не подходит! – безразличным тоном ответила Сян-лин. – Рифма не та.
Все расхохотались.
– Она помешалась на поэзии! – воскликнула Бао-чай. – Это все вина Чернобровой!
– Кун-цзы говорил: «Поучаю неутомимо»! – оправдывалась Дай-юй. – Если она меня расспрашивает, почему я должна молчать?
– Давайте отведем Сян-лин к четвертой барышне Си-чунь посмотреть картину! – предложила Ли Вань, чтобы немного отвлечь девочку.
Она взяла Сян-лин за руку и повела ее в «павильон Благоухающего лотоса», а затем – в «ограду Теплых ароматов». Си-чунь в это время спала, и картина стояла у стены, прикрытая куском шелка.
Все вошли в комнату и разбудили Си-чунь. Когда она показала картину, оказалось, что из десяти беседок, которые нужно было изобразить, на полотно было нанесено только три, а среди них – несколько девушек.
– Видишь этих девушек? – спросили у Сян-лин. – Они все умеют сочинять стихи! Если хочешь, чтобы и тебя здесь нарисовали, поскорее учись!
Девушки еще немного пошутили и удалились.
Все мысли Сян-лин были заняты стихами. Когда наступил вечер, она до времени третьей стражи сидела задумчивая, а потом легла в постель и почти до самого утра лежала с широко открытыми глазами. Лишь под утро она задремала.
Первой проснулась Бао-чай. Она прислушалась. Сян-лин дышала спокойно.
«Всю ночь она ворочалась! – подумала Бао-чай. – Удалось ли ей сочинить стихи? Наверное, она устала, не буду ее тревожить!»
Но в этот момент Сян-лин сквозь сон рассмеялась:
– Все-таки нашла! Неужели и это стихотворение окажется плохим?
Бао-чай, услышав ее слова, готова была рассмеяться, но вместе с тем ей сделалось грустно.
– Что ты нашла? – спросила она, разбудив Сян-лин. – Ты уже с духами стала разговаривать. Так стихи все равно сочинять не научишься, только болезнь себе наживешь!
Бао-чай встала, умылась и отправилась к матушке Цзя.
Надо сказать, что Сян-лин решила во что бы то ни стало научиться сочинять стихи. Но как она ни старалась, ничего у нее не выходило, и лишь ночью во сне ей удалось придумать восемь строк. Встав рано утром, она отправилась в «беседку Струящихся ароматов» и увидела там Бао-чай, которая рассказывала Ли Вань и своим сестрам, как Сян-лин сочиняет во сне стихи. Девушки смеялись. Но вдруг они увидели Сян-лин, которая направлялась к ним, и бросились ей навстречу, сгорая от желания поскорее прочесть ее стихи.
Если вы хотите узнать, что произошло дальше, прочтите следующую главу!
Глава сорок девятая, в которой рассказывается о том, как в хрустальном царстве на фоне белого снега алела слива и как благоухающая дева ела мясо с противным запахом
Заметив, что девушки над нею смеются, Сян-лин с улыбкой подошла к ним и, протягивая только что написанные стихи, сказала:
– Вот, прочтите! Если стихи хорошие, я буду продолжать учиться, если опять неудачны, заниматься поэзией больше никогда не стану.
Дай-юй взяла у нее стихотворение и принялась читать:
Кто хочет сиянье упрятать от всех,
тот зря тратит много труда.
Изящные тени от ярких лучей, —
сильнее от них холода.
Разносится стук одинокий валька.