или коробочку, в которой оказались две фигурки голых демонов, вырезанные из слоновой кости, и семь покрытых киноварью иголок для вышиванья. Старуху отправили в «приказ парчовых одежд», где на допросе выяснилось, что к ее услугам прибегали многие женщины и барышни из знатных семей. Было вынесено решение конфисковать все имущество этой старухи. У нее было найдено несколько деревянных идолов, изображавших злых демонов, и несколько коробочек с благовониями, понюхав которые человек начинал тосковать. Кроме того, в потайной комнате за каном был найден фонарь с изображением семи звезд. Под фонарем стояло несколько человеческих фигурок, сделанных из травы. У одних были стянуты обручами головы, у других в груди торчали гвозди, у третьих на шее висели замки. В шкафу тоже было обнаружено множество бумажных фигурок, а под ними несколько счетов, в которых подробно было указано, какой семье старуха оказывала услуги и какую плату за это получала. Трудно даже сосчитать, сколько денег передавали ей люди на масло и благовония.
– Конечно, это она навлекла на нас болезнь! – воскликнула Фын-цзе. – После выздоровления я несколько раз видела, как эта колдунья приходила к наложнице Чжао за деньгами. Но стоило ей повстречаться со мной, как она сразу бледнела и глаза ее начинали бегать, будто она что-то украла. Сколько я ни думала, никак не могла догадаться, в чем дело. Сейчас, после вашего рассказа, я поняла, почему она себя так вела. Ведь я ведаю в доме хозяйственными делами, а это не может не вызвать кое у кого зависть и недовольство, и я не удивляюсь, что меня хотели извести. Но за что хотели погубить Бао-юя? И как только можно было дойти до такой жестокости!
– Как знать! – заметила матушка Цзя. – Может быть, все это устроено потому, что я люблю Бао-юя, а не Цзя Хуаня.
– Ту негодяйку уже осудили, – заметила госпожа Ван, – поэтому вызвать ее сюда невозможно. А раз доказательств нет, наложница Чжао не признается. Дело это очень серьезное, и если подымется скандал, нам же будет неудобно перед людьми. Когда-нибудь наложница Чжао пострадает за то, что натворила, и тогда сама все расскажет.
– Ты права, – согласилась матушка Цзя. – В таком деле без доказательств никаких решений выносить нельзя. Но милосердный Будда все видит, разве не он помог Фын-цзе и Бао-юю и даровал им счастье?! Ладно, дело прошлое, пусть Фын-цзе о нем не упоминает. Поужинайте сегодня у меня, а потом вместе идите домой!
Матушка Цзя приказала Юань-ян и Ху-по распорядиться, чтобы накрывали на стол.
– Зачем вы, бабушка, о нас беспокоитесь? – улыбнулась Фын-цзе.
Госпожа Ван тоже улыбнулась. Тут все заметили, что у дверей наготове стоят служанки. Фын-цзе приказала девочке-служанке передать им, чтобы несли ужин.
– Я буду ужинать вместе с госпожой и со старой госпожой, – предупредила она.
В это время вошла Юй-чуань и доложила госпоже Ван:
– Господин Цзя Чжэн ищет какую-то вещь и просит вас, госпожа, сразу же после ужина прийти помочь ему в поисках.
– Иди, – сказала матушка Цзя госпоже Ван. – Может быть, у твоего мужа какое-нибудь важное дело.
Оставив Фын-цзе прислуживать матушке Цзя, госпожа Ван отправилась к себе и нашла нужную вещь. Цзя Чжэн завел с ней разговор о разных пустяках.
– Ин-чунь уже уехала? – между прочим осведомился он.
– Ин-чунь все время плачет, – ответила госпожа Ван. – Она говорит, что господин Сунь жесток и невыносим.
Затем она рассказала мужу все, что слышала от самой Ин-чунь.
– Я давно знал, что они друг другу не пара, – вздохнул Цзя Чжэн. – К сожалению, мой старший брат просватал Ин-чунь давно, и я ничего не мог поделать! Вот и приходится девушке терпеть обиды!
– Она замужем недавно. Надеюсь, со временем все уладится. – Госпожа Ван засмеялась.
– Ты чего? – спросил Цзя Чжэн.
– Мне вспомнилось, как Бао-юй рассуждал насчет Ин-чунь, – ответила госпожа Ван. – Он словно глупое дитя!
– Что же он тебе говорил? – заинтересовался Цзя Чжэн.
Госпожа Ван рассказала мужу о том, что предлагал Бао-юй. Цзя Чжэн тоже не мог удержаться от улыбки.
– Кстати, ты напомнила мне об одном деле, – произнес он. – Плохо, что мальчик целые дни проводит в саду. О дочери меньше приходится беспокоиться, так как все равно она уйдет в чужую семью, а вот если не заниматься воспитанием сына и не учить его, дело может окончиться плохо. Недавно мне рекомендовали учителя, уроженца юга, человека огромной учености и высокой нравственности. Но я подумал, что южане всегда отличаются слишком мягким характером, а наши городские дети – сорванцы, да и чересчур хитры, и если захотят кого-нибудь одурачить, наверняка одурачат. Учитель, чтобы не потерять репутации, не признается, что его обманули, и будет им все спускать. Поэтому старшие нашего рода решили не приглашать учителей, а выбрать пожилого и наиболее ученого человека из своей семьи и назначить его учителем в домашнюю школу. Нынешний наш учитель господин Цзя Дай-жу хотя и не отличается большой ученостью, зато умеет держать в руках учеников и не допускает баловства. Нехорошо, если Бао-юй будет проводить время в праздности – пусть лучше ходит заниматься в нашу домашнюю школу.
