При упоминании ее имени Бао-чай замахала руками и сказала:
– Я ничего не знаю, ничего не слышала, и можешь не советовать матушке обращаться ко мне!
– Бао-чай девочка хорошая, она никогда не врет, – сказала госпожа Ван.
Услышав ответ Бао-чай, Бао-юй так и всплеснул руками. Он повернулся к ней и воскликнул:
– Ведь я же говорю сущую правду, а вы все думаете, что я вру!
В этот момент Бао-юй заметил Дай-юй, которая сидела за спиной Бао-чай и, сдерживая смех, стыдила его, показывая пальцем на свое лицо. Бао-юй растерялся. Но тут на выручку ему подоспела Фын-цзе, которая находилась во внутренней комнате, где следила, как накрывают на стол, и слышала весь разговор.
– Такое лекарство действительно существует, братец Бао-юй говорит правду, – подтвердила она. – Недавно брат Сюэ Пань приходил ко мне и просил жемчуг. Я спросила у него – для чего, он ответил, что для лекарства. После этого он с раздражением добавил: «Лучше б я не связывался с этим лекарством! Разве было б у меня столько хлопот?!» Я поинтересовалась, какое же лекарство он составляет. Тогда он рассказал о рецепте, который ему дал Бао-юй. Он назвал еще несколько лекарственных растений, но я их не запомнила. Потом он добавил: «Простите меня за беспокойство, я только что купил несколько жемчужин, но они не годятся, так как их еще не носили. Только потому я и вынужден обратиться к вам. Если у вас нет разрозненных головных украшений, дайте хоть что-нибудь из тех, которые вы сейчас носите, а я подберу вам другие взамен». Пришлось снять два цветка из жемчуга и отдать ему. Кроме того, он попросил кусок темно-красного шелка длиною в три чи и ступку, чтобы истолочь жемчужины.
При каждом слове, которое произносила Фын-цзе, Бао-юй мысленно благодарил Будду, а когда она окончила, он спросил мать:
– Ну что вы теперь скажете? А ведь он приготовлял лекарство кое-как! Если же составлять его строго по рецепту, то жемчуг и драгоценные камни надо брать из древних могил, и не первые попавшиеся, а только те, которые когда-то в качестве головных украшений носили богатые и знатные люди. Но разве сейчас из-за этого станут раскапывать могилы? Вот и приходится употреблять жемчуг, который носят живые люди.
– Амитофо! Что ты болтаешь! – вскричала госпожа Ван. – Ведь если брать жемчуг из могилы, придется тревожить кости мертвецов, пролежавшие в земле несколько сот лет, и лекарство, сделанное из него, не может обладать чудесными свойствами.
– Ты слышала? – спросил Бао-юй, обращаясь к Дай-юй. – Неужели и моя вторая сестра Фын-цзе говорит неправду?
Лицо его было обращено к Дай-юй, но взгляд неотступно следил за Бао-чай.
Дай-юй слегка тронула за руку госпожу Ван:
– Тетя, вы только послушайте: сестра Бао-чай не хочет его выгораживать, так он обращается ко мне!
– Я замечаю, что ему очень нравится тебя обижать, – проговорила госпожа Ван.
– Ах, матушка, – с улыбкой возразил Бао-юй. – Ведь сестра Бао-чай ничего не знала о делах своего старшего брата даже в то время, когда они жили дома. Так может ли она знать о них что-нибудь сейчас, когда живет у нас? Разумеется, нет. А сестрица Линь, сидя за спиной у сестры Бао-чай, украдкой стыдила меня, будто я вру.
В это время вошла девочка из комнат матушки Цзя и позвала Бао-юя и Дай-юй обедать. Дай-юй сразу встала и отправилась вслед за служанкой, даже не пригласив Бао-юя.
– Может быть, подождем второго господина Бао-юя и пойдем вместе? – осторожно напомнила ей служанка.
– Он есть не будет и с нами не пойдет, – ответила Дай-юй, – я пойду одна.
Дай-юй вышла, а Бао-юй сказал служанке:
– Я буду есть с матушкой.
– Ладно тебе, хватит! Лучше пошел бы, – сказала ему госпожа Ван, – ведь я сегодня буду есть только постное.
– И я, – не унимался Бао-юй.
С этими словами он вытолкал служанку за дверь, а сам уселся за стол.
Затем госпожа Ван обратилась к Бао-чай и другим девушкам, находившимся в комнате:
– Вы тоже пойдите к себе! А он пусть делает как хочет!
– Ты бы, право, пошел, – обращаясь к Бао-юю, сказала Бао-чай. – Если ты не голоден, прогуляйся с сестрой Дай-юй, ей сегодня не по себе. С чего бы это?
– Да что обращать внимание на всякие пустяки! – возразил Бао-юй. – Через минуту пройдет!
Быстро поев, Бао-юй попросил чаю прополоскать рот и собрался уходить, так как опасался, что матушка Цзя будет обеспокоена его отсутствием, и, кроме того, он все время думал о Дай-юй.
– Что это ты сегодня целый день куда-то торопишься, второй брат? – засмеявшись, спросили его Тань-чунь и Си-чунь. – Даже ешь и чай пьешь наспех!
– Не мешайте ему, пусть он скорее ест и идет к своей сестрице, – проговорила Бао-чай. – Зачем его задерживать?
Бао-юй выпил чай, вышел из дому и побежал на западный дворик. Проходя мимо дома Фын-цзе, он увидел, что та стоит в дверях, поставив ногу на порог, и, ковыряя в зубах ковырялкой для ушей, наблюдает, как с десяток мальчиков-слуг перетаскивают вазы для цветов.
