— Надо обрубить хвост, — заметил Артур.
— Как?
— Придумаем.
— Задерживается. — Воровка снова посмотрела на часы. — Как бы чего не случилось.
Помолчали, не сводя глаз с ворот княжеского дома.
— На квартиру стремно ехать, — неожиданно сказала Сонька.
— А там чего? — удивился Артур.
— Ольга, прислуга, ушла. Обещала синежопых наслать.
— Как это? Она ж сама из воровок! — усомнился в сказанном Улюкай.
— Сама ушам не поверила. Поэтому надо проверить бухту.
— Сделаем, — кивнул Артур. — Но для начала нужно все-таки обрубить хвост.
— Ну, гнида… Эту быдлятину наказать надо! — не мог успокоиться Улюкай.
— Накажем. Никуда не денется, — заверил приятель.
Неожиданно ворота открылись, показался сначала Никанор, который кланялся Брянскому, провожавшему Михелину. Князь что-то сказал ей. Она засмеялась, отмахнулась и зашагала вдоль высокого забора княжеского дома.
— Слава Богу, — перекрестилась Сонька.
— Слава, да не очень, — буркнул Артур и предупредил Соньку: — Сейчас будем вышивать.
Михелина достигла следующего дома и остановилась в надежде поймать извозчика.
Пролетка, в которой сидела Сонька с ворами, резво взяла с места, перескочила мостик через Фонтанку и скрылась в одном из переулков.
Отсюда хорошо был виден княжеский забор, чуть поодаль — филер в повозке, а ближе — Михелина, нетерпеливо выглядывающая извозчика.
Филер с места не трогался, ждал, когда к девушке кто-либо подкатит.
Воры не сводили с них глаз…
Наконец вдали показался свободный экипаж, девушка подняла руку. А когда она забралась внутрь повозки, в тот же момент на ними тронулся филер.
Лошади в повозке Михелины были ретивые, резвые — они быстро набирали ход.
Филер не отставал, держась в предельной близости.
Сонька нетерпеливо посмотрела на Улюкая.
— Тихо, Соня, — пробормотал он. — Без мандража, — и выразительно глянул на Артура.
Тот понимающе кивнул.
Пролетки Михелины и шпика приближались.
Артур бросил извозчику:
— Готов?
— А то! — кивнул тот.
Когда мчащиеся по Фонтанке пролетки достигли переулка и мимо воров проскочил экипаж Михелины, Улюкай что-то заорал, с силой толкнул в спину извозчика, и тот хлестанул по лошадям.
Они вылетели прямо на экипаж филера и врезались в него, кони с ржанием рванули в стороны.
Повозка филера перевернулась, из нее кубарем выкатился человек.
Воровская пролетка ловко развернулась и понеслась следом за экипажем Михелины.
За поворотом воры догнали Михелину, она быстро покинула свою повозку, нырнула к матери, и кучер ударил по лошадям.
Нева плескалась густой черной водой, в ней отражались близлежащие дома, по набережной катились повозки, распугиваемые новомодными автомобилями.
Сонькина пролетка стояла поодаль от того доходного дома, где воровка снимала квартиру, она ждала подельников.
Наконец из парадной вышли Улюкай и Артур, с оглядкой подошли к пролетке.
— Все спокойно, — сказал Артур. — Выпаса никакого не заметили.
— В квартиру входили? — спросила Сонька.
— Входили. Вроде порядок.
— У меня в полиции есть барашек, — заметил Улюкай, оглядываясь. — Попробую пронюхать про твою паскуду. А то как бы не подзалететь налегке.
Сонька молча кивнула, вышла из экипажа, Михелина тоже соскочила на землю, и они направились к дому, сопровождаемые Артуром и Улюкаем.
— Собираем самое необходимое шмотье, — сказала воровка, — и срочно меняем хату.
Князь Брянский сидел в кресле и мрачно смотрел на грубые сапоги полицейского пристава Фадеева, вышагивающего по дорогому ковру из угла в угол.
Кроме пристава здесь находились рослый, мощного телосложения полицмейстер Агеев, а также филер Гуркин, с синяками на лице, полученными в результате падения из повозки.
— Не желая вторгаться в вашу личную жизнь, но все же в интересах дела, князь, я бы желал узнать, каким образом попала в ваш дом девица, которую вы именуете Анной? — поинтересовался пристав.
Александр усмехнулся.
— Вторгаться не желаете, тем не менее вторгаетесь… — И, помолчав, разъяснил: — Девица по имени Анна является подругой моей дочери Анастасии.
— Но провожали девицу до ворот своего дома лично вы, — заметил шпик.
Князь с удивлением посмотрел на перебинтованного господина и язвительно заметил:
— Вам бы, сударь, следовало более усердно исполнять иные свои обязанности, а не подмечать детали, которые менее всего вас касаются.
— Князь, сами велели вести наблюдение за вашим домом, — несмело возразил тот.
— Да, велел. В доме странным образом растворилась некая особа, и ее важно было выследить.
— Никого, кроме указанной девицы, мною замечено не было.
— Вот в этом все ваши действия! Сидите в участке, протираете задницы, получаете жалованье, и в итоге — никакого результата!.. — И Брянский передразнил филера: — «Никто мною замечен не был», — после чего повернулся к полицмейстеру. — Хороши у вас работнички, Василий Николаевич.
