Софи де СЕГЮРСОНИНЫ ПРОКАЗЫ
Глава IВосковая кукла
— Нянюшка, нянюшка! — кричала Соня, вбегая в свою комнату. — Пойдемте скорее, откупорьте ящик, что папенька прислал мне из Парижа. Должно быть, это восковая кукла, он обещал мне прислать восковую.
— Где же ящик? — спросила нянюшка.
— В прихожей, пожалуйста, пойдемте поскорей, умоляю вас!
Нянюшка отложила работу и пошла за Соней в прихожую. В кресле стоял белый деревянный ящик, нянюшка открыла его. Соня, заметив голову и кудри хорошенькой восковой куклы в оберточной бумаге, вскрикнула от радости и хотела тотчас же ее вытащить.
— Осторожнее! — остановила ее нянюшка. — Не трогайте покуда, сломаете. Кукла держится на шнурках.
— Оборвите, выдерните их! Поскорее, нянюшка, поскорее, — торопила девочка.
Но нянюшка не оборвала и не выдернула, а осторожно ножницами перерезала веревочки и достала барышне куклу. Такой хорошенькой куколки Соня не видывала. Щечки у нее были розовенькие, с маленькими ямочками, глазки светленькие, голубые, шейка, ножки, ручки — все из воска. Такая хорошенькая и полненькая! Одета куколка была очень просто: кембриковое[1] платье, голубой поясок, бумажные чулочки и лакированные черные полусапожки.
Соня раз двадцать поцеловала куколку и, держа ее в руках, принялась прыгать и плясать. Услышав, как девочка веселится, прибежал ее двоюродный брат Поль. Ему было пять лет, и он гостил у Сони.
— Поль, смотри, какую хорошенькую куколку мне прислал папа! — закричала Соня.
— Дай мне, дай посмотреть, — попросил мальчик.
— Ты разобьешь ее.
— Нет, я осторожненько буду держать, я тебе ее сейчас же отдам, — упрашивал он.
Соня передала куклу брату, еще раз повторив, чтобы он был поосторожней и не уронил ее. Поль повертел куклу в руках, осмотрел ее со всех сторон и потом, покачивая головой, отдал Соне.
— Что ты качаешь головой? — с недоумением спросила девочка.
— Она непрочная, ты скоро сломаешь ее, — убежденно предрек Поль.
— Ох, уж будь спокоен! Я буду ее беречь, так беречь, так беречь, что никогда не сломаю! — Соня кружилась по комнате, прижав к себе игрушку. — Пойду попрошу маменьку, пусть пригласят на завтрак Камилу и Мадлен, я покажу им куколку.
— Гляди, они разобьют ее, — предостерег ее Поль.
— Нет, они добрые, они не разобьют! Они знают, что, если разобьют, мне будет жаль куколку, и я буду плакать. Не разобьют! — в упоении повторяла Соня и не слушала брата.
Назавтра, в ожидании подруг, Соня причесала и одела куколку. Девочка расправляла кукольное платьице, и вдруг ей показалось, что куколка что-то бледна.
«Ей, верно, холодно, — решила Соня, — и ножки у нее озябли. Положу ее на солнце, пусть все знают, как я берегу свою куколку, как забочусь, чтобы ей было тепло». И Соня пошла к окошку в зале, чтобы положить куклу на солнце.
— Что ты делаешь у окошка, Соня? — спросила ее мать.
— Маменька, я хочу погреть куколку, она озябла.
— Гляди, она растает!
— Нет, маменька, не бойтесь, она твердая такая, как дерево.
— А от жара все-таки растает. Не приключилось бы с ней беды!
Но Соня, не поверив матери, положила куклу куда собиралась — на самое солнышке.
В это время она услышала стук подъехавшей кареты. Ах, это к ней гости! Соня выбежала навстречу, Поль ждал гостей на крыльце. Гости все вместе вбежали в залу, все разом говорили, и никто друг друга не слушал. Как им ни хотелось видеть куклу, надо было поздороваться с госпожой де Реан, матерью Сони. Затем они подошли к Соне, которая держала куклу в руках и с ужасом смотрела на нее.
— Куколка слепая, у нее глаз нет! — ахнула Мадлен.
— Какое несчастье! А она такая хорошенькая, — с жалостью смотрела на игрушку Камила.
— Но как она ослепла? — спросила Мадлен. — У нее же были глаза?
Соня не отвечала, она смотрела на куклу и плакала.
— Я говорила тебе, Соня, что с куклой будет беда, если положить ее на солнце, — вмешалась госпожа де Реан. — Еще счастье, что лицо и руки не успели растаять. Полно, не плачь, я искусный лекарь, погоди, может быть, я вылечу твою куклу.
— Ах, мама, это невозможно! Глаз у нее нет совсем! — рыдала безутешная Соня.
Госпожа де Реан с улыбкой взяла куклу и слегка потрясла — было слышно, как что-то катается в ее голове.
— Слышишь? Это глаза стучат, — сказала госпожа де Реан. — Воск растаял вокруг глаз, и они провалились. Я попробую достать их. Разденьте покуда куколку, дети, а я пойду за инструментами.
Тотчас же Поль и три девочки бросились раздевать куклу. Соня уже не плакала, она с нетерпением ждала, что будет.