Заметив Бао-юя, Фын-цзе окликнула его:
– Хорошо, что ты здесь! Заходи, заходи скорее! Кстати, кое-что для меня напишешь.
Бао-юю пришлось последовать за ней. Они вошли в комнату, Фын-цзе распорядилась подать Бао-юю кисть, тушечницу и бумагу и сказала ему:
– Бордового шелка – сорок кусков, атласа узорчатого с драконами – сорок кусков, тонкого дворцового шелка разных цветов – сто кусков, ожерелий золотых – четыре…
– Что это такое? – прервал ее Бао-юй. – Не то счет, не то подарки? В какой форме писать?
– Как угодно, – ответила Фын-цзе. – Я пойму – и ладно.
Услышав такой ответ, Бао-юй перестал расспрашивать и принялся старательно записывать все, что диктовала Фын-цзе. Потом она взяла у него написанное и сказала:
– У меня к тебе просьба, но я не знаю, согласишься ли ты ее выполнить. У тебя есть девочка-служанка по имени Сяо-хун, я хотела бы взять ее к себе, а для тебя подобрать другую. Согласен?
– У меня служанок много, – ответил Бао-юй, – и если какая-нибудь из них тебе понравилась, можешь ее взять. Зачем ты меня спрашиваешь?
– Если так, я ее забираю, – с улыбкой сказала Фын-цзе.
– Пожалуйста, – кивнул Бао-юй и собрался уходить.
– Погоди, – остановила его Фын-цзе, – я хочу еще кое-что тебе сказать.
– Меня ждет бабушка, – заторопился Бао-юй, – если у тебя что-то важное, я зайду на обратном пути.
Он вышел и отправился к матушке Цзя. Там к этому времени уже успели поесть.
– Что же ты такого вкусного ел у своей матери? – полюбопытствовала матушка Цзя.
– Особенного ничего, – ответил Бао-юй, – просто съел лишнюю чашку риса. А где Дай-юй?
– Во внутренней комнате, – сказала матушка Цзя.
Бао-юй направился туда. Он увидел, что одна служанка, сидя прямо на полу, раздувает утюг, две другие расположились на кане и что-то рисуют мелом, а Дай-юй, склонив голову над куском шелка, кроит.
– А! Вот вы где! Что вы здесь делаете? – воскликнул Бао-юй, появляясь на пороге. – Сразу после еды нельзя трудиться, голова разболится.
Дай-юй даже не подняла голову и как ни в чем не бывало продолжала кроить.
– У этого куска измят уголок, неплохо бы его еще разок прогладить, – обратилась к ней одна из служанок.
– Да что обращать внимание на всякие пустяки! – подняв голову, проговорила Дай-юй. – Через минуту пройдет!
Бао-юй понял намек и расстроился. В этот момент к матушке Цзя пришли Бао-чай, Тань-чунь и остальные сестры. Бао-чай сразу прошла во внутренние покои, где находилась Дай-юй.
– Чем ты занимаешься? – спросила она у Дай-юй, но, видя, что та молча продолжает кроить, с улыбкой заметила: – А ты, сестрица, стала мастерицей на все руки – даже кроить научилась!
– Да что ты, сестра, – ответила Дай-юй. – Просто для отвода глаз.
– Я тебе признаюсь, – продолжала между тем Бао-чай, – ведь когда речь зашла о лекарстве, я сказала в шутку, что ничего не знаю, а братец Бао-юй разозлился.
– Да что обращать внимание на всякие пустяки! – снова промолвила Дай-юй. – Через минуту все пройдет.
– Сестра, – обратился к Бао-чай до сих пор молча стоявший Бао-юй, – бабушка хочет поиграть в домино, но ей не с кем. Ты бы составила ей компанию.
– Неужели я пришла только для того, чтобы играть в домино? – воскликнула Бао-чай, но тем не менее вышла.
– И ты уходи, – сказала тогда Дай-юй брату. – Здесь есть тигр, который может тебя съесть!
С этими словами она отвернулась и принялась снова кроить. Сделав над собой усилие, Бао-юй улыбнулся и сказал ей:
– Тебе тоже следовало бы прогуляться. Кроить успеешь.
Дай-юй словно не слышала его слов. Тогда Бао-юй обратился к служанкам:
– Кто велел ей кроить?
Дай-юй не дала служанкам ответить и крикнула:
– Кто бы ни велел, тебя не касается!
Бао-юй собрался было возразить ей, как вдруг вошла служанка и объявила:
– Вас зовут, второй господин!
Бао-юй повернулся и вышел.
– Наконец-то! – крикнула ему вслед Дай-юй. – Если он вернется, я, кажется, умру!
Выйдя из дому, Бао-юй увидел Бэй-мина, который сказал ему:
– Вас приглашают к господину Фын Цзы-ину!
Бао-юй сразу вспомнил происшедший накануне разговор и приказал слуге:
– Сходи за моей парадной одеждой!
А сам направился в свой кабинет.
Бэй-мин побежал ко вторым воротам и, увидев выходившую навстречу старуху, обратился к ней:
– Тетушка, второй господин Бао-юй ожидает в своем кабинете, пока ему принесут парадную одежду. Может быть, вы скажете об этом его служанкам?
– Тьфу, что за ерунду ты городишь! – выругалась старуха. – Бао-юй сейчас живет в саду, и вся его прислуга находится там, а ты бежишь сюда!
– Извините меня, тетушка, за мою глупость! – сказал Бэй-мин.
Он со всех ног бросился по направлению к восточным воротам сада. Слуги, дежурившие у ворот, от нечего делать играли в мяч в конце аллеи. Бэй-мин приблизился к ним, передал приказание, и один из мальчиков побежал его выполнять. Вскоре он вышел с узлом одежды и передал его Бэй-мину, а тот поспешил в ка