– В каком бы месте тебе хотелось жить в саду?
Дай-юй сама об этом думала и, как только услышала вопрос Бао-юя, сразу ответила:
– Мне больше всего нравится «павильон реки Сяосян». Там все очень красиво, особенно бамбук, который закрывает кривую изгородь, да и спокойнее, чем в других местах.
Бао-юй захлопал в ладоши и засмеялся:
– Я думал точно так же! Мне самому хотелось предложить тебе поселиться там! А я буду жить во «дворе Наслаждения розами». Там и спокойно, и недалеко от тебя!
Пока они беседовали и делились своими планами, от Цзя Чжэна пришел слуга и сообщил, что двадцать второго числа второго месяца, в благоприятный день, все братья и сестры смогут переселиться в сад.
За несколько дней, оставшихся до переезда, слуги и служанки привели в порядок все помещения в саду. Таким образом, Бао-чай поселилась во «дворе Душистых трав», Дай-юй переехала в «павильон реки Сяосян», Ин-чунь заняла «покои Узорчатой парчи», Тань-чунь стала жить в «кабинете Осеннего убежища», Си-чунь – на «террасе Ветра в зарослях осоки», Ли Вань – в «деревушке Благоухающего риса», а Бао-юй перебрался во «двор Наслаждения розами». Всем им прибавили по четыре служанки и по две старых мамки. Кроме личных служанок, выделили людей, ведавших исключительно уборкой помещений и дворов. Все переехали в сад двадцать второго числа, и сразу же среди цветов замелькали вышитые пояса, среди плакучих ив заструились благовония. Теперь тишине наступил конец.
Но незачем заниматься описанием всех мелочей, лучше расскажем о том, как жил в саду Бао-юй. Перебравшись в сад, он был очень доволен и считал, что достиг предела всех своих желаний. Каждый день он вместе с сестрами и служанками читал книги, писал, занимался музыкой, играл в шахматы, рисовал, декламировал стихи, срывал цветы, пел, гадал на иероглифах, разгадывал загадки и даже вышивал по шелку луаней[100] и фениксов. Он написал четыре стихотворения, посвященные временам года, которые, несмотря на свое несовершенство, прекрасно отражали настроения обитательниц женских покоев.
Как красное облако полог висит,
закрыл все своей пеленою.
Разносятся звуки из всех закоулков —
лягушки кричат за стеною.
Ночной холодок на подушке лежит,
за окнами капает дождь;
Весенней природы я вижу расцвет
и в грезах встречаюсь с тобою.
Прозрачна, прозрачна слеза у свечи —
кто в этих слезах виноват?
За каплею каплю роняют цветы,
как видно, обижены мною.
Сошла на служанок приятная лень,
охвачены негой они,
В свои одеяла они завернулись,
их смех раздается порою.
Убрав вышиванье, красавица спит
в своем отдаленном покое.
Дворцовое зеркало перед окном
мне кажется полной луною.
Кричит попугай в своей клетке златой:
«Горячего чаю подай!»
Свечей благовонных сандаловый дым
наполнил весь дом пеленою.
В бокале янтарном тихонько скользят
как в лотосе капли росы;
К перилам хрустальным от ив ветерок
прохладу приносит с собою.
Повсюду беседки стоят над водой,
на ровном текучем шелку.
Откинулся полог, ночной туалет
закончен в пурпурных покоях.
Нет птиц на террасе Пурпурных цветов,
и птичьего гомона нету.
Сквозь шелк на окне проникают лучи
текущего лунного света.
Уснувшая цапля на камне сидит,
покрытом узорами мха;
Ворон у колодца кропит ветерок
росою с утуновых веток.
Служанка пришла одеяло стелить —
раскинулся феникс златой;
И дева ушла от перил, уронив
цветы изумрудного цвета.
В безмолвии ночи никак не уснуть,
пить хочется после вина.
Мешаю усердно в печурке – и чай
вскипает в мгновение это.
Три пробили стражи, бамбук задремал,
и грезами слива полна.
Парчовый ковер с одеялом зеленым,
но очи не ведают сна.
Сосна своей тенью заполнила двор,
но видно, где цапля стоит;
Как грушевым цветом покрыта земля,
но иволги песнь не слышна.
У девы повис изумрудный рукав,
морозно в стихах о зиме;
И юноша шапку соболью надел —
ему не тепло от вина.
Все рады, коль чай для заварки идет
служанка опять выбирать, —
Готова из свежего снега вода
и быстро вскипает она.
Не будем рассказывать о том, как Бао-юй на досуге увлекался стихами. Но надо сказать, что, когда несколько сочиненных Бао-юем стихотворений увидел один влиятельный человек и узнал, что они принадлежат кисти тринадцатилетнего мальчика из дворца Жунго, он переписал их и при всяком удобном случае повсюду расхваливал. Кроме того, некоторые молодые люди, любители изящных и утонченных фраз и выражений о нежных чувствах, стали переписывать стихи Бао-юя на веерах и на стенах, зачитываться и восхищаться ими. Затем нашлись люди, которые стали обращаться к Бао-юю с просьбами, чтобы он написал для них стихи, или же присылали картинки, чтобы он сделал к ним стихотворные надписи.