Через некоторое время маменька воротилась, взяла ножницы и разрезала там, где кукольное тельце было пришито к головке. Глаза вывалились оттуда и упали ей на колени. Госпожа де Реан аккуратно взяла их щипчиками, установила на прежнее место и, чтобы они не выпали, залила жидким воском, принесенным в маленькой кастрюльке. Затем она немного подождала, пока воск застыл, и пришила голову к туловищу.
Девочки все это время не шевельнулись. Соня со страхом следила за матушкиными руками. Она боялась, что дело непоправимо, но когда увидела, что куколка исправлена и стала опять такой же хорошенькой, как была, бросилась к госпоже де Реан, обняла и расцеловала ее.
— Спасибо, маменька, — без конца благодарила она, — спасибо! В другой раз я буду слушаться вас, непременно буду!
Куколку одели, и Соня с торжеством стала носить ее по комнате, припевая:
Мамочка любимая,
Как я вас люблю!
Как я расцелую
Мамочку мою!
Прожила куколка недолго. Соня ее любила и всячески заботилась о ней, но мало-помалу куколка подурнела и наконец приказала долго жить. Вот как это случилось.
Как-то раз Соне пришло в голову, что следует помыть куколку (моют же детей), она взяла воды, губку, мыло и принялась за дело. Девочка постаралась вымыть ее почище, так что все цвета сошли — щеки и губы стали бледными, словно куколка больна, и остались такими навсегда. Соня плакала, но куколка не становилась румянее.
В другой раз Соне показалось, что недурно бы завить ей волосы, и вот она старательно завернула их в папильотки[2] и прижгла горячим утюгом, чтобы держались покрепче. Но когда Соня стала снимать папильотки, вместе с ними снялись и волосы — утюг был чересчур горяч и сжег куколкины волосы. Соня плакала, но от этого у куколки волосы не выросли.
Соня очень заботилась о воспитании своей «дочки». Как-то ей вздумалось научить куколку прыгать. Девочка подвесила ее на нитке, но та была слишком тонка и лопнула. Куколка упала и сломала себе руку. Маменька пробовала починить ее, но многих кусочков не хватало, пришлось растопить много воску, и одна рука стала короче другой. Соня плакала, но одна рука у бедняжки так и осталась короче другой.
Потом Соне пришло в голову, что ножные ванны будут очень полезны для куколки, ведь принимают же их взрослые. Она налила кипятку в небольшое ведерко и окунула в него куколкины ножки. Вынула, и что же? Ножки растаяли и стекли в ведерко. Соня плакала, но куколка так и осталась безногой.
После всех этих злоключений Соня разлюбила свою куколку (она стала такой страшной), тем более что подруги смеялись над Соней. Наконец, Соне вздумалось научить куколку лазить по деревьям. Она посадила ее на сучок, но куколка не умела держаться на ветке и упала. Головой она попала на камень и расшиблась вдребезги. Соня не плакала — она пригласила подруг на куколкины похороны.
Глава IIПохороны
На похороны куколки приехали Камила и Мадлен. Они были в восторге от этой выдумки, Соня и Поль радовались не меньше их.
— Пойдемте скорее! — с нетерпением звала Соня. — Мы вас ждали, не клали в гроб до вашего приезда.
— Во что же мы ее положим? — поинтересовалась Камила.
— У меня есть старый ящик для игрушек, нянюшка обила его розовым коленкором, очень мило, пойдемте посмотрим, — предложила Соня.
Дети побежали в комнату госпожи де Реан, где нянюшка дошивала изголовье и перинку, чтобы уложить на них покойницу. Дети были в восторге от хорошенького гробика. Чтобы не было видно разбитой головы, растаявших ног и сломанной руки, куколку покрыли кусочком розовой тафты[3].
Ящик поставили на носилки, которые маменька приказала сделать. Всем хотелось нести покойницу, но это было невозможно, места было только для двоих. Дети немного потолкались, поспорили и наконец решили, что Соня и Поль, самые младшие, понесут носилки, а Камила и Мадлен пойдут одна впереди, другая позади и понесут корзину цветов и листьев, чтобы бросить их на могилу.
Когда шествие достигло Сониного садика, носилки с ящиком, заключавшим останки несчастной куколки, поставили на землю. Начали копать могилу, опустили в нее гроб, бросили на него цветов и листьев и засыпали могилу землей. Дети сравняли землю вокруг и посадили на могиле две лилии. А потом побежали к огородному водоему и набрали две лейки воды — полить лилии.
Тут начались новые шалости — сколько смеху было! Стали поливать друг другу ноги, бегать друг за другом, спасаться от воды. Сколько крику! Сколько веселья! Никогда не бывало таких веселых похорон. Правда, умерла ведь всего лишь старая кукла, полинялая, безволосая, безногая, безголовая — никто не любил ее, никто не жалел.
День прошел превесело: Камила и Мадлен, уезжая, спросили Соню и Поля, нельзя ли разбить еще какую-нибудь куклу, чтобы справить опять такие же веселые поминки.
Глава IIIИзвестка
Сонечка была не очень послушной девочкой. Маменька запретила ей одной ходить на двор, где каменщики строили птичник для кур, павлинов и цесарок