Она ухаживала за садом, когда почтальон доставил письмо. Сонджу вытерла руки полотенцем, чтобы открыть его. Сестра писала, что их отец, потеряв надежду вылечиться, настаивал, чтобы его сын женился, пока он жив. Он не хотел, чтобы его сын считался плохим женихом без отца и с овдовевшей матерью. Поспешно организовали женитьбу на женщине из семьи соответствующего класса. Сонджу не беспокоило, что её на свадьбу не пригласили. Она не ждала этого и не пошла бы туда, даже если получила бы приглашение. В июле, спустя три месяца после свадьбы брата, отец Сонджу скончался: так она потеряла отца во второй раз. После похорон сестра пришла к ней в дом без матери. С неловкими паузами между словами она сказала:
– Наш брат не хочет иметь с тобой ничего общего, чтобы не расстраивать мать ещё больше.
Не отводя взгляда и сохраняя идеальную осанку, Сонджу ответила:
– Не стоит беспокоиться. Передай ему, что я подчинюсь его воле. Он теперь глава семьи.
Её сестра вгляделась ей в лицо и, не найдя там злости, испытала, кажется, облегчение.
– От чего он умер? – спросила Сонджу.
– Когда он умирал, доктор сказал матери, что у отца был рак желудка.
Сонджу стало легче. Неважно, винила ли её семья в болезни отца. Важно было то, что на самом деле причиной его смерти была вовсе не она.
В апреле на следующий год госпожа Чхо собрала всех женщин в гостиной и сказала:
– Люди массово приезжают в Сеул ради работы и лучшего образования. Мне посоветовали вкладываться в недвижимость. Вам, возможно, тоже стоит задуматься над покупкой дома или участка земли. Я куплю землю к югу от реки Ханган на случай, если север снова устроит вторжение. Там земля намного дешевле – в основном фермерские угодья.
Когда госпожа Чхо ушла домой, мисс Им утянула Сонджу в дальнюю комнату.
– Могу поспорить, что это господин Ким посоветовал госпоже Чхо вложиться в недвижимость. Он её близкий друг.
– Ты будешь покупать дом? – спросила Сонджу.
– Нет, я хочу остаться здесь. Не хочу жить одна, а здесь ещё и проживание бесплатно. А ты?
Сонджу уже думала о доме для себя и Чинджу. Так что через три года после начала работы в Зале она купила дом на своё имя в районе Содэмунгу – рядом с работой. Ей нравились простые линии и солнечный интерьер своего дома: она представляла, как её дочь радостно ходит из одной комнаты в другую.
Дорогая Чинджу!
Я купила дом недалеко от работы. Он построен в японском стиле, в отличие от дома твоего дедушки. И он намного, намного меньше, но здесь есть настоящая ванная комната, что мне очень нравится. Мне бы очень хотелось, чтобы ты сейчас была рядом. Тебе бы понравилось здесь танцевать, петь или играть в принцессу на деревянном возвышении в одной комнате, которую семья японцев использовала как алтарь.
Один мой знакомый художник написал твой портрет с фотографии, на которой тебе два года. Он сказал, что портрет получился точно размером с «Мону Лизу» Леонардо да Винчи. Тебе бы понравилось. Портрет висит в моей спальне. Я смотрю на тебя и желаю тебе спокойной ночи перед сном.
Урок английского. 1957 год
Из окна поезда Сонджу видела то золотистые колосья, то заледеневшие поля, то посев риса. Она видела Чинджу на каштановом дереве в 1954 году, когда той было пять, и никогда больше. Однажды она увидела свою бывшую свекровь, которая спускалась по склону холма, покачивая своими широкими бёдрами. Сонджу хотелось побежать к ней и взять за руки, сказать, как ей жаль, что всё так получилось.
Одним июньским днём мисс Им пролистывала копию журнала Life и спросила Сонджу:
– Ты заметила, что наши клиенты используют всё больше фраз на английском в разговорах? Я хочу выучить английский, чтобы не казаться невежественной. Я уже забыла почти всё, что учила в школе, кроме алфавита.
Они купили учебник разговорного английского и попытались перевести статью Life с помощью словарей. В отличие от японского, английский давался Сонджу не слишком хорошо.
– Почему в английском алфавите всего двадцать шесть букв, но звуков при этом гораздо больше? – жаловалась мисс Им. – Стоит поблагодарить вана Седжона Великого за то, что по его приказу создали наш современный алфавит. На корейском так легко читать и писать. И правила понятны.
Когда они изучали существительные, мисс Им спросила, зачем добавлять «s» для множественного числа.
– Two apples: два яблока. В этой фразе уже есть слово «два», зачем ещё добавлять «s» в конце?
О неправильных глаголах она сказала:
– Английский – такой нелогичный. Разве не лучше для всех англоговорящих было бы просто добавлять к глаголам окончание «-ed»? Говорить goed и eated вместо went и ate?
– Хорошая идея, – ответила Сонджу. – Кому бы нам отправить эти рекомендации?
Мисс Им раздражённо на неё покосилась.
Услышав, как мисс Им рассказывает клиентам об изучении английского, профессор Син сказал:
– Я могу попросить своего американского коллегу научить вас английскому, если хотите.