Бао-юй возгордился успехами, забросил учебу и целые дни проводил за этим пустым и никому не нужным занятием. Никто не предполагал, что спокойная жизнь Бао-юя может кончиться, но такой день настал. А живущие в саду девушки, которые представляли собой пестрый небольшой мирок, жили по-прежнему привольно и беззаботно, не чувствуя никакого стеснения, радовались и смеялись, не скрывая своих чувств и ни над чем не задумываясь, не могли знать, что творилось в душе Бао-юя.
В последнее время Бао-юй начал тяготиться пребыванием в саду, мечтал о том, как бы провести время где-нибудь на стороне, впал в глубокую апатию и утратил всякий интерес к окружающему.
Мин-янь, видя состояние Бао-юя, решил его развлечь. Он хорошенько подумал и пришел к выводу, что его господину все надоело и есть только одно, чего Бао-юй до сих пор не изведал. Тогда Мин-янь отправился в книжную лавку, накупил там множество пьес, старинных и современных романов, неофициальные жизнеописания Чжао Фэй-янь, Хэ-дэ, У Цзэ-тянь, Юй-хуань, и все это преподнес Бао-юю. При виде книг Бао-юю показалось, будто он обрел жемчужину.
– Только прошу вас, господин, не носите эти книги в сад, – предупредил Мин-янь. – Если кто-нибудь узнает, мне попадет.
Но как же было Бао-юю не отнести их туда? Поколебавшись немного, он выбрал несколько лучших по стилю и содержанию книг, положил под изголовье своей постели и тайком читал. Остальные книги, написанные простонародным языком, он спрятал в своем кабинете вне сада.
Однажды утром в середине третьего месяца Бао-юй позавтракал, захватил с собой «Повесть об Ин-ин» и другие книги и отправился к мосту у «плотины Струящихся ароматов». Там он уселся под персиковым деревом и, раскрыв книгу, стал читать ее.
И как раз в тот момент, когда он дочитал до слов «толстым слоем усыпали землю красные лепестки опавших цветов», налетел внезапный порыв ветра и сорвал с деревьев тучу лепестков цветов персика, они закружились в воздухе и осыпали с головы до ног самого Бао-юя, его книгу и густо устлали всю землю кругом. Бао-юй хотел встать и отряхнуться, но, не решаясь измять и потоптать нежные лепестки, осторожно собрал их в пригоршню и бросил в пруд. Лепестки медленно поплыли по водной глади и скрылись под «плотиной Струящихся ароматов». Бао-юй обернулся и увидел, что еще множество лепестков лежит на земле. Он остановился в нерешительности.
– Ты что здесь делаешь? – неожиданно послышался голос за его спиной.
Не успел Бао-юй повернуть голову, как к нему подошла Дай-юй. На плече ее была небольшая мотыжка для окапывания цветов, на которой висел шелковый мешочек, а в руке она держала метелочку, предназначенную для сметания опавших лепестков.
– Вот хорошо, что ты пришла! – обрадовался Бао-юй. – Подмети-ка все эти лепестки, и бросим их в воду. Я уже часть бросил.
– Так нельзя, – заметила Дай-юй. – Здесь-то вода чистая, но лепестки уплывут туда, где живут чужие люди, и там их все равно осквернят. Я сделала в углу сада возле стены могилку для опавших цветов. Я подмету оставшиеся лепестки, мы положим их в шелковый мешочек и похороним там, они через некоторое время сгниют и вновь обратятся в землю. Разве так не будет аккуратнее?
Лицо Бао-юя озарилось радостной улыбкой.
– Погоди немного, – сказал он, – я спрячу книги и помогу тебе убирать.
– Какие книги? – поинтересовалась Дай-юй.
Этот вопрос привел Бао-юя в замешательство, он торопливо спрятал книги и ответил:
– Просто так, «Золотая середина» да «Великое учение»[101].
– Нет, ты что-то хитришь! – заметила Дай-юй. – Дай-ка, я сама посмотрю.
– Дорогая сестрица, меня не пугает, что ты застала меня за чтением книг, – сказал Бао-юй, – ты все равно никому не расскажешь. Это замечательные произведения! Начнешь их читать – о еде позабудешь!
С этими словами он протянул Дай-юй книги.
Дай-юй отложила в сторону садовые принадлежности, взяла из рук Бао-юя книги и начала просматривать, постепенно все больше и больше заинтересовываясь. Прошло время, достаточное для того, чтобы пообедать, а она все читала и читала. Она уже прочла несколько глав с описанием трогательных сцен и неожиданно почувствовала, что в душу ее вливается какое-то неведомое доселе блаженство. Чем дальше она читала, тем глубже задумывалась над прочитанным и старалась получше его запомнить.
– Ну как? Понравилось? – полюбопытствовал Бао-юй.