Я всё так же нахожу американцев интересными. Они очень вежливые. Они говорят «спасибо» за каждую мелочь. И они очень дисциплинированно стоят в очередях. Пока что эта страна мне нравится.
Скучаю по вам всем. Вы – моя семья.
– Ох, как я ей завидую! – Сонджу положила руку на сердце. – Это письмо очень меня обрадовало.
Госпожа Чхо улыбнулась.
– Госпожа Ё, у тебя есть ещё время добиться чего-нибудь и самой.
После зала. 1963 год
За шесть дней до закрытия Зала Ёнги и Киджа перевезли свои вещи в дом Киджи. Ёнги всё продолжала благодарить Киджу, на что та наконец сказала:
– Достаточно. Прекрати.
Вторник, среда, четверг. Дни пролетели незаметно. В пятницу выдалась бессонная ночь. В субботу Сонджу в последний раз поприветствовала клиентов Зала. Когда все клиенты ушли, Киджа сказала:
– Ты принимаешь расставание близко к сердцу, госпожа Ё.
– О чём ты?
– Ты едва могла говорить, прощаясь сегодня с клиентами.
– Каждое расставание напоминает мне о… – Сонджу махнула рукой, чтобы отогнать нежеланные воспоминания.
Днём первого июня 1963 года Зал официально закрылся. Голос поварихи слегка дрогнул, когда она произнесла:
– Мы вряд ли будем часто видеться, но берегите себя, хорошо?
Киджа сказала:
– Не хочу сентиментальных прощаний. Мы все ещё увидимся.
– Мы будем держаться вместе, – подтвердила госпожа Чхо.
– Я буду скучать по тебе, госпожа Ё, – сказала Ёнги. Покосившись на Киджу, она добавила: – Кому я буду рассказывать о своих глупых проблемах?
– Я установлю телефон. Теперь любой может себе его позволить. И вы можете навещать меня в любое время, – ответила Сонджу.
Когда кухонный персонал разошёлся по домам, а госпожа Чхо ушла в офис риелтора, Сонджу прошлась по всем комнатам Зала. Без картин, скульптур и мебели, с простыми бежевыми стенами, комнаты казались просто пустыми пространствами. Без голосов женщин и мужчин, без звяканья горшков на кухне, без смеха и тостов Зал был просто беззвучной пустотой – прямо как дом Кунгу после того, как оттуда увезли последнюю коробку с вещами.
Задержавшись в саду, она потрогала зубчатые края кленовых листьев, вспоминая, как повариха поливала растения, а Ёнги украшала волосы цветами. Затем Сонджу закрыла ворота и, постояв перед ними мгновение, отправилась домой.
Когда она приехала, служанка открыла ворота ещё до того, как она повернула ключ.
– Какой приятный сюрприз! Я не ожидала увидеть тебя в этот час, – сказала Сонджу.
– Я хотела быть здесь, когда вы вернётесь. Как прошёл последний день?
– Что ж… ещё одно прощание.
Служанка последовала за ней в гостиную.
– Когда хозяин умер, я очень о вас беспокоилась. У вас никого не осталось. Я не встречала ваших коллег, но если бы встретила, то непременно поблагодарила бы их за то, что они стали вам семьёй.
Сонджу попыталась улыбнуться, но только едва сумела сдержать слёзы.
– Но ведь ты же ещё со мной, – возразила она.
Как же ей повезло, что эта заботливая верная женщина рядом! Та опустила глаза и потёрла руки. Сказала:
– Я приготовила вам ужин. Он на кухне. Увидимся в понедельник.
Через несколько минут после её ухода Сонджу услышала стук в ворота. Это явно не служанка вернулась – она бы не стала стучать, потому что у неё был ключ.
Это оказалась госпожа Чхо. Войдя во двор, она сказала:
– Я встретила твою служанку. Она спросила, не я ли госпожа Чхо. Сказала, что ты описывала ей мою внешность, и поблагодарила за то, что я стала для тебя семьёй.
Сонджу кивнула:
– Без неё я бы так и не оправилась от смерти Кунгу.
– Тогда и мне стоит её поблагодарить.
– Вы выглядите усталой, – сказала Сонджу. – Чувствуйте себя как дома. Я сделаю чай.
Сонджу вернулась с подносом и налила чай.
– Как всё прошло у риелтора?
– Я ожидала каких-нибудь проблем в последнюю минуту, но покупатель приобрёл Зал за полную цену.
– Это хорошо, – Сонджу глотнула чай.
Они поговорили о Кидже и Ёнги: раз они больше не работают, на что будут тратить время и энергию? И сумеют ли они ужиться в маленьком доме Киджи? Ёнги и Кидже повезло, что они могли положиться друг на друга, несмотря на конфликты, которые наверняка будут возникать время от времени. Между глотками чая и Сонджу, и госпожа Чхо опускали взгляд, делая долгие паузы. Мысль о том, что они больше не будут видеться ежедневно, только сейчас полностью осела в голове.
Вероятно, о том же подумала и госпожа Чхо. Перед уходом она сказала:
– Нам стоит проводить вместе больше времени.
Сонджу кивнула несколько раз, как ребёнок.
В понедельник, закончив работу, служанка сказала:
– Мне трудно говорить об этом, но… – скрестив руки на груди, она отвернулась, затем вновь взглянула на Сонджу. – Я планировала работать на вас, пока позволяет здоровье, но мой сын хочет, чтобы я уволилась до его свадьбы в июле. Он говорит, что это неправильно – работать в моём возрасте, когда он может меня обеспечить. Мы переедем в Чхунджу, где он работает, и там же пройдёт свадьба.