— Каких имеем, — развел тот руками.
— Я могу побеседовать с вашей дочерью? — прервал перебранку пристав Фадеев.
— Не можете. Я стараюсь оберегать дочь от подобных процедур.
— Дорогой Александр Васильевич, — наконец вмешался полицмейстер, — говорю как родственнику и другу… мы прибыли сюда по вашей просьбе, а вы же всячески блокируете дознание.
— Дознание? — вскинул брови князь. — Надеюсь, я не являюсь вашим подследственным, Василий Николаевич?
— Как вы можете, Александр Васильевич? — с мягкой укоризной воскликнул Агеев. — Мы всего лишь желаем получить сведения о дамах, посещавших ваш дом, дабы при необходимости произвести некоторые розыскные мероприятия.
— Мудрено же вы выражаетесь, — поморщился Брянский и испытующе посмотрел на полицейского пристава. — То есть я могу предположить, что моим домом заинтересовались аферисты?
— Вполне возможно, — развел руками тот. — Вы же сами их опасаетесь!
— Да, опасаюсь. Более того, у меня есть на этот счет свои подозрения! — Брянский по-прежнему не сводил с пристава изучающего взгляда. — Ну и на кого же из них может пасть подозрение — на зрелую даму или юную особу?
— Пока сложно сказать. Но возможно, они работают в смычке.
— В смычке?
— Именно в смычке… Дуэтом!
Князь рассмеялся, отмахнулся от пристава:
— Какая «смычка-дуэт», если они не знают друг друга?! — И пояснил: — С девицей я познакомился совершенно случайно… едва не сбил ее автомобилем!.. А дама вообще вынырнула как черт из ступы!.. Что вы несете, пристав?!
Фадеев пропустил мимо ушей оскорбление и снисходительно усмехнулся.
— В картотеке мы имеем несколько криминальных пар, которые разыгрывают такие спектакли, ни одному театру не снилось!
— Исключено! — решительно не согласился Брянский. — Если относительно дамы я еще могу что-то допустить, то юное создание настолько мило и наивно, что всякие подозрения — бред сумасшедшего! Моя дочь в ней души не чает!
— Ну так пригласите дочь! — парировал пристав.
— Вы заставляете меня повторяться, — раздраженно заметил Александр, взял со стола листок, протянул Фадееву. — Вот номер телефона Анны…
— Анна — это…
— Да, это та самая девушка, на которую вы готовы бросить тень… Поэтому у вас есть возможность навести о ней необходимые справки и сделать определенные выводы.
— Благодарю. — Полицейский пристав взял бумажку, сунул ее в портмоне. — Позвольте откланяться?
— Желаю процветать и здравствовать! — Брянский поднялся, сунул ладонь Фадееву.
Тот у самого выхода повернулся к князю, предупредил:
— Я намерен поставить агентов возле вашего дома, Александр Васильевич, — и перевел взгляд на полицмейстера. — Если ваше высокопревосходительство не возражают.
— Не возражаю, — ответил тот. — Береженого и куры боятся, — засмеялся он собственной шутке.
Посетители откланялись и неловко двинулись к выходу.
Прощаясь, полицмейстер крепко пожал руку родственнику, от себя добавил:
— И все-таки будьте крайне осмотрительны, Александр Васильевич. Аферистов ныне под завязку, а слухи о ваших сокровищах витают прямо-таки в воздухе. Говорю вам опять же как родственнику.
— Благодарю за заботу, — сухо ответил тот.
Князь подождал, когда полицейские исчезнут с поля зрения, громко позвал:
— Анастасия!
Девочка появилась быстро, словно ждала приглашения.
Отец не стал предлагать ей сесть, подошел к ней почти вплотную, жестко спросил:
— Ты знаешь, что я не люблю, когда ты заводишь знакомства с малопонятными особами?
— Да, папа, — тихо ответила Анастасия.
— Тем не менее ты расположилась к девице по имени Анна и, более того, сочла возможным уединиться с нею для доверительной беседы.
— Но ведь, папа, вы сами пригласили ее в дом, — подняла на него глаза девочка.
— Не отрицаю. Я пригласил ее, но вовсе не для того, чтобы ты вела с ней доверительные беседы.
— Мы ни о чем недозволенном с нею не говорили, — возразила дочка.
— Тем не менее о чем вы все-таки говорили?
— Например, о моих рисунках.
— И более ни о чем?
— Ну, почему же?.. Еще говорили о вас.
— Обо мне?
— Да, папа, о вас… Вы ей понравились, и она готова бывать у нас в гостях.
— Вы условились об определенном дне?
— Нет. Я ей позвоню, и мы договоримся.
Князь удивленно уставился на дочь.
— Ты знаешь номер ее телефона?
Анастасия растерялась, прошептала:
— Знаю, папа.
— Ты взяла его из моей записной книжки?
— Да, папа.
— И ее прошлый визит был по твоему звонку?
— Да, папа.
Брянский смотрел на дочку с нарастающим возмущением и вдруг ударил ее по лицу сильно, наотмашь.
Она от такого удара не удержалась на ногах, упала на пол.
Отец взял ее за платьице, заставил подняться.
— Никогда… Слышишь, никогда не смей заглядывать в мои бумаги!.. А тем более приглашать в дом особ, которых ты не знаешь!.. Поняла?