– Вы рассуждаете совершенно правильно, – согласилась госпожа Ван. – После того как вы уехали по служебным делам, мальчик все время болел и сильно запустил учение. Было бы очень полезно, если б он снова начал учиться.
Цзя Чжэн кивнул и перевел разговор на другую тему. Но об этом мы рассказывать не будем.
На следующее утро, когда Бао-юй встал, умылся и причесался, слуги сообщили ему:
– Старый господин вызывает второго господина Бао-юя.
Бао-юй торопливо привел в порядок одежду и побежал в кабинет Цзя Чжэна. Поинтересовавшись здоровьем отца, он молча остановился в сторонке.
– Ты занимаешься какими-нибудь уроками? – спросил его Цзя Чжэн. – То, что ты переписал несколько разделов, в счет не идет. Мне кажется, ты распустился еще больше, чем в предыдущие годы. Мне говорили, что ты все время ссылался на болезнь и не хотел заниматься. Сейчас ты здоров? Ты целыми днями шутишь с сестрами и даже устраиваешь возню со служанками, забросив свое основное дело. Пусть ты написал несколько стихотворений, но что в них особенного? Ведь во время государственного экзамена прежде всего требуется умение написать сочинение на заданную тему. А этим ты совершенно не занимаешься. Ты не должен увлекаться стихами, тебе надо заниматься исключительно восьмичленными сочинениями. Если за год ты не сделаешь никаких успехов, тебе учиться незачем, а мне сын-неуч не нужен.
Затем он позвал Ли Гуя и строго наказал ему:
– С завтрашнего дня пусть Бэй-мин сопровождает Бао-юя в школу. Приведите в порядок книги, которые понадобятся Бао-юю, и принесите предварительно мне на просмотр. В первый день я сам отведу Бао-юя в школу! Иди! – крикнул он Бао-юю. – Придешь ко мне утром!
Бао-юй стоял молча, не зная, что ответить, затем возвратился во «двор Наслаждения розами».
Здесь он застал Си-жэнь, которая с волнением ожидала от него вестей. Когда же он приказал ей собирать книги, Си-жэнь обрадовалась. Бао-юй послал служанку известить матушку Цзя о решении отца, надеясь, что она оставит его дома. Но матушка Цзя, узнав такую новость, приказала позвать Бао-юя и сказала ему:
– Ни о чем не беспокойся, иди в школу! Не нужно сердить отца. Если тебе будет тяжело, скажи мне!
Бао-юю не оставалось ничего иного, как вернуться к себе.
– Завтра разбудите меня пораньше, – приказал он служанкам, – отец будет ждать меня, чтобы отвести в школу.
Си-жэнь кивнула, и чтобы он не проспал, они с Шэ-юэ всю ночь попеременно бодрствовали у его постели.
На следующее утро Си-жэнь разбудила Бао-юя. Он умылся, причесался и послал девочку-служанку передать Бэй-мину, чтобы тот ожидал его у вторых ворот с книгами и со всем, что может понадобиться в школе.
Си-жэнь дважды поторапливала Бао-юя, пока он наконец полностью собрался и вышел из дому. Направляясь в кабинет Цзя Чжэна, он послал сначала разузнать, там ли отец.
– К нему только что приходил один из друзей, – ответил мальчик-слуга, – он хотел о чем-то поговорить с господином, но господин во внутренних покоях одевается и велел ему дожидаться.
Услышав это, Бао-юй немного успокоился и прошел в кабинет. Цзя Чжэн как раз собирался посылать за ним слугу. Когда Бао-юй вошел, отец сделал ему еще несколько наставлений, затем оба сели в коляску. За коляской следовал Бэй-мин с книгами в руках.
Слуги заранее сбегали в школу и предупредили Цзя Дай-жу:
– Сейчас приедет господин Цзя Чжэн!
Когда Цзя Чжэн появился в дверях, Дай-жу поднялся ему навстречу. Цзя Чжэн справился о здоровье старика. Дай-жу взял Цзя Чжэна за руку, тоже справился о его здоровье, а затем спросил:
– Как чувствует себя старая госпожа?
Бао-юй приблизился к Дай-жу и поклонился. Цзя Чжэн попросил Дай-жу сесть, и лишь после этого сам опустился на стул.
– Я решил сам привезти сына, так как хочу лично попросить вас кое о чем, – начал он. – Мальчик он уже не маленький, и ему необходимо готовиться к экзаменам, чтобы приобрести себе положение и добиться славы. Находясь все время дома, он только и знает целыми днями баловаться. Он немного разбирается в стихах, но все это чепуха. Даже в самых лучших его стихах говорится лишь о ветре, облаках, росе да луне, и серьезного практического значения в жизни они не имеют.
– Мальчик он красивый и умный, почему же он не учится, а увлекается детскими играми? – сокрушенно покачал головой Дай-жу. – Что касается стихов, то ими, конечно, заниматься можно, но только сначала необходимо получить общее образование!
– Именно так считаю и я, – согласился Цзя Чжэн. – Отныне попрошу вас заставлять его читать, учить наизусть книги и писать сочинения. Если он станет отлынивать от учебы, строго наказывайте его, – только тогда из него выйдет толк и он не напрасно проживет жизнь.
Цзя Чжэн встал, поклонился Дай-жу, потом поговорил с ним о разных мелочах и наконец попрощался, собираясь уходить. Дай-жу проводил его до ворот.