В следующую субботу они увидели упомянутого американца, который неловко и явно непривычно поклонился в ответ на приветствие Сонджу и мисс Им. У входа в гостиную мисс Им показала на его обувь, и он снял её. Он был выше, чем все остальные их клиенты, и странно, инородно пах. Он выглядел экзотично со своими светло-русыми волосами, голубыми глазами и длинными ресницами. Глаза у него были такие прозрачные, что сквозь них почти можно было разглядеть, как работает его мозг. Сонджу впервые увидела человека с запада так близко.
Американец сказал, что его зовут Роджер Уильямсон, и, видя озадаченный взгляд Сонджу и мисс Им, медленно повторил своё имя. Затем написал его на бумажке. Мисс Им и Сонджу прочитали его вместе:
– Ро…джеру… Ви…ри…аму…сону…
Он несколько раз поправил их произношение. Затем мисс Им, показав себе на грудь, сказала на английском:
– Меня зовут Им Нари.
Она репетировала эту фразу до прихода мистера Уильямсона. Добавила:
– Нари, если по-американски.
Мистер Уильямсон кивнул и улыбнулся.
– Приятно познакомиться, Нари.
Сонджу показала ему статьи из журнала Life и англо-корейский словарь. Показала на слова и провела по строчкам в журнале указательным пальцев, кивая и глядя ему в глаза, чтобы убедиться, что он её понимает.
Когда американец ушёл, мисс Им сказала:
– В каждый его ботинок вместилась бы целая тарелка риса, – и обе женщины рассмеялись.
Он приходил каждую субботу, даже в сезон дождей.
Во время оккупации японцы учили корейцев британскому английскому с японским акцентом, и избавиться от закрепившихся в школе привычек было для Сонджу и мисс Им нелегко. Пока они учились произносить слова на американском английском, они смеялись над каждой своей ошибкой, а это случалось довольно часто. «Миста Вириамусону», кажется, вскоре привык к тому, как легко их было рассмешить, и тоже стал смеяться вместе с ними.
Через четыре месяца ежедневной учёбы и практики Сонджу и мисс Им уже понимали английский достаточно хорошо, чтобы спросить у мистера Уильямсона, почему он приехал в Корею. Они просили его записывать незнакомые им слова, чтобы они могли посмотреть их позже в словаре. Наконец они поняли суть того, что он им рассказал: он служил в американских войсках, стоявших в Японии после полной капитуляции японского императора. Затем он подружился с профессором университета Мэйдзи, корейским эмигрантом, который много лет учился в Японии. От этого профессора он узнал, что почти всей корейской диаспоре в Японии отказали как в гражданстве, так и в социальной и медицинской помощи. В результате многие трудились на низкооплачиваемой работе. Так он заинтересовался корейцами. Получив докторскую степень по политологии, – свои исследования он сосредоточил на японской оккупации Кореи, – он взялся за текущую работу.
– Теперь мы будем называть вас доктором, – сказала Сонджу на английском.
Мисс Им спросила:
– Расскажите о вашей семье, пожалуйста. Вы старший сын?
– Я единственный сын. У меня есть старшая и младшая сёстры.
– Америка большая, да? – спросила мисс Им. – Где в Америке вы живёте?
– Калифорния.
– А, Калифорния. Запад, – Сонджу кивнула. – Что американцы едят?
– Мы едим мясо, курицу, рыбу и овощи.
– Мы тоже, – сказала Сонджу.
– Да, но готовим мы по-другому, – возразил доктор Уильямсон. – Я отведу вас обеих в американский ресторан и покажу.
В следующий свой визит он принёс три набора столовых приборов и салфеток. Понаблюдав, как он использует вилку и нож, Сонджу и мисс Им попробовали повторить. Когда Сонджу пыталась разрезать пулькоги[2] ножом и вилкой, один кусочек отлетел с блюда и попал мисс Им в щёку, отвалился и упал на салфетку. Сонджу хихикала, прикрыв рот и наблюдая, как мисс Им оправляется от внезапной пощёчины, салфеткой вытирая с лица коричневый маринад.
В следующую субботу Сонджу и мисс Им встретились с доктором Уильямсоном возле Восьмой армейской базы в Ёнсане. Пока доктор Уильямсон говорил с солдатом на пропускном пункте, Сонджу оглядывалась по сторонам, стараясь не глазеть на американцев в открытую – большинство было в форме, и лишь некоторые – в гражданском. Мужчина и женщина неспешно куда-то шли, обнимая друг друга за талию – прямо как на фотографиях в журнале. Ах, эти американцы, как она им завидовала!
В ресторане доктор Уильямсон объяснял каждое блюдо в меню. Когда еду принесли, Сонджу наблюдала за ним и повторяла его движения, с вежливой улыбкой на лице пытаясь спрятать нервную дрожь в пальцах.
После ресторана, в такси, мисс Им сказала ей:
– Тебе не кажется, что это варварство – резать кусок мяса и есть его миниатюрными фермерскими инструментами? По-моему, резать еду перед её приготовлением и использовать ложку и палочки – гораздо более цивилизованно.