Ещё одна потеря, подумала Сонджу и накрыла ладонь служанки своей.
– Я рада за тебя и за твоего сына. Понимаю, для подготовки к свадьбе и переезду потребуется время. Но могу ли я попросить тебя дать мне ещё две недели?
– Разумеется. Почему две недели?
– Я думала о том, чтобы убрать высокий забор и заменить его на низкий. Я обойдусь без ворот: так гости смогут проходить прямо в дом. Рабочие выложат камнями дорожку и украсят остальной ландшафт. Я видела такой сад на фотографии в американском журнале, – Сонджу показывала тут и там на разные места в саду, жестикулируя и перечисляя желаемые растения. – Я бы хотела, чтобы ты была здесь, когда рабочие закончат.
– Хорошо. Но разве не опасно жить без ворот?
– В дополнение к замку на входной двери я добавлю ещё одну дверь с замком ко входу в гостиную. Всё будет в порядке.
Следующие две недели рабочие трудились с утра до вечера. Они посадили розы вдоль низкого забора, а в саду – вечнозелёные кусты, цветы и стелящийся по земле можжевельник.
В последний день работы Сонджу дала служанке конверт с деньгами, чтобы помочь оплатить свадьбу сына. Спросила:
– Ты хочешь себе на память что-нибудь из вещей Кунгу?
Поблагодарив Сонджу, служанка положила конверт в сумочку.
– Я бы хотела его чашку. Можно? Я буду пить из неё и думать о хозяине.
– Тогда она твоя.
Сонджу взяла руки служанки в свои, чувствуя мозолистые, выпирающие суставы. Она вновь вспомнила о том, как плохо ей было после смерти Кунгу. Служанка сжала её руки в ответ.
– Берегите себя.
– Ах да, чашка.
Сонджу взяла в кухне чашку и подходящее блюдце и завернула подарок в бумагу. Вручая сверток служанке, она сказала:
– Спасибо за то, что исполнила своё обещание. Ты была так… ох, я сейчас заплачу, так что лучше пойду к себе.
Она начала плакать, ещё не дойдя до комнаты. Она услышала затихающие всхлипы служанки. Затем – щелчок замка на входной двери.
Вытерев глаза, Сонджу подумала о том, как впервые встретила эту неулыбчивую служанку и как прикипели они друг к другу за прошедшие годы. За это она была ей благодарна.
В следующую субботу к ней пришла Мису. Сонджу так долго её не видела, что уже давно смирилась с окончанием их дружбы. Она гадала про себя, к чему этот внезапный визит.
Будничным тоном, как будто они не виделись всего неделю, Мису сказала:
– Ворот теперь нет. Ты правда чувствуешь себя в безопасности?
– Да, вполне. Не приходится каждый раз ходить к воротам, когда кто-то приходит.
– Это работа служанки.
– У меня её нет. Да мне и не нужно.
Сонджу ожидала, что та будет спорить, но Мису, похоже, наконец смирилась с тем, что Сонджу делает, что ей вздумается. Вместо этого Мису говорила о своих детях и муже. Затем непринуждённо заметила:
– Одноклассники спрашивали о тебе.
Сонджу не стала уточнять, что Мису им ответила. А та не спрашивала о её работе в Зале, но это было неважно. Сонджу сказала:
– Бизнес закрылся, как и планировалось. Я больше не работаю.
Мису тут же выдохнула:
– Ох, это хорошо, – и сразу исправилась: – То есть… с деньгами ведь проблем нет?
– Да, я справлюсь.
– Я хочу, чтобы ты знала: ты моя лучшая подруга.
Занятно, что Мису почувствовала необходимость убедить её в этом, подумала Сонджу. Она так и не поняла, зачем Мису решила встретиться с ней после всех этих лет, но она не зацикливалась на этой мысли: больше это значения не имело.
После долгой летней разлуки Сонджу и госпожа Чхо в течение двух недель ежедневно бродили по улицам, компенсируя потерянное время. Они ходили за покупками, посещали галереи в поисках многообещающих художников, ходили в кино, музеи и книжные магазины. Часто посещали рынок в районе Суннемунгу, где все слои населения смешивались в обилие красок, звуков, запахов и диалектов.
Глядя на товар на прилавках, Сонджу вспоминала японскую оккупацию, войну между севером и югом, революцию и растущую тревогу нации по поводу военного режима, маскирующегося под гражданское правительство. Несмотря на все эти тяжёлые события, страна выжила, как и ожидалось.
Прошло девятнадцать лет после капитуляции Японии, что стало финалом Второй мировой войны и завершило колониальную оккупацию Кореи. На улицах Сонджу видела, как крутятся колёса прогресса: тут и там можно было встретить автомобили, произведённые в Корее. Высотных зданий становилось всё больше. Строились отели. Товары фабричного производства – бельё, повседневная одежда, ткани самого разного цвета и дизайна, – продавались на рынках и в магазинах. Всё больше мужчин и женщин носили одежду в западном стиле. Люди жаждали продуктов из Японии и Америки, если могли их себе позволить. Повсюду были видны следы влияния Америки – не только среди военных, но и в повседневной жизни. Правительство занималось не только репрессиями: оно выполняло своё обещание поднять нацию с колен и превратить её в развитую страну.